Дары природы
Хозяйка комнаты предупредила: завтра в коммуналку въезжают новые соседи. Утром я встал пораньше и ушёл. Вернулся поздно вечером.
Около входа в квартиру (расположенную, к слову сказать, в двенадцатиэтажном доме со всеми удобствами) пошатывался какой-то алкаш в растянутой майке, потёртых брюках-галифе цвета хаки и домашних тапочках. Старше среднего возраста, ниже среднего роста, весом килограммов около семидесяти. В руках он держал пустое эмалированное ведро. Когда я приблизился к двери, субъект приосанился и, явно заигрывая, спросил:
– Девушка, вы не подскажете, где тут у вас воды можно набрать?
– В квартире, – злобно ответил я и потуже затянул хвост, в который были забраны волосы.
Ключом входная дверь не открылась – она была заперта изнутри на шпингалет. Плейбой с ведром, всё ещё принимая меня за девушку, любезно пояснил, что ключ они потеряли «прямо с утра», и что, пока он ходил на колодец, «бабы, видать, заперлись от греха и уснули», и что дозвониться до них дверным звонком он пока не может. Сначала я несколько минут с тем же успехом подменял субъекта на звонке, пытаясь не обидеть нового соседа – как говаривал один мой товарищ, кто ж знает, что у пьяного на уме. Когда осторожность уже готова была уступить раздражению, я вышел на улицу и раз десять позвонил в квартиру из телефона-автомата. Послушал короткие гудки, вскипел и, прыгая через две ступеньки, взбежал к квартире.
За выбитой плечом дверью меня ждал ещё один сюрприз. Вход в мою комнату перегораживал какой-то сервант.
Вслед за мной в квартиру с криком «бл…ди!» ворвался тип с ведром. На шум из соседской комнаты медленно выползла пьяная трясущаяся баба.
– Ваня, ты воды принёс? – спросила она.
– Надя, б…ь, ты чо снутри заперлась? Нам дверь сломали! А воды нету ни хера, всё кругом облазил, ни одного колодца.
Мой новый сосед Ваня плюнул на пол.
– Как же это так – нету? – стоящая на четвереньках соседка попыталась всплеснуть руками и упала лицом в порог.
– Мама, кто там ещё пришёл? – раздалось из комнаты. Голос был моложе, но вряд ли приятнее. Судя по необычной акустике, обладательница голоса, как и мама Надя, лежала на полу.
Услышав вопрос, сосед насупился. Лицо его сделалось подозрительным и мрачным.
– А вы это, девушка, кто здесь? – сказал он и с угрожающим видом направился ко мне.
Адреналин, гулявший в крови после выноса входной двери, решил всё за меня. Подпрыгнув, я ударил ногой по дверце серванта. Дверца провалилась внутрь.
Демонстрация силы сработала. Ваня, вместо того, чтоб броситься на меня, на удивление ловко подхватил сервант снизу и перевернул его. Посыпались стекла. Сервант встал на попа и перегородил вход к соседям. Ожесточённо матерясь, Ваня начал крушить его ведром. Я отпер свою комнату и, стараясь быть незаметным, вошёл внутрь. Сосед тем временем принялся заталкивать разбитый сервант к себе.
Из-за стенки послышалась перепалка. Надя визгливо недоумевала: зачем они перевозили такой плохой сервант? Вместо ответа Ваня агрессивно интересовался у Нади, почему они вообще сюда переехали, раз вокруг ни колодцев, ни колонок, а пить хочется до смерти.
Я осторожно проскользнул мимо открытой соседской двери на кухню и набрал в чайник воды из-под крана. Пока она закипала, я, стоя на лоджии, слушал диалоги соседей о колодцах и с недоверием разглядывал хорошо освещённый центр города и переливы рекламной иллюминации на здании цирка, стоявшего в сотне метров от нашего дома.
