Личность Сталина затмил его легендарный образ, тень которого легла на всю историю XX столетия. В данной книге я пытаюсь рассказать о том, какой была его частная жизнь, и ссылаюсь на исторические факты политического характера только тогда, когда они необходимы для понимания его индивидуальной судьбы или же когда они позволяют лучше понять его поступки либо даже пересмотреть их интерпретации, считавшиеся окончательными и бесповоротными. В течение весьма долгого времени было как-то не принято пытаться разгадать загадку характера этого «гигантского монстра». Конечно же, само собой напрашивается суждение, что человек, в эпоху правления которого совершались ужасные жестокости, не может быть никем иным, кроме как сущим дьяволом. Такое суждение позволяет выгородить ближайшее окружение этого человека, сохранить оптимизм относительно невинности человеческой природы как таковой и отделить от «нормального человечества» одну личность, на которую затем свалить вину за совершенные преступления. Однако данное уподобление Сталина дьяволу представляет собой проявление умственной лени – точно так же, как и прежнее его обожествление. Если же увидеть в нем обычного – самого обычного – человека, которому ничто человеческое отнюдь не чуждо, в результате этого он станет еще более уязвимым перед судом Истории.
Я осознаю, что попытка поближе рассмотреть личность Сталина, основанная на неопубликованных архивных материалах и встречах с еще живыми его родственниками, может показаться некоторым людям аморальной. «Что?! – воскликнут они. – Вы говорите нам о состоянии души этого тирана, не делая при этом акцент на его ответственности за гибель миллионов людей? Вы копаетесь едва ли не с сочувствием в жалкой кучке секретов его личной жизни, отодвигая на задний план одну из величайших трагедий XX века?» Таким людям я хочу с самого начала сказать, что моя цель в данном случае состоит отнюдь не в том, чтобы переосмыслить общепринятое мнение о годах сталинского террора: мнение это уже сложилось, и я полностью с ним согласна. Однако я уверена, что в личной жизни деятеля такого масштаба не может быть «жалкой кучки секретов»: каждый новый эпизод должен быть внесен в досье Истории отдельно.
Помимо многочисленных исследований, предпринятых западными советологами и имеющих большое научное значение, имеются и «исследования» сомнительного содержания. Рассекречивание советских архивов поспособствовало – больше всего и в первую очередь в России – опубликованию различных трудов, которые отнюдь не отличаются объективностью. Свободу слова – а особенно на тему, ранее считавшуюся запретной, – путали с правом писать все, что только взбредет в голову. Поэтому появилось множество публикаций, похожих скорее на вымысел: ими теперь буквально завалены книжные лотки на улицах Москвы. Пришлось дожидаться появления нового поколения ученых, которые серьезно работают с документами и не ставят перед собой никаких задач, кроме выяснения истины – какой бы она ни была, – чтобы можно было воссоздать историю, уже не являющуюся пленницей закрытых архивов.
Я уже почти тридцать лет в той или иной манере изучаю биографию Сталина, и вот уже пятьдесят лет мне не дает покоя загадка его личности. Ни одно из предлагавшихся объяснений никогда не казалось мне достаточно убедительным, пусть даже я и считаю научно обоснованными подробные биографии Сталина, составленные Исааком Дойчером и Робертом Такером и послужившие очень хорошим подспорьем во время моих собственных исследований. Биографический эскиз, который я представляю в данной книге, является результатом многолетних изысканий, которые, однако, позволили мне восстановить истину лишь частично и фрагментарно, ибо предмет исследования воистину огромен. Этот эскиз не претендует на то, чтобы дать ответы на все теоретические и исторические вопросы, которые возникают у исследователей относительно личности Сталина. Мой персонализированный подход, при котором я стараюсь не слишком глубоко погружаться в психологию, не имеет своей целью реабилитацию Сталина: такая реабилитация, как мне кажется, вряд ли состоится даже и при жизни будущих поколений. Я всего лишь предприняла скромную попытку извлечь из первоисточников – большей частью еще не изданных – информацию, относящуюся к сложности, противоречиям и парадоксам данной личности. Я старалась, роясь в архивных материалах, относящихся к Сталину, не зацикливаться на прочно сформировавшихся представлениях, чтобы выявить все новое, пролить свет на нюансы, остававшиеся в тени, разделить истинное и надуманное, разрешить некоторые спорные вопросы и выявить аспекты, которые ранее были неизвестны или неправильно поняты[2]. Если нарисованный мною портрет приобретает человеческие пропорции, то только лишь для того, чтобы четче показать черты характера человека, для которого превыше всего были его революционные убеждения, государственные интересы, абсолютная власть и уверенность в том, что его деятельность является благом для всех людей.
Говоря о преступлениях, репрессиях и ошибках, с которыми уже четыре десятка лет ассоциируются Сталин и его пребывание у власти, в последнее время перестали упоминать надежду, энтузиазм, героизм и дух самопожертвования, которые были характерными чертами этого «невообразимого» исторического периода. То воодушевление и то восхищение, которые вызывали СССР и его харизматический лидер в 30-е и 40-е годы, вполне можно объяснить не одним лишь надувательством, ложью, страхом, манипуляциями… СССР, при всей его запутанности и парадоксальности, для тех, кто пытался понять происходящие в нем события, представлялся конгломератом различных достижений и неудач, невероятных чудес и трагедий. Очень многих завораживал этот двойственный характер невиданных ранее реалий той эпохи. Принципиально новое государство очаровывало; утопия, обещающая превратиться в реальность, вызывала энтузиазм; волюнтаризм, ставший фундаментальной ценностью, оказывался заразительным.
