– «Сестра… Алиса. Ты меня слышишь? Ты ведь знаешь, когда тебя нет рядом я всегда говорю с тобой мысленно, всегда рядом душою. Ты веришь, что расстояние – лишь огрызок времени, оно для нас все и ничего. Сегодня такой день: он, как ни странно, идет из прошлого. Жаль, тебя все так же нет рядом, и меня некому защитить, а ты видела – я сильно изменилась… Сестра, сестра… как ты там поживаешь, мне не ведомо; я не знаю, что прячет твое сердце. В то время как любого человека мой взгляд пронзает насквозь, я не могу узнать, кем являешься ты. Но факт остается фактом: ты моя душа, а я – твоя, мы две души в этом бесконечном мире».
Онни1, в вечности пишу тебе письмо. Мечтаю достучаться до тебя. Мечтаю исполнить все твои мечты. Моя душа раздавлена, от того мне тяжело дышать. Страшно жить в мире, где я вынуждена наблюдать человеческую боль, в мире, где не рядом ты, где не знает меня он, где я вдали от семьи моей родной… я просто хочу выбрать счастье. Наступает ночь и весь мой свет собирается в точки под луной. Открыто окно, и я одна в черной квартире. Четвертый этаж и поддувает прохладный летний ветерок, но мне кажется, что его ощущает не кожа, а душа моя, которая все еще не покинула мертвое тело.
Когда падать ниже некуда, я чувствую облегчение, ведь я остаюсь сама с собою в полном одиночестве, а тут очень спокойно – тут больше нечего терять. Здесь, на дне, на много легче оставаться, это уже мой дом. Грязные мысли, грязное тело и я, вместе мы пытаемся спрятать чистое сердце и тщетно. Мне не составит особого труда гнить на земле вечность, если бы не родители, мечты и ты. Когда я снова и снова смотрю на людей, цепляющих своей покоренной вершиной за живое, мои мысли очищаются, а сердце тяжелеет от камней. Я поднимаюсь на ноги, вымывая всю грязь с тела, и душа рвется ввысь. Стоит мне коснуться облаков, как на меня свергаются грозы и молний, и они сжигают мои крылья. Падая с небес мое тело разбивается о скалы в кровь. Дно земли тянет к себе все, что от меня осталось. И так всегда, и так целую вечность. А все почему? Потому, что я никому не нужна, и никто не поможет упрямству моему и стойкости силы. Никто не разгонит темные тучи, никто не подаст руки, когда я срываюсь со скалы, и ничто не меняется, и правила возвращают все на круги своя, без исключений.
– Ты скучаешь по ней? – выглянула из-за двери моя соседка. – Она завтра возвращается к нам.
Соседка говорила о человеке, который считал меня лучшим другом, а я была в глубоком сне и не чувствовала никакой взаимности. Но сейчас я должна ответить. И лишь определенное словно. Будь я человеком так бы и сделала, но нет. Я не человек.
– Я не умею скучать.
На мой несчастный мозг обрушились воспоминания: не так давно еще один человек, для которого я была лучшим другом, задал тот же вопрос, вернувшись из длительной поездки. Его глаза горели, хотя были полны слез, ведь он подхватил простуду в поезде. Я не смогла смотреть в них со стыда, ведь я никогда не изменяю себе. Мой ответ был идентичным.
– А за мамой? – подняла брови соседка, изображая непонимание.
– Я всегда с ней, – мой голос остановился на этих словах.
– А. Тогда понятно.
Соседка замолкла.
Я не замечала ее более.
– «С того момента, как 5 лет назад, моя сестра уехала из дома, я не умею скучать. Я разучилась», – прозвучал ответ моему лучшему другу в голове.
Алиса, в моем сердце нет зла, нет ненависти, мести, но я вижу людей настолько глупых, которые способны посадить во мне семена всего этого. Мне не хотелось бы иметь дел ни с одним из них. В этой низкой дурости у них настолько много опыта, что я не знаю, как их победить. Я не знаю, как их задеть, чтобы они поняли – им пора меняться. Тогда я отвечаю слишком грубо, становлюсь не лучше, чем они.
– Алло?
– Алло.
– Онни! Ну, что?! Тебя отчисляют? – мой голос был неуместно довольным.
– Наверно…
– Меня тоже… – тихо прибавила я.
– Тебя-то за что?! – оживилась теперь она.
– Ты еще спрашиваешь, за что?! За серьезное отношение к учебе, за неистовое желание реализоваться в изучаемой сфере, за великое уважение к университету… ну, впрочем, за то, что и тебя.
– Ха-ха! – рассмеялась она. – Вот ненормальная!
– Весь мир переполнен такими! Ну, а мы с тобой, что будем делать? В деревню, коровам хвосты крутить?
– Зачем? Поедем за границу на заработки.
– Нужны мы там… – сарказм не слезал с моего рта.
– Кто их спросит.
Это был очень очевидный ответ, но меня просто разорвало смехом от того, что я сама не догадалась до него.
– Ха-ха! Действительно! … Алиса? – промолвила я, как приступ истерики исчерпал свои силы.
– А?
– Да, ничего, – подумав, ответила я.
– Что-то случилось?
– «Сестра, почему мой взгляд ничем не убить? Почему я не умираю? Сестра, почему бы им просто не убить меня одним ударом? Мне интересно, откуда моя сила пришла. Почему дух волчицы вселился в меня… Зачем мы идем? Почему все это происходит с нами? Мне интересно… что я должна в этот мир принести? Я чувствую, что я что-то здесь потеряла, оставила ребенка, вроде тебя, и должна обрести его снова». Нет, – ответила я одним словом.
– Все нормально?
– Да.
– Береги себя, – прощальная фраза под конец разговора, печальные тревоги и гудки…
О чем мы молчим сами не знаем, от того и молчим.
Онни. Я живу отчужденной жизнью. Ночью, когда закрываю глаза, когда постель мое любимое место, я вижу былые места в неопределенные времена. Но я не вижу того же, что видит мой сосед по парте ни днем, ни ночью. Порой я становлюсь совсем слепа, но я слышу немые мысли и разные чувства ближних и прохожих; я знаю людей, с которыми меня разделяют моря и океаны, которые сами не знают меня, лишь их души сбегают от человечества в мои сны, и все они, как один, просят помощи.
Внутри меня борьба. Залатали мою память, спрятали под шагами человеческими по Земле, отправили на планету непонятную мне. Я должна что-то здесь совершить. Я чувствую, что человеческая кожа слишком мне мала, зачем я в нее одета? В ней не получится спрятать меня. Я просыпаюсь… когда закрываю глаза, когда постель мое любимое место.
– Ох. Прекрати есть этот мусор! – выбросила я остатки семечек на стол.
Мои глаза следили за черными семенами и ожидая, что они вот-вот сдвинуться с места под влиянием мнимого телекинеза. Я выглядела, наверное, очень беззаботной и спокойной откинувшись на спинку лавочки, но в голове я судорожно вела отсчет, когда семечка встанет и побежит. Мне не пришлось удивляться, поэтому я взбесилась:
– Хватит это жрать! – я собрала все в кучу вместе с кожурой. – Пошли, – я протянула руку, чтобы Алиса отдала мне то, что осталось у нее в руке. Но она, как всегда, оставалась непоколебимой.
