Со времени назначения заведующим отделом политики авторитетной газеты «Российские вести» Валерий впервые столкнулся с жестким противостоянием одного из холдингов циклу публикаций об откатах в десятки миллионов долларов чиновникам, обеспечивающих бизнесу противозаконные привилегии в выделении земель, льготных банковских кредитов.
Все это приобрело угрожающий характер после письменного предупреждения о возможности применения силы к заведующему отделом. После выхода в свет номера газеты со второй подачей цикла, в Валерия стреляли, попортив лобовое стекло его машины. Это было, как понял журналист, последнее предупреждение. Именно предупреждение, поскольку если бы братки захотели, то боевик никогда бы не промахнулся мимо цели.
Сообщив о происходящем главному редактору, Валерий на время скрылся в далеком захолустном селе у родного деда, оформив отпуск на две недели. За это время главный брался «угомонить» руководителей холдинга и некоторых чиновников, обратившись к знакомым работникам администрации президента.
– Главное – не светись и жди моего сигнала, – напутствовал его шеф. – А заодно отдыхай, отоспись, поправься на сельских харчах.
И вот уже третьи сутки Валерий гостил у деда. Сходили на рыбалку. В лесу собирали землянику. Каждое утро на столике во времянке, где спал Валерий, стояла кринка свеженадоенного молока. Но было скучно вне редакционной атмосферы, к которой он привык за годы работы в «Российских ведомостях». Разговоры с дедом не помогали, поскольку изо дня в день тот возвращался к одним и тем же темам: загубили медицину, образование. Спасибо Путину за укрепление армии, за присоединение Крыма.
Заглянув в дедову библиотеку, которая полностью вмещалась на одной этажерке, внук не нашел ничего более подходящего для себя, как «Три мушкетера» А. Дюма.
В тот вечер внук не нашел ничего интересного по телевидению, а потому завалился на кровать во времянке и открыл книгу знаменитого француза. Прочитав страниц пятнадцать, он незаметно для себя заснул, забыв выключить свет.
Снилась какая- то галиматья. Выстрел в лобовик его «Ауди». Не успел киллер покинуть место выстрела, а Валерий покинуть салон машины, как к стрелявшему бросились два молодых мужчины со шпагами, одетые в мушкетерские плащи времен Людовика ХIII. Казалось, бандюган вот- вот попадет под удар холодного оружия одного из нападавших, как на защиту его выбежал мужчина в фиолетовом плаще и защитил стрелка. Тот растерялся от происходящего, отбросил в сторону пистолет и бросился бежать. Валерий машинально поднял оружие и засунул его за пояс джинсов.
Набежавший откуда- то туман спрятал от него дерущихся на шпагах. Вместо них появилось лицо главного редактора, который предупредил Валерия:
– Долго не задерживайся. Будь готов появиться в редакции по первому моему зову.
– Не беспокойтесь, шеф, – ответил журналист. – Как только – так сразу – мне уже поднадоело здесь.
И Валерий вновь провалился в глубокий сон, как в черную дыру, из которой его вывел стойкий запах давно не мытого грязного тела. Вспомнилась передача по телевидению, в которой утверждалось, что вопреки древним заметкам иностранцев, русские были самыми чистыми, благодаря своим баням, среди других европейских народов. Некоторые из них мылись лишь дважды в жизни: при рождении и после смерти. Вспомнилось письмо Наполеона к Жозефине, в котором император сообщал дату своего приезда в Париж и высказывал просьбу к ней не мыться перед встречей трое суток. Что тут скажешь – привычка, въевшаяся в кровь на протяжении столетий.
Стоп! Все понятно. Но откуда этот приторный запах во времянке? Ведь только вчера днем дед хлестал его веником в крепко натопленной русской бане.
Валерий открыл глаза. Его окружала совершенно незнакомая обстановка: узенькая беленая комнатушка, грубо сбитый деревянный стол, пара табуреток. Узенькое оконце. Этот выматывающий нечистотами запах шел от кровати, на которой он лежал.
«Что это? Где он?» Отбросив ватное одеяло, спустил ноги с кровати. Что- то резко уперлось ему в живот. За поясом джинсов торчал пистолет.
«Что за чертовщина?» – пронеслось в голове журналиста, вспомнившего детали приснившейся ему абракадабры. Но ведь пистолет у него в руках. С этим не поспоришь. Просто сон? Сошел с ума? Наркотики? Да нет, он был убежденным противником этого зелья. Надо дать ответы на эти вопросы, иначе не избежать психушки.
Журналист подошел к открытому окну и выглянул во двор. Там он увидел молодого человека с длинной шпагой на поясе, который держал за повод коня, что- то напоминавшего журналисту. Это был мерин лет двенадцати, а то и четырнадцати от роду, желтовато-рыжей масти, с облезлым хвостом и опухшими бабками. Эти качества коня – нескладный вид, странная окраска – производили неблагоприятное впечатление на находящихся во дворе людей.
Молодой человек что-то не поделил с важным господином, выглядывавшим из окна второго этажа. Когда последний спустился во двор, между ними чуть не возникла дуэль, шпаги были наголо. Но здесь вооруженные палками, лопатами и каминными щипцами простолюдины осыпали молодого человека градом ударов. Обессилев, тот выпустил из рук шпагу. Из разбитого лба текла кровь, он потерял сознание. Простолюдины внесли его в дом.
«Все – я свихнулся, – определил журналист. – Иначе как объяснить все увиденное? Ведь это д Артаньян». И он решил спуститься во двор, чтобы убедиться в своем нездоровье, или, вопреки разуму, определить, что это город Менг и трактир «Вольный мельник». А соперник д Артаньяна – Рошфор.
И здесь Валерий поблагодарил Бога и родителей, которые в свое время настойчиво убедили его в совершенстве изучить французский язык.
Из разговора Рошфора и трактирщика он понял, что д Артаньян лежит в трактире с повязкой на голове. Что у него в бархатном кошельке одиннадцать экю и письмо капитану мушкетеров де Тревилю.
«Гори все пропадом! – решил журналист. – Надо принимать условия игры, иначе я свихнусь . Я в трактире, значит за него надо платить. Рекомендаций в эпоху Людовика Х111 у меня нет. Значит надо заплатить за проживание и приобрести коня. Иначе я повторю ошибки гасконца с рассеченным лбом».
Он осторожно прошел в комнату, где лежал кошелек д Артаньяна и переложил из него в карман одиннадцать экю и письмо господину де Тревилю.
И еще. Валерий правильно рассчитал, что если он действительно попал в прошлое, то можно своим присутствием изменять ход событий в свою пользу. Иначе ему не выжить.
Поднявшись в свою комнату, вызвал трактирщика, заплатил ему экю за проживание и покинул трактир под крики д Артаньяна:
– Письмо, письмо с рекомендацией! Подайте мне мое письмо и одиннадцать экю, тысяча чертей! Или я насажу вас на вертел, как рябчиков!»
