Юрий Каннабих - Сойти с ума. Краткая история безумия

Сойти с ума. Краткая история безумия
Название: Сойти с ума. Краткая история безумия
Автор:
Жанры: Психиатрия | Состояния и явления психики | Популярно об истории
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2022
О чем книга "Сойти с ума. Краткая история безумия"

Великий русский психиатр Ю. Каннабих в начале XX века написал краткую историю психиатрии. Эту книгу и по сей день считают лучшим трудом, наиболее ярко и полно описывающим историю развития взглядов на безумие и на методы лечения умалишенных. Именно этой книгой руководствовался М. Фуко, приступая к созданию социально-философского трактата, посвященного рождению клинической психиатрии. О том, как лечили безумцев во времена античности, в Средние века и в начале XX века, о великих пациентах и врачах вы узнаете из этой книги.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Сойти с ума. Краткая история безумия



© ООО «Издательство Родина», 2022

Предисловие

Проследить на протяжении большого промежутка времени, на промежутке ряда веков, ход и развитие психиатрии – психиатрической мысли, с одной стороны, и прикладной психиатрии как практического осуществления лечения и призрения душевнобольного человека – с другой, – такова задача настоящей книги. Книга имеет, таким образом, своею целью не только изложение содержания определенной дисциплины, в данном случае одной из биологических дисциплин, но еще больше – установление истории развития этой дисциплины. Всякий автор, ставящий перед собой такую задачу, оказывается, с одной стороны, натуралистом-биологом, специалистом, имеющим, конечно, собственные взгляды в своей специальности, связанным с определенной эпохой, с определенным направлением, с другой стороны – он же должен быть историком-гуманистом, безукоризненно владеющим историческим методом, умеющим отказаться от переживаний текущего момента, умеющим погрузиться в изучение архивного литературного материала и в то же время сохраняющим холодное беспристрастие и вдумчивость незаинтересованного наблюдателя. Автор такой работы должен иметь в себе гармоническую равнодействующую, при наличности которой в нем являются уравновешенными в одно и то же время сложившийся профессионал, хозяин своей специальности, отдающий себе отчет во всех ее актуальных достижениях, и человек, умеющий находить основание и корни настоящего в далеком прошлом. Быть и биологом, и гуманистом, одинаково глубоко проникнуться ценностью прошлого и значением настоящего, причинной связью одного с другим, – таковы требования к автору по вопросам истории медицины, и эти требования делаются еще гораздо более значительными, когда заходит речь об истории психиатрии. Психиатрия изучает не только способы лечения и призрения душевнобольного, психически больного человека, она устанавливает самое понятие о душевнобольном, о душевном здоровье, понятие о психической норме, определяет права душевнобольного в обществе и т. д. и т. д. Естественно, что на всех этих очень важных и очень общих понятиях и представлениях отражаются взгляды и воззрения соответствующей исторической эпохи. Одна формулировка понятия о душевнобольном человеке, сущности этого понятия является необычайно ценным и тонким реагентом, которым можно пользоваться для оценки уровня знания того или другого периода времени; безо всякого страха впасть в преувеличение можно утверждать, что психиатрия, взятая в целом, – и конкретные формы психиатрической практики и общие теоретические предпосылки патопсихологии – эта психиатрия стоит в самой определенной корреляции с состоянием биологии, социологии, философии данного отрезка времени. Недаром уже давно высказано положение, что по состоянию психиатрической помощи в стране можно сделать заключение о степени культурности этой страны.

Таким образом, проблема историка психиатрии делается очень трудной, ибо он не только должен быть психиатром, но он должен обладать большими, почти универсальными знаниями в целом ряде дисциплин. Притом это знание, если можно так выразиться, должно быть не только интенсивным, но и экстенсивным: нельзя ограничиваться современным уровнем, но нужно быть знакомым и с эволюцией этих знаний. Этим, вероятно, и объясняется тот факт, что, несмотря на весь совершенно неоценимый интерес исторических очерков по психиатрии, мы во всей литературе – и русской, и мировой – не имеем ни одной сколько-нибудь обстоятельной и компетентной истории психиатрии.

