I
Осень выдалась теплой и сухой. Уже невысоко поднимающееся над горизонтом ноябрьское солнце ласково освещало желтые клены, еще по-летнему сочную траву, темную воду Дуная, степенно текущую к морю. Тридцатипятитысячная армия Кутузова переправилась через реку, отделив себя от неприятеля водной преградой, и наконец получила небольшую передышку. Почти две недели русские отступали, стремясь оторваться от наполеоновских, втрое превосходящих войск.
Кутузов спешил соединиться с войсками, идущими из России. Попавшаяся на пути дивизия Мортье была раздавлена корпусом изнуренных солдат, боевой дух которых не сломило ни многодневное отступление, ни снег, столь неожиданно выпавший накануне сражения. Мало того, захваченное знамя французской дивизии подняло этот дух еще выше. Везде царило приподнятое настроение, громкий смех раздавался повсюду, заставляя забыть о голоде, мокром снеге и дрянной одежде, плохо спасающей от холода.
Главнокомандующий тоже радовался – поле боя осталось за его армией. Конечно, перевес русских был велик, но стойкий миф о том, что банная рота наполеоновской армии может справиться с дивизией любого противника, остался в прошлом. Первая победа за всю кампанию. Но два обстоятельства несколько омрачали радостное событие. Не только Мортье, но и многим французам удалось ускользнуть, избежать пленения, а главное – погиб Шмит, австрийский генерал при русской армии, к которому Михаил Илларионович относился с большой симпатией. Как-то глупо, от шальной пули. И на рожон не лез. Впрочем, пуля – дура.
Но несмотря на победу положение армии Кутузова оставалось практически безнадежным. То ли по недомыслию нижних чинов, то ли по удачному стечению обстоятельств, венский мост был взят французами без боя. Теперь две армии, французская из Вены и русская из Кремса, спешили в Цнайм. Русские – чтобы уйти на Ольмюц, на соединение с подходящими подкреплениями, французы – чтобы не дать им ускользнуть. В этой гонке Кутузов практически не имел никаких шансов – дорога наполеоновской армии короче и лучше. Тогда он предпринял отчаянный маневр.
Сорок верст через горы по мокрым травянистым склонам за одну ночь преодолел отряд Багратиона, чтобы перерезать дорогу, по которой шли французы. Четыре тысячи человек и две батареи заняли маленький австрийский городок Голлабрун на несколько часов раньше противника. Мюрат, командующий авангардом, принял отряд Багратиона за всю армию и стал дожидаться подхода основных сил, чтобы наверняка сокрушить русских.
Наполеон стоял в двадцати верстах в Шенбрюнне. Он ждал. Ему нужно было идти вперед, но он ждал. Гонец доставил послание от Мюрата. Принц писал, что перехитрил противника, договорившись о перемирии, и теперь ничто не мешает подтянуть резервы и уничтожить армию Кутузова. Император понимал, что никакой армии в Голлабруне быть не может, а только случайный отряд. Он отправил ответное письмо, где попенял на нерадивость Мюрата, дающего себя легко обмануть, приказал немедленно атаковать позицию противника, а сам продолжил ждать. Как ни трудно в это поверить, но император ждал в заранее оговоренном месте капитана от кавалерии Луи Каранелли. Капитан опаздывал.
Пожертвовать пешку в шахматной партии для того, чтобы добраться до короля противника, мог любой хороший шахматист. Использовать дивизию вместо пешки мог только сильный император. Но жертва оказалась напрасной: дивизия погибла, а король соперника не пострадал.
Когда Каранелли привез Мортье приказ императора идти на Кремс, чтобы перерезать дорогу, по которой отступал Кутузов, тот поспешил по узенькой полоске земли между Дунаем и Богемскими горами навстречу русским. Он и не подозревал, что главная задача в этом маневре возложена на адъютанта императора – капитана Луи Каранелли.
II
– Расскажи все по порядку! Не спеша и подробно.
Император удобно расположился в кресле возле камина – ночи уже были холодными. Каранелли, сероглазый шатен немного выше среднего роста, с густыми бровями, не только сидел в присутствии императора, что мог себе позволить далеко не каждый генерал. Он пил с ним коньяк, прихлебывая темно-янтарную жидкость маленькими глотками.
– Сначала все шло по плану. Маршал Мортье предпринял стремительный бросок и смог перехватить Кутузова около Кремса. Дюпон шел следом и должен был поддержать Мортье. Дивизия пошла в атаку прямо с марша, и довольно успешно. Перевес русских не сказывался, узкий фронт не давал им атаковать всеми силами. Нам удалось выбрать подходящую позицию – маленький овражек, замаскированный кустами, хороший обзор на холм, куда, несомненно, должен перебраться командный пункт русских после того, как они начнут теснить Мортье.
Каранелли сделал небольшую паузу, отхлебнул коньяк из пузатого фужера.
– Потом все неожиданно переменилось. С гор прямо в тыл дивизии ударили русские. По счастью, они не вели артиллерийского огня, а то все было бы кончено в полчаса. Наверное, они не смогли протащить через горы пушки. Но удар оказался сокрушительным. Нам пришлось покинуть выбранную позицию. Русские все спускались и спускались с гор. В бой шли новые полки. Наши порядки смяли, оттеснили к реке.
– А Дюпон? – голос Наполеона никак не выдавал, что ему неприятно признавать гениальность русского маневра.
– Дюпон бросился в атаку на войска, отрезавшие Мортье. Но русские перешли к обороне. И очень успешной, ваше величество. С одной стороны они сдерживали Дюпона, а с другой – не давали уйти из-под удара Мортье.
– Кто командовал отрядом русских?
– Не знаю. Думаю, что Багратион. Хотя я его не видел.
– Пожалуй… Хорошо, дальше.
– Наступили сумерки, русские усилили натиск со стороны Кремса, подтянув артиллерию. Мортье послал драгун в атаку, стремясь вырваться из кольца и уйти на соединение к дивизии Дюпона. Их отбили ружейными залпами. В третьей попытке драгуны наконец смогли добраться до русских, но практически все были уничтожены, схлестнувшись с сомкнутым строем пехоты.
Капитан снова замолчал. Император не торопил, казалось, задумался о чем-то совсем постороннем.
– После того как пришлось уйти из оврага, мы маневрировали, не вступая бой, но никак не могли занять удобную позицию. Стало понятно, что добраться до Кутузова не получится, мы оказались намного ближе к отряду, который спустился с гор, чем к полкам, идущим из Кремса. Я принял решение стрелять по командиру ближайшего отряда.
– Это правильное решение. Я поступил бы так же или отказался от выстрела совсем.
– Нужную точку нашли в стороне, почти в расположении русских. Но уже наступила темнота. Заметить нас было трудно, но и стрелять становилось почти невозможно.
– Какова дистанция выстрела?
