– Верочка, ты такая сегодня красивая, – улыбается мне Иван Андреевич.
И я улыбаюсь в ответ своему боссу.
– Спасибо, что согласились довезти меня, – благодарю я его, пока он осторожно ведёт свою дорогую иномарку по занесённой снегом трассе. – Без вас я бы ни за что не добралась до этого отеля! Так и осталась бы встречать Новый год в офисе со своими годовыми отчётами! – смеюсь я.
Мы едем с ним на новогодний корпоратив в роскошном загородном отеле, который целиком сняла наша компания для своих сотрудников. И хотя многих сегодня отпустили с работы пораньше, мне было не с кем поехать, и я очень обрадовалась, когда мой директор предложил мне поехать с ним!
Он такой внимательный и замечательный, мой начальник! Я не проработала ещё и полугода, но Иван Андреевич уже успел оценить по достоинству мою работу, и я очень горжусь этим!
– Кстати, о твоих отчётах, – тонко улыбается мой босс. – Ты очень хорошо потрудилась в этом году. Ты была очень хорошей девочкой, правда? – шутливо говорит он мне, и я скромно отвечаю:
– Я просто делала свою работу.
– Ты очень хорошо делала свою работу, —переключает мой босс рычаг передачи, и его рука нечаянно соскальзывает вниз, на мою коленку в прозрачном чёрном чулке.
Я вздрагиваю и отодвигаю коленку, но его влажная тёплая ладонь так и остаётся лежать на моём бедре.
– Я знаю, моя девочка, – отворачивается он о дороги и внимательно смотрит мне прямо в глаза.
И я нервно сглатываю. Мне кажется, я знаю этот взгляд. Слишком пристальный и плотоядный. Так не смотрят начальники на свих подчинённых.
Так смотрят мужчины на женщин, когда хотят их.
– И если ты будешь продолжат в том же духе, то тебя ждёт повышение в следующем году, – уже смотрит он на дорогу, но его ладонь всё ещё властно сжимает мою ногу, продвигаясь медленно вверх.
Под подол моего короткого шёлкового вечернего платья.
Которое я специально надела для сегодняшнего вечера. Чтобы поразить Мишу из отдела логистики.
Но, похоже, уже намного раньше я успела поразить своего босса. И вовсе не своими великолепными отчётами, как я думала…
– Я давно за тобой наблюдаю, – продолжает бормотать Иван Андреевич, и я вижу, как он сбрасывает скорость, чтобы найти место для парковки.
– Что вы имеете в виду? – дрожащим голосом спрашиваю я его, пока н убирает наконец-то свою ладонь с моего колена.
Только для того, чтобы начать расстёгивать свою ширинку!
Он наконец-то останавливает свой седан, и я вижу, как нашу машину со всех сторон словно укутывает пуховым лебяжьим одеялом из снега.
Я словно зачарованная смотрю на моего босса, который тем временем уже расстегнул штаны и достал из них торчащий, похожий на гриб член, и начинает нашлифовывать его своей ладошкой.
– Что вы делаете? – бормочу я в ужасе, а он поворачивается ко мне и смотрит тем уже подёрнутым пеленой взглядом, в котором плещется неприкрытое неконтролируемое желание.
– Не прикидывайся дурочкой. Ты же умная девочка, Верочка. Давай, пососи его… – хрипло приказывает он мне, словно отдаёт очередное распоряжение.
– Но я… – начинаю я судорожно объяснять ему, как он резко рявкает на меня:
– Бери в рот, сука! Быстро, я сказал! Или ты думаешь, что ты такая одна?! Только не говори мне, что ты не строила мне всё это время глазки?! Хотела повышения?! Вот и будет тебе повышение, – рычит он на меня, уже плохо контролируя своё желание.
Слёзы застилают мои глаза, я плохо соображаю, что мне делать. Я знаю точно одно: я совсем не хочу делать своему боссу минет, но ещё больше я боюсь, что если я откажусь, то он просто изнасилует меня по-настоящему…
А у меня и секса-то в мои двадцать лет особо ни с кем не было, если не считать тех пары раз с Ильёй, которые меня и не впечатлили-то особо…
– Чего ждёшь?! – грозно сверкает на меня Иван Андреевич, и, резко схватив мои волосы на затылке, наматывает их на кулак и тычет моё лицо прямо в свой пах, откуда торчит его красный грибок-член.
Мои губы почти упираются в его остроконечную фиолетовую головку, от волос пахнет чем-то кислым и прелым, и меня чуть ли не тошнит, пока я так и зависаю над его подрагивающим от нетерпения членом.
Я не могу заставить себя.
Но я понимаю, что мне будет только хуже.
Тяжёлая рука надавливает на мой затылок, и я буквально проглатываю член своего начальника, но всё ещё не решаюсь даже облизать его.
– Давай соси, – хрипит мой босс, сам двигая моей головой вверх-вниз, но я всё равно стараюсь дотрагиваться до него языком и губами, насколько это возможно.
– Ты что, даже отсосать нормально не можешь?! – начинает беситься Иван Андреевич, и я бормочу ему сквозь слёзы:
– Пожалуйста, не надо, отпустите меня… Я не хочу… Не хочу повышения, – плачу я, пока его пистон выскальзывает из моего рта.
– Отпустить?! – резко задирает он мою голову вверх. – Отпустить говоришь?! – грозно смотрит он на меня, и я киваю в ответ, сглатывая слёзы. – Ну что же, хорошо, – вдруг отталкивает он меня с силой так, что я чуть ли не лечу к противоположной двери.
Мой босс резко застёгивает ширинку, затолкав в свои штаны свой вялый уже успевший упасть член, открывает дверь авто и выходит на улицу.
Куда он пошёл?! – проносится у меня в голове, а он просто обходит машину вокруг, и орёт мне:
– Вали отсюда, сучка! Пшла вон! – и просто выдёргивает меня на холод из тёплого нагретого салона.
В снег и стужу.
– Но что мне делать?! – стою я посреди метели, укутанная со всех сторон пушистыми хлопьями.
– Сама доберёшься, – зло кидает он мне через плечо и, сев в машину, быстро стартует с места.
Оставив меня на занесённой загородной трассе совершенно одну.
В шубке, накинутой на шёлковое тонкое платье. В стужу и буран.
Я стою на пронизывающем душу и тело холоде и смотрю вслед уезжающему автомобилю. Лезу в сумочку за своим мобильным, и вся холодею от ужаса: нет сети.
Да я же замёрзну до смерти! Я понимаю, что мне надо идти, не останавливаясь, чтобы хоть немного согреться. И, возможно, впереди будет заправка или какой-то населённый пункт…
До Нового года несколько часов, и в такой час мало кто вообще ездит по дорогам, а уж тем более в буран по заснеженной заваленной снегом трассе, но я бреду, всё ещё надеясь на чудо, и чувствую, как мои ноги заплетаются, увязая в глубоких сугробах на обочине.
Я не знаю, сколько прошло времени: в конце декабря темнеет рано, и я боюсь, что мою маленькую фигурку будет совсем незаметно, если вдруг миом поедет кто-то. И я теряю надежду, чувствуя, как деревенеют мои пальцы в тонких городских перчатках, мои губы, нос и кончики пальцев в тонких кожаных сапожках.
Я не сразу соображаю, что стою, окружённая светом фар, и надо мной склонилось чьё-то лицо. Свет ослепляет меня.
– Эй, слышишь меня? С тобой всё в порядке? – доносится до моих ушей голос словно из другого мира, и я вцепляюсь в чью-то пушистую припорошенную снегом дублёнку.
