Светлана Морозова - Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать

Эти женщины умеют сохранять улыбку, что не может не удивлять. Даже в кабинете психотерапевта они уверяют, что всё у них было бы хорошо, если бы не одна небольшая проблема…

Из их слов вырисовывается прекрасная картинка, которую хочется повесить на стену и любоваться: ведь на ней замечательная семья, идеальные отношения двух любящих людей. В процессе расспроса, однако, обнаруживается, что картинка прилегает неплотно: стоит отодвинуть край – из-под него показывается что-то чёрное и страшное. А потом, когда женщина начинает больше доверять специалисту, к которому обратилась, приходят слёзы. Очень много слёз…

Как психотерапевт, я не думала специализироваться на теме домашнего насилия. Однако как только начала работать, обнаружила, что на самом деле многие симптомы, которые безуспешно лечат мои пациенты – вегето-сосудистую дистонию или сердечный невроз, многие навязчивые мысли и фобии, от которых они тщетно пытаются избавиться, – объясняются тем, что все эти несчастные вынуждены не жить, а выживать в экстремальных условиях. А создал их для женщины, между прочим, её партнёр, который совсем не обязательно алкоголик, маргинал (нужно иметь неплохой доход, чтобы оплачивать услуги психотерапевта). Сотрудничая впоследствии с Центром помощи пережившим сексуальное насилие «Сёстры», я убедилась, насколько многообразна эта тема и до какого отчаяния она способна довести. Из размышлений о том, что происходит с женщиной в ситуации домашнего насилия, родился этот образ:

«Ты за ним как за каменной стеной», – принято говорить женщине, которая вышла замуж за мужчину серьёзного, основательного, надёжного… Таков переносный смысл поговорки. Но что она буквально означает, какие ассоциации вызывает? Что это за стена такая? Та стена, за которой безопасно, или та, которая отделяет от всего остального мира, многообразного и влекущего? Что хотел сделать каменщик, который клал её: создать тёплое безопасное пространство для двоих или замуровать свою благоверную в каменном мешке? Случается так, что женщина, вступая в отношения, надеется на первый вариант, а получает второй. И вот уже стена становится всё толще, через неё невозможно достучаться до тех, кто снаружи, да и неловко становится стучать. Постепенно женщина свыкается с мыслью о том, что она теперь пленница, что такова её судьба, выхода для неё нет, что с ней однозначно что-то не так…

Можно ли заранее вычислить такого мужчину, чтобы не угодить в его сети? А если вычислить не удалось и женщина всё-таки угодила в такого рода отношения, как быть, где и как искать спасения? Несут ли женщины за это ответственность? Что делать, если семья для вас – место страданий? Что происходит при этом с детьми? Уходить или нет, а если уходить, то как? На все эти и многие другие вопросы я постараюсь ответить в книге, вобравшей в себя мой опыт работы с пострадавшими от домашнего насилия.

Ранее, в 2017 г., в издательстве «Никея» вышла моя книга «Немые слёзы», также посвящённая этой теме. Некоторые моменты в обеих работах совпадают, но лишь потому, что без них невозможно обойтись, как невозможно обойтись в учебнике физики без закона всемирного тяготения. Данная книга не является повторением предыдущей, как не является и её продолжением: их можно читать и вместе, и раздельно.

Домашнее насилие многолико: от него страдают и дети, и старики, и инвалиды, оно случается и в официальном браке, и в гражданском, и в однополых отношениях… Почему же на протяжении всей книги я, как правило, употребляю слово «мужчина», когда речь идёт об абьюзере, а слово «женщина» – когда речь идёт о пострадавшей стороне? Насколько это корректно?

После выхода книги «Немые слёзы» мне задавали вопрос о том, часто ли приходится сталкиваться в моей практике с мужчинами, страдающими от своих партнёрш. Не сразу удалось узнать, что существует достаточно мощное течение в современной российской общественной мысли, которое утверждает, что мужчины становятся жертвами домашнего насилия так же часто, как и женщины. И тут мне становится очень интересно: где скрываются все эти несчастные мужчины? Нам говорят, что они никому не признаются, что с ними происходит, потому что очень стыдятся. Но ведь и женщины, находящиеся в ситуации домашнего насилия, стыдятся того, что с ними делают мужья, и до последнего терпят, лишь бы сохранить красивую картинку любящей семьи. Нам говорят, что женщины распускают руки даже чаще, чем мужчины – но каким-то непостижимым образом это остаётся скрыто и от соседей, и от друзей и сотрудников мужей и жён, и от врачей, оказывающих помощь пострадавшим от побоев. Почему те, кто занимается статистикой правонарушений, этого не видят? А видят они то, что жертвами рукоприкладства в семье в подавляющем большинстве – до 75 % случаев – становятся женщины. Но когда речь идёт о супружеском насилии, их доля достигает 91 %1. Основываясь на статистике и на собственном опыте, я позволю себе употреблять слова именно так, как употребляю.

В моей практике неоднократно встречались мужчины, претерпевшие психологическое насилие от своих матерей, но от партнёрш – ни разу. Однако если они захотят ко мне обратиться, я буду рада им помочь. В центре «Сёстры», с которым я сотрудничаю с 2015 г., оказывают помощь пережившим сексуализированное насилие – всем, без различия пола, возраста, национальности, религиозной и идеологической принадлежности. Насилие нельзя спровоцировать. Насилие – это не то, что должен испытывать человек. Насилие – плохая штука, с которой нужно бороться, в том числе на уровне пересмотра прежних представлений и развеивания мифов.