Сижу я, значит, дома семи лет отроду. На дворе 1981 год – осенняя золотая пора. Только что начали учиться в школе тринадцать первоклассников из нашего дома и я в том числе. Звонок в дверь, пришли пионеры – наши старшие товарищи. Макулатуру зовут собирать. Одеваюсь, выхожу, ломая голову что же такое макулатура? А оказалось все просто – бумага, предназначенная в утиль. Возвращаюсь домой и авторитетно заявляю маме З*: «Макулатуру давай! Социалистическое соревнование выполняем!». Выделила она стопку старых газет, которая благополучно приземлилась в общую кучу в школьном дворе. Потом оказалось, что ещё и металлолом сдавать надо. Вот мы и сдали дворовые перекладины, на которых висели и сальто делали. Оторвали от земли тяжелую металлоконструкцию и понесли целой ватагой, и тоже в общую кучу бросили. Мы ещё долго сновали по окрестным дворам и звонили в квартиры, выискивая металлолом и макулатуру. Наконец, в тёплых сумерках мы уставшие, пропахшие дымом от костерков, жгущих сухие листья, разошлись по домам. Победила ли школа в соцсоревновании мы так и не узнали, а вот перекладин было жаль до слез.
Одна из зим в середине семидесятых выдалась особенно холодной и, все бы ничего, но пошли слухи, дескать, пневмонии какие-то страшные «ходят» и городские дети повально болеют. А я как раз в детский сад собиралась поступить, манную кашу кушать, песни да стихи к новогоднему утреннику разучивать. Моим мечтам не суждено было сбыться. Мама З* – молодой дипломированный врач-педиатр в дет. сад не пустила, решила, что пусть лучше дома сидит, чем пневмонию получит. Решила бабку-пенсионерку какую найти, чтобы та за ее чадом, пока она на работе, приглядывала. Ходила она по окрестным дворам и спрашивала согласен ли кто на такую работу. Желающих не было, хоть и за пятьдесят рублей, между прочим, по тем временам – большие деньги. Но все-таки ей удалось уломать одну бабку. Так мы с этой бабкой потом каждый день стояли в огромной очереди за колбасой, по два кило в одни руки давали. А бабка по инвалидному удостоверению еще и дополнительные килограммы получала. А в очередях этих такой накал стоял по поводу кто занимал и кто там лишний. Бабка тоже на полных правах в дебатах участвовала, высказывалась. А каких слов там, бывало, наслушаешься! В общем, отличная возможность почерпнуть лексикон, как говорится. Вот там тебе и раннее развитие, и дошкольное воспитание, и вся педагогика в чистом виде! Детский сад с четверостишиями про зайчика отдыхает. Главное, что пневмоний в тех очередях не было, не так ли?
Когда не надо было за колбасой, бабка спала, открыв рот, у нас дома на диване. Я в это время рисовала шариковой ручкой на линолиумном полу или поджигала ацетон, который ярко вспыхивал синим пламенем. Признаться, все это я проделывала за диваном, так что мои художества долго оставались незамеченными. Через несколько часов бабка просыпалась и мы шли проведать ее взрослых дочек – Раю и Марэю. По дороге встречали бабкиных соседей, которым она, кивая на меня, говорила: «Пятьдесят рублей плотють, а бруки короткие».
Младшая Рая была инвалидом. На стройке, на которую она попала по комсомольской путевке, ей перебило позвоночник, так что передвигалась она с трудом. Их с бабкой квартира была пропитана запахами кошек, человеческих испражнений и борща. Так, с очень раннего возраста мы познавали разные стороны жизни, пусть иногда и неприглядные.
