– Есть места?
Водитель автобуса обернулся.
– Нет.
Я оглядел салон.
– Так вон же. – Указал я на свободное.
– Это не твое. Можешь постоять у двери.
Автобус вез меня в пригород.
– Во сколько поедете назад? – спросил я водителя.
– Сразу же. Разворачиваюсь и обратно.
– Отлично. Значит, я тут застрял.
Водитель хмыкнул и плюнул в окно.
– Значит.
Я вышел на остановке у продуктового магазины. Ханыги собрались в кучку. Три красных заросших щетиной лица уставились на меня.
– Ну так, это… Пицят рублей не найдешь?
Второй отвесил первому прошенцу подзатыльник и приветственно кивнул.
– Деревенщина, простите уж его. Беспардонный, как конь пихающий овце.
Я кивнул и пошел дальше, но тут очнулось третье щетинистое лицо-морда.
– А че приехал вообще?
Я ускорил шаг.
– Эй! – Не успокаивался третий поддатый субъект.
– Я к Наде. – Сказал я, не обращаясь ни к кому в частности.
– С такой рожей? – Поинтересовался краснолицый под номером раз.
Я остановился и посмотрел на него.
– А что не так?
– Рожа не так. Ты себя в зеркале видел? К Наде он… – усмехнулся третий.
– Вы уж простите их, молодой человек, ну… деревенщины, грубят всем… – отгоняя своих товарищей сказал второй ханыга. – Ну а с роже… с лицом, то есть, это вам к Сергей Ивановичу. Вооооон туда! Он доктор хороший, добрый.
Щетинистая физиономия выкинула руку в сторону сосновой посадки.
– Двухэтажное здание, увидите. Сергей Иванович мужик отличный! И на вашу рож… и вашему лицу… эт самое, поможет.
Частный сектор тянулся на несколько кварталов вверх, за ним стояло двухэтажное здание.
– Заходи, – махнул рукой мужчина в белом халате. – Приехал значит?
Я зашёл.
– Приехал.
– К кому, зачем?
– К Наде.
– Интересно, интересно, а Надя-то в курсе, что ты к ней приехали? Да еще и с рожей такой! – Доктор посмеиваясь сорвался в кашель.
Он обошел вокруг меня, осмотрел с ног до головы и, сел за рабочий стол.
– И давно это у тебя? – спросил он, все еще покашливая и посмеиваясь.
– Не знаю… – признался я.
– Это, ты, дружок, зря не знаешь. Как же ты так? У тебя Пасть собачья, а ты и не знаешь?
Доктор подмигнул.
– Всякое бывает. – Уверил он и оторвался от стола. – К кошкам как относишься? Гоняешь?
Я вскочил с кресла, оттолкнул доктора и направился к выходу.
– Дурдом какой-то, – выбросил я.
– Дружок, куда же ты убегаешь?!
Сергей Иванович, было подорвался за мной, но его снова схватил приступ кашля.
Снаружи стояла девушка лет двадцати. Она сияла. Улыбка устроилась на ее лице, а июльский луч солнца скользнул по длинным рыжим волосам.
– Привет, – сказала она.
– Привет.
– Чего встал столбом, пойдем? – протянув мне руку, сказала девушка. Ее легкое горчичного цвета платьице, играло на ветру.
– Мы знакомы? – Решился спросить я. – Вроде нет…
Девушка звонко засмеялась и схватила меня за руку.
– Идем! Расскажешь мне что-нибудь. Так скучно, Глеба! Так скучно!
Мы вышли за территорию больницы и поплыли в сторону парковой зоны.
– Сергей Иванович – хороший доктор. Он тебе поможет. Профессионал. Отличный мужчина, а главное – добрый.
Я смутился выпустил свою руку из ее. Меня сковала тревога.
– Откуда ты меня знаешь? – спросил я.
– Значит, так? – озорно воскликнула девушка. – Решил поиграть?
– Да ничего я не решил!
Тут в мою отчаянную голову пришла не менее отчаянная мысль, которой я тотчас же и поделился с девушкой.
– Перепутала меня с кем-то, – сказал я.
Она снова взяла меня за руку.
– Ну ты чего? Рада я.
Я снова смутился.
– Да… и я… рад, но…
Девушка снова засмеялась.
– Да нет же! Я Рада. Меня зовут Ра-да. – По слогам произнесла она.
Мы шли по залитой июльским светом аллее.
– Распогодилось, – сказала Рада.
– Да – согласился я. – Так откуда ты меня знаешь?
– Знаю и все тут. Мы встречались, а ты забывашка! – она свернула губки, изобразив обиженную мордашку – Сергей Иванович хороший. Он добрый, он… тебе поможет.
– Да что вы мне все со своим Сергей Ивановичем?! Зачем мне помогать? У меня все хорошо! Я к Наде приехал, а мне тут шапито закатили какое-то! – Не выдержал я.
Рада притихла. Какое-то время мы шли молча. Наконец, она остановилась и сказала куда-то в сторону.
– Добра тебе хотят, а ты…
– Какого еще добра? Что такое вообще… добро?
Рада непонимающе, даже обиженно посмотрела на меня.
– Глеба, ты, какой-то… странный. Ты – самый самый добрый! Чего завелся? Сергей Иванович…
– Да что мне ваш Сергей Иванович?! Дурак он ваш Сергей Иванович, а ты в людях не разбираешься!
Рада совсем оторопела. Я сделал глубоких вдох. Посмотрел на Раду. Красивая. Стоит, вся изнутри сияет, и лишь странное непонимание застыло на лице.
Всегда считал себя хорошим человеком. Сострадал, мучился, жалость меня ко всем брала. Комом в горле встанет и слезы на глаза наворачиваются. Кругом люди, а я иду и думаю, лишь бы не расплакаться при всех… Но все мои потуги – пустое. Ничего я в своей жизни не сделал. Не помог никому – ни нищему, ни калеке – никому. Да я и себе помочь не в силах. Пожалеть могу и себя и других, но это все – ненастоящее, пустое. И цена доброте такой? Состраданию моему? Лицемерию – вот это, да! Я поднял взгляд с земли на Раду.
– Много нас таких в доброте разбирающихся. Вот и ты мне… добрый Сергей Иванович… Нет сейчас ни добра, ни зла. Есть люди, которые пытаются жить… У одних получается, у других – нет.
