Парадоксальная глобализация: Вперед к прошлому или назад к будущему?
Н.Е. Покровский, У.Г. Николаева
Социология и другие социальные науки дают обществу систему ориентации в пространстве общественных отношений и историческом времени. По всей видимости, это их главная задача и raison d'être в этом мире. Каждая новая стадия социального развития отражается в теоретических концептах, с определенным временным лагом создающих автопортрет эпохи, своего рода интеллектуальный selfie «на память». Социальная теория, как правило, не всегда в состоянии предвосхитить ход событий большого масштаба. Нередко требуется значительная временная дистанция для того, чтобы новое социальное явление «проявилось», раскрыло себя в своих наиболее значимых параметрах.
Именно так произошло с глобализацией: самые смелые прогнозы футурологов середины 1970-х годов не могли охватить всей сложности развернувшихся глобальных социальных изменений рубежа тысячелетий. Более того, каждый новый виток событий менял угол зрения, предлагал новую перспективу для интерпретации потока технико-экономических и социокультурных трансформаций. Только сейчас, в середине второго десятилетия нового века, ученые осознали в полной мере противоречивость того, что изначально представало как неизбежный, безальтернативный восходящий вектор мирового экономического развития.
Теория глобализации в течение последних 30 лет почти безраздельно господствует в социологии и смежных социальных науках2. Понятие «глобализация» прочно вошло в современный не только научный, но и обыденный язык. Сегодня по своей значимости и теоретической нагруженности это понятие-концепт давно уже заняло место в одном ряду с такими понятиями, как «цивилизация», «прогресс», «современность», «эпоха», «постсовременность», «модернизация». Однако при всей обманчивой доступности понятие «глобализация» нередко используется для обозначения совершенно различных, часто несхожих явлений, а его смысл оказывается в наши дни еще менее ясным, нежели в начале 1990-х годов.
Кажущаяся универсальность того или иного концепта, как это давно известно методологам науки, таит в себе известную проблематичность: чем шире распространяется в междисциплинарном поле новое понятие, тем сложнее вычленить эссенциальные характеристики явления, им обозначаемого. Напрашиваются вопросы: а существует ли глобализация вообще, не есть ли она общее метафорическое имя для совершенно различных процессов? Или иначе: не «удваиваем ли мы сущности», не придумываем ли дубликаты для обозначения процессов и явлений, существовавших в мире с давних пор? Такие вопросы нередко задают себе как противники концепции глобализации, так и те, кто принимает ее как неизбежность.
Основу общепринятых представлений о глобализации составляют рассуждения об объединяющейся и интегрирующейся в единое целое человеческой цивилизации, преодолевающей ранее существовавшие границы культур, государств, технологических форм. Мир в результате глобализации становится компактным, доступным, прозрачно-просматриваемым, а части его – тесно взаимозависимыми, причем это касается экономики, технологий, политики, экологии, нравственности и всех иных сфер жизни современного человечества. Высказывание «The world is so small!» («Мир такой маленький!») точно выражает саму суть подобных умонастроений. К концу 80-х годов ХХ в. развитие технологий достигло стадии, когда дальнейший рост ведущих мировых экономик мог осуществляться эффективно только вне рамок прежних национальных рынков. Это, в свою очередь, повлекло за собой перенастройку всех уровней – больших и малых – социальных систем и подсистем, что и произошло в конечном итоге и утвердилось под названием «глобализация»
