Забегая немного вперёд…
Было уже довольно поздно. Сегодня Эмилия задержалась над чтением книги немногим дольше обычного, будучи не в силах оторваться от занимательного рассказа. Отложив книгу в сторону, она потянулась, вытягиваясь стройным гибким телом вверх, и размяла затекшую шею руками. Чёрные волнистые волосы тёмным каскадом заструились по плечам, придавая облику девушки кокетливый вид. Она шла по пустынным коридорам, удерживая в руке небольшой фонарь, освещающий пространство замка, тонувшего в полуночной тьме.
Наверняка, любой посчитал бы волнующей фигурку юной прелестницы, одетой лишь в лёгкую сорочку и халат мягкого бежевого цвета. Полный жадного любопытства взгляд пробежал бы тонким чертам лица, заостряя внимание на мягких пухлых губах и тёмных глазах, мерцающим загадочным блеском из-за огонька фонаря, отражающегося в глубине зрачков.
Но все обитатели уже давно разбрелись по своим комнатам, даже слуги вернулись в часть замка, отведённую под их нужды. А единственный мужчина, чьё мнение о ней волновало бы Эмилию, наверняка, сидел сейчас в своём кабинете, склоняясь над очередным законопроектом, или предавался глубоким размышлениям, потягивая бренди. На одно мгновение в её голове промелькнула мысль пробраться на его территорию, презрев все договоренности и наплевав на правила совместного проживания.
Но то была прихоть, мгновенно вспыхнувшая и угаснувшая от одного единственного звука голоса разума. Ради чего, холодно вопрошал он? Чтобы ещё раз насладиться видом ледяного равнодушия и окунуться с головой в снисходительное презрение, наполнявшее его до самых краёв? Эмилия вздохнула немного глубже и направилась к себе всё тем же уверенным шагом, не догадываясь, что через каких-то нескольких минут окажется застигнутой врасплох, что в дом ворвутся красные мундиры, громко сотрясающие ночной воздух криками: «Именем Короля!»… Что она будет стоять посреди развороченного кабинета, с бессильной злобой глядя, как солдаты переворачивают всё вверх дном, вытряхивая содержимое ящиков её стола, и нагло разглядывают личную переписку. Сейчас она спокойна и собрана, в голове неспешно вились самые разнообразные мысли о приятных сердцу мелочах, но совсем скоро она окажется лицом к лицу с бедой, накрывшей чёрной хищной тенью супружескую чету.
Но что будет самым неприятным, царапнувшим по ней больнее всего, это всё то же равнодушие и отстранённость супруга, спокойно взирающего на творящийся вокруг беспредел. Он ещё не собирался ложиться спать, оттого встретил незваных гостей одетым в домашний костюм, лишь на жакете было расстёгнуто на пару пуговиц больше обыкновенного. А вот ей не было позволено даже придать своему облику более приличествующий вид – настигли на пороге собственной спальни и провели полураздетой под наглыми взглядами солдафонов.
– Почему ты ничего не предпринимаешь? – всё же она метнулась птицей к супругу, потягивающему спиртное из бокала. Он не ответил, лишь провёл взглядом полетевшую на пол резную деревянную шкатулку, сброшенную на пол без всяких церемоний.
– Почему ты стоишь с таким видом, будто не происходит ничего из ряда вон выходящего?
Эмилию уже трясло от негодования, она не удержалась и схватила мужа за руку, желая привлечь его внимание.
– Успокойтесь, Эмилия, – с лёгкой брезгливой гримасой на лице он осторожно высвободил свою кисть из захвата её руки, покрытой холодным потом страха.
Голосом своим он намеренно подчеркнул обращение на «Вы». О, как ей хотелось взять и влепить ему это «Вы» в лицо, словно хлёсткую пощёчину! Всегда «Вы» – на публике, при прислуге и наедине. Холодное, равнодушное «Вы», полное презрения и потаённой насмешки. И, словно сжалившись над ней и её потрясённым видом, добавил:
– Своей неприязнью и вспыльчивостью вы сделаете только хуже. Ваши действия могут быть расценены как сопротивление интересам Короны, а последствия могут быть необратимыми не только для Вас самих, но и для меня в том числе.
– Можешь сколько угодно делать вид, будто тебе нет никакого дела до того, что творится в твоём доме прямо сейчас. Но я не собираюсь позволять этим мужланам ковыряться в моей личной переписке и пятнать своими руками принадлежащее мне! – злобно проговорила она в лицо супругу и решительным шагом направилась в сторону командующего погромом, как раз выламывающего замок одного из ящиков секретера.
– Я бы попросила Вас бережнее относиться к предметам, вам не принадлежащим! – её голос поднялся, на миг перекрыв гвалт чужих голосов, но сразу же утонул в грохоте и перебранке.
Слова Эмилии не возымели никакого эффекта, каждый из присутствующих продолжал перетрясать содержимое кабинета. Она сделала шаг вперёд и вырвала из рук солдата личные письма, читаемые им с глумливой улыбкой на лице.
– Не смейте совать нос в личную переписку, – раздраженно прошипела она, прижимая к груди письма.
– Эй, что с этой делать? – солдат схватил её за локоть и дёрнул на себя, – оказывает сопротивление!
Сильные пальцы до боли сжали локоть, не давая дёрнуться в сторону. Командующий небольшим отрядом обернулся на грубый окрик и неторопливо подошёл, смерив Эмилию взглядом с головы до ног.
– Держитесь подле вашего супруга и не мешайтесь под ногами.
– Лучше Вам и вашим людям держаться подальше… – закончить предложение она не успела. Щёку и губу обжёг удар перчаткой, зажатой в руках мужчины.
– Уведите её прочь!
Солдат встряхнул Эмилию и потянул, принуждая идти вперёд, толкнул в сторону супруга, безразлично наблюдавшего за безобразной сценой, вершившейся на его глазах, но не пошевелившего и пальцем, чтобы прекратить это.
– Держите свою жёнушку крепче.
Солдат ухмыльнулся и присоединился к товарищам, усердно копошащимся в чужом имуществе, словно черви в гнилом мясе. Эмилию сотрясала крупная дрожь, а ноги едва не подгибались. Она не могла понять, почему супруг так спокоен, словно происходящее здесь и сейчас его ни в коей мере не касается.
Он равнодушно потягивал спиртное и не обращал никакого внимания на молодую жену, находящуюся на грани нервного срыва. Наконец, нечто похожее на сострадание проявилось на его лице, и он обратился в полголоса к Эмилии, но слова его были далеки от тех, что хотела от него услышать:
– Хватит убиваться, лучше выпейте вина. Неизвестно, когда в следующий раз вам представится такая возможность.
Эмилия ошарашено посмотрела на лицо супруга и отодвинулась от него, настолько была сильна неприязнь, резко возникшая по отношению к нему. Тем временем командующий отрядом солдат выпотрошил потайной ящик и, схватив лежавшие в нём листы бумаги, исписанные мелким аккуратным почерком, издал торжествующий возглас.
– Это написано вами, не так ли?
