Суперсудьбоносная ждала ответа.
Дудар сидел напротив в высоком точёном кресле, прищурившись и глядя за её спину, словно там было что-то ещё, кроме входной двери в просторный зал, в не так давно выстроенном дворце, который занимал он и его помощники, и поглаживал клинышек чёрной густой бородки. Он не торопился, и Суперсудьбоносная начинала злиться, хотя понимала, что это только мешает разговору.
Дудар за минувшие годы не только изменился внешне, набрал стать и силу, стал неспешен и не по годам рассудителен, он практически управлял городом единолично, поднаторев в тайных беседах и сделках, благодаря которым отчасти и занял такое положение. Первым несколько лет назад передал ему свои полномочия Предводителя Красис, сославшись на то, что ему заниматься вопросами обустройства города неинтересно, он лучше посвятит время опытам и изобретениям. Затем Князь, который и прежде не очень–то вникал в возникающие проблемы и нередкие конфликты среди подростков подрастающих поколений, передал ему свой голос на Совете.
Первое время Суперсудьбоносная не придавала этому значения, их с Дударом мнения совпадали, но после завершения строительства стены, которое продолжалось долгие годы, хотя после исчезновения Силаджа Окно закрылось и пришельцы больше не появлялись, Дудар решил ввести новую форму управления разросшимся городом, упразднив Совет и наделив его функциями своих помощников: Валису, Гаджа и Адара. Тогда Суперсудьбоносной не понравилось это новшество, но она не стала возражать, решив, что подобный опыт будет на пользу новому поколению, которому уже скоро предстоит заменить их и считая, что Дудар будет, как и прежде, прислушиваться к её советам. Но скоро тот перестал советоваться даже с помощниками, отдавая им приказания и контролируя исполнение. Внешне на жизни города это не отразилось: взрослые продолжали заниматься своими делами, дети играли на площади или за стеной на берегу водоёма, но юноши стали куда-то исчезать и возвращалась лишь к закату, уставшие и загадочно молчавшие. Суперсудьбоносная попыталась выяснить куда они пропадают у пронырливой Гиты, но та, постреливая тёмными зрачками больших глаз, клялась, что ничего не знает, хотя на её остром личике явно читалась гордость этим тайным от Суперсудьбоносной знанием.
Дудар же на все вопросы лишь загадочно улыбался и говорил, что скоро она и остальные всё узнают. И что это будет приятный сюрприз.
И в один ясный день она увидела, стоящих на площади подростков-мальчиков, вооружённых длинными ножами, которые последние годы выковывал из твёрдого металла Радж, в одинаковых одеждах из шкурок зверьков и Дудара, в таком же одеянии, с таким же ножом, висящем на боку на прочном ремне, со ступенек дворца довольно озирающего этот ожидающий, и явно довольный собой, строй. Он кивнул Суперсудьбоносной, простёр руку над шеренгой и пояснил:
Теперь жители города могут быть спокойны, мы сохраним его и справимся с любыми пришельцами.
Это что, молодые охотники? – Уточнила Суперсудьбоносная.
Нет, это защитники города, – сказал Дудар и повысил голос, обращаясь уже к собравшимся на площади горожанам, среди которых теперь больше всего было детей, уже внуков самых первых, пришедших на эту планету. – Эти юноши, дети своих родителей и внуки отважных Первых. Они будут отвечать за спокойствие нашей жизни, следить за порядком, разнимать ссорящихся, наказывать провинившихся, помогать обиженным… – Он посмотрел на подошедшего Красиса. – При необходимости, они будут выполнять просьбы наших уважаемых Предводителей, старейших. Тех, кто когда-то начал осваивать эту планету, ставшую нашим домом.
Но у нас есть стена, – напомнила Суперсудьбоносная. – Она хорошо защищает от зверей, а других врагов у нас нет.
Рано или поздно, – продолжал Дудар, словно не слыша её, – мы столкнёмся с теми, кто захочет нас уничтожить. Прошло немало лет с того дня, радостного и печального одновременно, когда нашей победой завершилось нашествие пришельцев. Победой, цена которой – смерть моего брата, о котором вы все хорошо знаете. Я не сомневаюсь, что наши враги повторят попытку вторжения и мы должны быть и будем к этому готовы. Да, мы возвели мощную стену, закрывшую город от всяких тварей, даже гигантских монстров, если те появятся в этой долине, но и она может не стать непреодолимой преградой перед захватчиком и недальновидно успокаиваться… Эти юноши, – он обвёл шеренгу охватывающим жестом, повернулся к Суперсудьбоносной, – не будут ничем более заняты, лишь подготовкой к возможному отражению вторжения. Им дозволяется судить и наказывать виновных, они имеют первое право на еду и новое оружие, которое будет изобретено. Их Слово идёт за моим Словом и ему следует верить и подчиняться.
Он замолчал, но долго не смолкал гул одобрения, издаваемой подростками.
Суперсудьбоносная молчала. С одной стороны, ей не понравилось то, что она услышала, как и сам Дудар, явно наслаждающийся своей властью над этими, востороженно внимающими ему, юнцами, среди которых она увидела и своего сына. С другой, она вспомнила свою родную планету, на которой власть и право наказывать принадлежали исключительно властительницам.
Она оглядела площадь; похоже дети помладше, составляющие большинство зрителей, услышанное восприняли с восторгом. Они с завистью смотрели на непривычно строгих своих братьев и друзей, неподвижно застывших в шеренге. А взрослые начали расходиться, возвращаясь к своим делам и, очевидно, не придав значения происшедшему. Красис уже входил в общий дворец, он так и не дослушал речь Дудара. Князь вообще не появился, скорее всего он находился около Хранителя, с недавних пор он верил в то, что тот вот-вот заговорит. Радж и Садж, судя по вздымающему вверх дыму на краю города и доносящимся звонким ударам, что-то выковывали из недавно обнаруженной руды.
Тогда Суперсудьбоносная, провожая взглядом сутуловатую спину Красиса, подумала, что время не щадит никого, а на этой планете оно поразительно стремительно летит; вот уже и для большинства населения города, она давно уже не грозная властительница, некогда захватывающая космические корабли, а всего лишь стареющая женщина, бабушка…
…Теперь же, ожидая ответа, она вспомнила вдруг тот, самый первый, втайне подготовленный, шаг к новому укладу жизни, как теперь понимала. Тогда она ничего Дудару не сказала, решив, что может тот и прав, настраивая подростков на готовность отразить нападение врага, она не была уверена, что Окно вновь не откроется и кто знает, что появится оттуда…
Но то, что делал Дудар теперь, не укладывалось в голове и противоречило всему её опыту, знаниям. И эту новость ей принесла Гита, прибежавшая в слезах в её дворец и впервые за всё время, высказавшая недовольство поступком обожаемого ею отца. Он отстранил от охотничьих и прочих мужских дел всех девушек и девочек, объявил, что Валиса более не является его помощницей, а всего лишь мать его ребёнка. И обосновал это тем, что подобные занятия отвлекают настоящих и будущих матерей от самого главного, воспроизводства себе подобных, их воспитания и поддержания благоприятной среды в городе. Отныне всем женщинам, девушкам и девочкам было предписано усиленно готовиться к исполнению функций самки. Дудар аргументировал это приближающейся атакой с неведомой планеты Нигея. Он оговорил исключение лишь для самых старших женщин, здраво рассудив, что тех уже не переучить…