Утром Ваня сидел на кухне и зачарованно смотрел на зажжённые газовые конфорки. Растянутая майка обнажала мускулатуру. Жир отсутствовал, и мышцы Вани можно было бы назвать рельефными, если бы рельеф не портила дряблая кожа алкоголика. Я поздоровался.
Сосед неторопливо прикурил от плиты, выпустил через ноздри дым и сказал:
– Ну вот. А служил я тогда, значит, на дизельной подводной лодке…
В интонации этого зачина было что-то гипнотическое. Возникло ощущение, что сидим мы здесь с Ваней уж не первый час. Зачарованный, я опустился на табуретку и начал разминать сигарету. Помолчав две минуты, Ваня со щемящей задушевностью произнёс:
– Служил я тогда, значит, на дизельной подводной лодке…
– Кем служил? – спрашиваю.
– Мотористом, – очнулся Ваня и вздрогнул, обнаружив меня на кухне. – А мы грибы жарим. Будешь?
Я вышел в прихожую и проверил, не в моих ли ботинках Ваня ходил в лес по грибы. Сам он, как я вчера успел приметить, из обуви имел только байковые тапочки на тонкой резиновой подошве. Ботинки стояли нетронутые. Переставив их в комнату, я вернулся на кухню и попытался выяснить, откуда грибы.
– Почём брали?
Сосед удивился:
– Это как – почём?
– Ну стоят они сколько? За сколько покупали?
– О ты даёшь – покупали. Грибы – покупали?! Надьк, слышь, грибы – покупали!
От смеха Ваня закашлялся.
– Так вы с утра за грибами, что ли, ездили? В лесу набрали грибов-то?
Я миролюбиво кричал, надеясь, что так до него быстрее дойдёт.
Подействовало.
– Да сходил я за грибами, – снисходительно ответил Ваня. – Вот у нас в деревне – я сам-то из деревни буду – встанешь с утречка, с корзинкой пройдёшься до подлеска, грибов нарвёшь… Это до армии ещё было, деревня-то. Здесь-то я на заводе одно время работал… А служил я тогда на дизельной подводной лодке…
– Ага, мотористом, – перебил я. – В лесу, говорю, грибов-то набрали? Куда ездили?
Впрочем, меня гораздо больше интересовало не «куда», а «в чём». Неужели в тапках?
Ваня посмотрел на меня с сочувствием.
– Зачем – ездили? Вышел тут вокруг. Вот на сковородку нарвал. Заодно речку с утра нашёл. Мы раньше в двухкомнатной жили, там вот речки не было, колонка, правда, была. Будешь грибы-то?
От жаренных на воде грибов я с благодарностью отказался. А Ваня с Надей и с дочкой Нади от первого брака уселись запивать грибы самогоном, купленным на доплату за переезд из двушки в комнату. Самогон, кажется, был единственным товаром, платить за который Ваня считал возможным.
Через неделю грибы пошли на убыль – холодало. Зато на кухонном столе воцарилась огромная коровья нога, увенчанная грязным стоптанным копытом. Холодильника у соседей не было, но нога, несмотря на комнатную температуру, не гнила, а как-то постепенно мумифицировалась. Каждое утро соседи отрезали от неё куски и бросали их на раскалённую сковородку. Масла не добавляли, от чего бифштексы получались с кровью внутри и толстой чёрной коркой снаружи. Зная отношение Вани к покупке продуктов, спрашивать про происхождение мяса я побаивался. Ваня завёл разговор сам.
Начав, по своему обыкновению, со службы на дизельной подводной лодке, Ваня плавно съехал к отсутствию грибов, но заметил, что вообще-то жаловаться грех:
– Зато вот мясо теперь пошло. Я с утречка вышел, ружья-то нет, конечно, другое дело в деревне – сам-то я из деревни, ещё до армии… С ножом вышел случай чего, хотя с таким ножом какая охота… Ну а оно и лежит, нарублено уже. Будешь мясо-то?
