Ускоряя шаг, Ава Бреннер прошла по Мичиган-авеню и нырнула под козырек магазинной витрины, подумав о том, что поэт Элиот Томас Стернз все-таки был прав. Апрель действительно жестокий месяц. Вчера чикагское небо было голубым и ясным, а температура поднялась выше десяти градусов. Сегодня небо затянуто серыми облаками, на город обрушился ледяной дождь. Ава сняла шарф с воротника тренчкота, надела его на голову и завязала под подбородком. Она направлялась на встречу с потенциальным поставщиком. Не беда, если намокнет ее шелковый шарф изумрудного цвета. Главное, чтобы не намокли и не растрепались каштановые волосы, уложенные в аккуратный пучок на затылке.
Внешний вид – самое главное. И точка. Ава поняла это еще в школе. Жестоким бывает не только апрель, но и девушки. Особенно богачки бездельницы в дорогущих частных школах, которые одеваются по последней моде и презирают одноклассниц, покупающих одежду на распродаже.
Ава отогнала эту мысль. С тех пор прошло очень много лет. Теперь у нее собственный бизнес – бутик «Городской стиль», где женщинам, стремящимся надевать самое лучшее по особым случаям, дается напрокат одежда от-кутюр. По крайней мере, она, Ава, выглядела как успешная предпринимательница. Никто не должен знать, что она – своя собственная лучшая клиентка.
Сняв шарф с головы, она засунула его в карман тренчкота, входя в элегантный ресторан. На Аве был темно-серый стильный жакет, брюки, блузка без рукавов и изумрудный шарф, который удачно оттенял ее зеленые глаза. Наряд прибыл в бутик только на этой неделе, и она хотела проверить его удобство и носкость.
Зазвонил ее мобильный телефон. Это был поставщик, с которым у нее назначена встреча. Он попросил перенести встречу на вечер в конце недели. Итак, сегодня Ава ужинает одна. Как обычно.
Базилио, владелец ресторана, приветствовал ее, назвав по имени и тепло улыбнувшись. Каждый раз, встречая его, Ава вспоминала своего отца. У Базилио были похожие карие глаза, короткие волосы с проседью и аккуратно подстриженные усы. Но в отличие от ее отца Базилио никогда не сидел в федеральной тюрьме.
Он провел Аву к ее любимому столу у окна, где она наблюдала за прохожими во время ужина. Когда она взяла меню, ее внимание привлек шум в баре. Дэнис, ее любимый бармен, ругался с посетителем – высоким широкоплечим мужчиной с иссиня-черными волосами. По-видимому, он обиделся на замечание Дэниса о том, что слишком много выпил.
– Я в порядке, – настаивал мужчина. Он говорил внятно, но громче, чем следовало. – Еще порцию макаллана.
Дэнис спокойно ответил:
– Я не думаю…
– Вот именно! – прервал его мужчина. – Думать не надо. Вы подаете напитки. Еще одну порцию макаллана.
– Но, мистер…
– Сейчас же! – рявкнул посетитель.
От его грубости у Авы чаще забилось сердце. Во время учебы в университете она работала на трех работах, в том числе официанткой. Ей нередко попадались перепившие посетители. К счастью, Базилио и официант Маркус быстро пришли на помощь Дэнису.
Дэнис покачал головой и поднял руку, прося Базилио и Маркуса подождать. Он мягко произнес:
– Мистер Мосс, вам лучше выпить кофе.
Аве стало не по себе. Мосс. Давным-давно она училась с Пейтоном Моссом в одной школе при академии Эмерсон.
Но вряд ли это он. Пейтон Мосс еще в школе поклялся, что покинет Чикаго сразу после ее окончания и никогда сюда не вернется. И он сдержал обещание. Ава вернулась в Чикаго через несколько месяцев после получения диплома и встретилась со своими одноклассниками. О Пейтоне никто из них ничего не знал.
Она снова посмотрела на мужчину. Пейтон был звездой хоккея, пока учился в школе при Эмерсоне. Он носил волосы до плеч, а его голос уже тогда был низким и глубоким.
Когда посетитель повернулся, чтобы посмотреть на Маркуса, Ава затаила дыхание. Это действительно Пейтон, только черты его лица стали жестче. Она узнает его в любом обличье. Даже спустя шестнадцать лет.
Недолго думая она вскочила, встала между Пейтоном и работниками ресторана и спокойно произнесла:
– Господа! Вероятно, вам нужен беспристрастный посредник, который все уладит.
Пейтон наверняка бы глупо рассмеялся, если бы ее узнал. Чего-чего, а беспристрастной в отношении его Ава не была, пока училась в школе. Ну, он тоже не был к ней беспристрастен. Такое бывает, когда встречаются два очень разных человека из различных социальных слоев.
– Мисс Бреннер, полагаю, вам не следует вмешиваться, – сказал Базилио. – Мужчины в таком состоянии непредсказуемы, и он намного сильнее вас.
– Я в нормальном состоянии! – отрезал Пейтон. – Вернее, буду. Как только в этом заведении начнут обслуживать платежеспособных клиентов.
– Дайте мне с ним поговорить, – произнесла Ава, понизив голос.
Базилио покачал головой:
– Мы с Маркусом сами справимся.
– Но я его знаю. Мы вместе учились. Он меня послушает. Мы были… друзьями.
При слове «друзья» Пейтон наверняка бы расхохотался. Они были вынужденными напарниками по курсовому проекту, агрессивно спорили друг с другом и однажды провели вместе страстную ночь. Но друзьями Пейтон и Ава никогда не были.
– Мне очень жаль, мисс Бреннер, – сказал Базилио, – но я не могу позволить вам…
Прежде чем он успел ее остановить, Ава подошла к Пейтону:
– Пейтон? – Она встала прямо перед ним.
Вместо того чтобы посмотреть на Аву, он продолжал сверлить взглядом Дэниса.
– Что?
– Ты зашел слишком далеко. Пора образумиться.
Он открыл рот, но сомкнул губы, когда посмотрел в ее глаза. Ава уже забыла, до чего у него красивые глаза – оттенка дорогого коньяка, обрамленные густыми черными ресницами.
– Я тебя знаю, – отчетливее произнес он вдруг, но на его лице по-прежнему читалось сомнение. – Знаю?
– Мы вместе учились, – уклончиво ответила Ава. – Много лет назад.
Он казался удивленным.
– Я не помню, чтобы ты училась в Стэнфорде.
– Не в Стэнфорде, – сказала она.
– Тогда где?
Она неохотно произнесла:
– Школа при академии Эмерсон. Здесь, в Чикаго.
Пейтон посмотрел на нее с еще большим удивлением:
– Ты училась в школе при Эмерсоне?
– Да, – спокойно сказала она. – Училась.
Он прищурился, внимательно ее изучая:
– Я тебя не помню.
Аве стало обидно, хотя ей следовало радоваться, что он ее не помнит. Она очень хотела, чтобы он забыл ту девочку, какой она была в школе. Жаль, что она не смогла забыть Пейтона.
Внезапно он поднял руку и обхватил пальцами ее подбородок. Ее опалило его прикосновение, но, казалось, Пейтон ничего не заметил. Он осторожно поворачивал ее лицо из стороны в сторону. Наконец он опустил руку, покачал головой, открыл рот, чтобы заговорить, и вдруг выражение его лица изменилось.
