Под кроватью жила пухлая деревянная коробка, а в ней – чего только не было! Кубики с фрагментами картинок, фигурки, детали от разных конструкторов, горстка крупных бусин и бумажный журавлик. В эту коробку попадали игрушки и их части, принадлежащие разным эпохам: детства старшей сестры Марины, среднего брата Павла и, наконец, нынешней эпохи – детства маленькой Сони. Теперь младшая из троих детей была безраздельной властительницей коробки. Маленькая Соня то строила саморазрушающиеся замки из неподходящих друг другу блоков, то кривые загончики для зверинца, собранного из разных наборов, а то просто пыталась составить картинки на кубиках. Но выходило что-то странное – ни одна картинка не собиралась полностью, поскольку всегда не хватало нескольких фрагментов, и тогда Соня подставляла их от других картинок. Приходил папа, смотрел на это и называл все её конструкции странным словом «эклектика». Старшая, Марина, с серьёзным видом иногда пыталась помочь сестре, но у неё на это особо не было времени, она ведь была студенткой второго курса. А Павел просто смеялся… Мальчишки-подростки – они такие, любят иногда посмеиваться над своими младшими сестрёнками, когда сами не знают, как собрать то, что не получается у сестры.
На Павла Соня иногда обижалась… Но ненадолго. Всё-таки брат. Куда хуже было видеть новенькие конструкторы и сборные картинки у других детей, где все детали подходили, и по схеме собирались удивительные замки и домики. Соня как-то раз пожаловалась в слезах маме. Мама, конечно же, обняла её и сказала: «Зато твои домики уникальные, такие не построишь из однообразного конструктора». Соня тогда не совсем поняла, что мама хотела этим сказать, но ей стало веселее.
И всё же, несмотря на мамину поддержку и папины красивые названия её архитектурных творений, Маленькая Соня мечтала о настоящем конструкторе, новом, красивом, а главное – со всеми частями!
На дворе стоял декабрь. Каждое утро, когда мама по дороге на работу вела Соню в садик, улицы утопали в снегу. Соня обожала, выбежав из подъезда, носиться кругами по свежему насту, оставляя причудливую череду завитков, или залезать по пояс в сугроб под мамины возгласы – «обувь промочишь!» или «идём скорее! Я на работу опаздываю!». Вообще Соня не слишком понимала, что это за страшный зверь такой – «работа», почему на неё нельзя опоздать и чем папа с мамой там целый день занимаются.
Но помимо снега декабрь приносил в жизнь Маленькой Сони и другое замечательное событие. Ведь в самом конце его наступал Новый Год! Этот праздник любили все: и занятые папа с мамой, и бабушка, к которой отправляли Соню, когда она заболевала, и очень нервная в это время Марина, которая весь месяц отмахивалась от сестры каким-то другим страшным зверем по имени «сессия», и даже вредный Павлик! Накануне Нового Года все эти ужасно серьёзные и занятые взрослые вдруг бросали свои страшно важные дела и снова становились такими, как Соня – маленькими детьми! Они ставили ёлку, распаковывали картонные коробки с игрушками, которые пылились на шкафу весь год. Папа налаживал гирлянду и проверял, все ли фонарики работают. Мама всегда покупала хотя бы одну новую ёлочную игрушку, Марина и Павлик соревновались, кто выше повесит шарик, а Соне доставалась почётная должность выставлять фигурки Деда Мороза и Снегурочки под ёлку.
И в этот год ему-то Маленькая Соня и решила написать письмо. Раньше писем она никому не писала, поскольку не умела. Но сейчас в садике шло время подготовки к школе, и Соня решила, что уже достаточно образована для такого дела. Потому она не стала просить помощи ни у мамы, ни у Марины, и уж особенно, у Павлика, который смеялся над ней и говорил, что Деда Мороза не существует. Но Соню было не провести этими мальчишескими уловками, она-то знала, что он есть. Может, просто очень занят, и не всегда успевает ответить на все письма лично…
Одним вечером, когда Соня оказалась в комнате одна, она села за письменный стол старшей сестры, взяла листок бумаги и карандашом вывела: «Дорогой дедушка Мороз, пожалуйста, сделай так, чтобы у меня был конструктор, который собирается!» и подписала «Маленькая Соня». Конечно, она не знала, как пишутся многие слова, и где поставить все запятые, но оригинал письма должен был увидеть только сам получатель. Соня ещё не совсем хорошо представляла, как правильно отправлять письма, тем более не простому адресату, а самому Деду Морозу, который сейчас может быть где угодно. И потому она просто сложила этот листок конвертиком и выпустила из окна. Ведь Деду Морозу наверняка служат и холодный зимний ветер, что по ночам задувает в форточку, и снежинки, кружившие за окном, да и сам морозец, прихвативший окна узором. Перед сном Соня достала из коробки с игрушками бумажного журавлика и поставила его на подоконник – приглядеть за доставкой письма.
С утра, когда мама поднимала Соню в садик, за окном было ещё темно, и только на сиреневых пушистых боках сугробов сияли оранжевыми пятнами отблески уличных фонарей. Сонина мама решительно вышла в этот мрак. Она вообще была очень смелая и не боялась ни строгую кондукторшу в трамвае, ни даже старшую воспитательницу в Сониной группе. Маленькая Соня опасливо высунула нос из-за придерживаемой мамой двери и смешным колобочком вынырнула из подъезда, а потом зашуршала дутыми штанинами, быстро перебирая ножками. Рядом с домом стояло несколько машин, засыпанных свежим снегом. Соня остановилась и голым пальчиком нарисовала улыбающееся солнышко на капоте одной из них. А потом бросилась догонять маму, весело болтая варежками на резинке, торчащими из рукавов.
В этот день в их группе в детском саду появился новый мальчик. Он сидел на лавочке у стены, ни с кем не общаясь. В руках у него были две небольшие игрушки, видимо, принесённые из дома. Одну Соня не разглядела, но вторая была бумажная, и потому сразу привлекла внимание девочки. Ей захотелось подойти к мальчику, но она стеснялась. Марина, её старшая сестра, когда-то увлекалась оригами – складыванием разных фигурок из бумаги, и сделала Соне того самого журавлика, который теперь жил в коробке с остальными игрушками. Соне он очень нравился. Она тоже хотела научиться делать такие, но у неё так красиво и ровно не получалось. А Марине вскоре надоело заниматься оригами, она вообще часто меняла хобби. И в итоге журавлик остался единственным напоминанием о быстротечном увлечении Марины.