Второе, на чем мы бы хотели остановиться, – это следующее. Психиатрия – дисциплина сравнительно молодая; из сферы деятельности сравнительно узкого круга специалистов она выходит, смеем думать, уже вышла на более широкую и более ответственную дорогу; она становится достоянием большого круга лиц, большого круга специалистов – и теоретиков, и практиков. Молодая дисциплина не может иметь своей истории; 20–25 лет тому назад можно было написать очень интересный этюд, очерк из истории психиатрии, но написать книгу, основы, если угодно – учебник по истории психиатрии, – можно только тогда, когда дисциплина уже определилась и достигла известного этапа своего развития. Психиатры долгое время были отгорожены от общей медицины и даже от жизни; они были настоящими сектантами со всеми положительными и отрицательными сторонами такой работы; быть может, с некоторой грустью, с некоторой робостью, но в то же самое время с чувством большого удовлетворения покидают они свои кельи, узкий круг своей деятельности и выходят на широкую дорогу активных участников и строителей жизни. Появление труда по истории психиатрии является лучшим доказательством, что из стадии младенчества и юности психиатрия вступила в фазу зрелости; этот труд своим появлением не только доказывает, что психиатрия достигла известного уровня и значения: он – своими синтетическими построениями – в свою очередь окажет, несомненно, контролирующее, регулирующее, если можно так выразиться, даже перспективное влияние на дальнейшее развитие психиатрической науки. Каждый деятель из области психиатрии будет себя чувствовать участником большого строительства, строительства, у которого есть ясно осязаемый план, есть большое будущее, есть надежды и чаяния.

Наконец, третье, что я бы хотел сказать: заключительный, современный аккорд наших психиатрических достижений и радостей, связанный с выходом работников психиатрии из запертых больниц в обычную жизнь, применение психиатрического критерия и метода к так называемому нормальному человеку, превращение психиатрии в науку понимания и познавания людей, завоевание психиатрией индивидуальной психологии, выделение психиатрами психических типов, характеров, темпераментов и находящееся в прямом соотношении со всеми этими завоеваниями психиатрической мысли, распространившееся по всему культурному миру психопрофилактическое, психогигиеническое движение, не только с больничным, но и с амбулаторным и диспансерным обслуживанием населения – все это должно находить в книге по истории психиатрии свои истоки, свое обоснование, свое утверждение.

Таковы самые общие рамки, которыми определяется значение и ценность книги Ю. В. Каннабиха. Требованиям, о которых мы говорили, как бы ни показались они высокими, эта книга удовлетворяет вполне. Счастливые, совершенно необходимые для данного случая свойства психики, долголетнее сосредоточение внимания и интересов на историческом развитии психиатрии, личное участие в разработке ряда вопросов теоретической и практической психиатрии и еще многое другое позволили Ю. В. Каннабиху, русскому психиатру, заполнить этой своей книгой столь чувствительный пробел в литературе.


С этой книгой читают
Депрессия захватила мир.Еще 150 лет назад словом «депрессия» описывали лишь пессимистичное настроение. Однако в середине XX века, когда европейские империи рушились, новые западные клинические модели и методы лечения психического здоровья распространились по всему миру. Сегодня диагноз «Депрессия» поставлен каждому 25-му жителю нашей планеты.Раскрывая непрерывность человеческих страданий на протяжении всей истории, психиатр Джонатан Садовски пока
Обсессивно-компульсивное расстройство, депрессия, личные переживания на фоне весьма выделяющегося из обыденности периода жизни, знакомства с интересными и странными людьми и просто-напросто быт подросткового отделения психиатрической больницы – небольшая автобиографическая повесть Романа Беляева о его коротком опыте пребывания в бесплатной клинике для душевнобольных, где от особой отстранённой атмосферы, протяжённости времени и пустоты дней теряе
Как ПТСР перебрался с поля боя в мирную жизнь? Почему чем богаче общество, тем оно разобщеннее и психически слабее? Военный журналист и режиссер-документалист Себастьян Юнгер описывает, как солидарность и взаимовыручка в племенах спасают человеческое в людях, и критикует современное американское общество. Читайте главные инсайты актуальной книги, в которой четко объясняется, почему ветераны стремятся обратно на войну.Саммари книги «Племя» подгото
В работе врач-психиатр рассказывает о некоторых юридических аспектах отечественной психиатрии.
Решение математических задач тысячелетия. Открытие материальных топологических пространств. Цифровые топологические пространства создают атом. Развитие живых существ от бацилл, бактерий, микробов, рост микроорганизмов до динозавров, диктует незаметная элементарная частица. Элементарные частицы строятся на цифровой основе. Летопись образования атома, хроника возникновения жизни записана на бесконечно бегущих цифрах числа π… Книга содержит нецензур
Сьюзи, как всегда, суёт нос в дела «Секретной семёрки», но, после того как их с Джеком дядя подарил им подзорную трубу, у неё появилось законное основание заходить в сарай, где проходят собрания команды Питера.
Что чувствует человек, когда его предаёт любимый? Боль, агонию, злость? Термоядерный коктейль из эмоций и чувств. Как со всем этим справиться? Героиня не знает. Но, ей придётся.
Йорик – вчерашний студент, сын известного ученого и состоятельного человека, баловень судьбы, не обладающий, однако, ни талантами, ни честолюбием своего отца. Он живет на всем готовом, не хватает звезд с неба, разум его не осквернен житейской суетой, а борьбе за место под солнцем он предпочитает безмятежное созерцание плывущих по небу облаков. Все меняется летним утром (после грозы, разразившейся накануне), когда в небе появляются два аэроплана.