Владимир Колганов - Старая Москва: 1890-1940 гг. Часть 2

Когда-то нынешняя Покровка, ведущая от Покровских ворот к Садовой-Черногрязской улице, была продолжением Ильинки, а в XVIII веке считалась частью Маросейки. С того времени в этом районе обосновались иноземцы – врачи, аптекари, ювелиры и торговцы мануфактурой. Даже в конце XIX века на участке от Покровских ворот до Садового кольца и в окрестных переулках было немало домов, принадлежавших обрусевшим выходцам из европейских стран. Помимо особняка владельца Кренгольмской мануфактуры барона Кнопа в Колпачном переулке, здесь располагались дома инженера-путейца Зиберта, владельца оружейного магазина Торбека, торговца минеральной водой Миндера, а ещё Пиколи, Юргенсона, не считая тех, кто арендовал квартиры в доходных домах. Выбор места жительства в немалой степени определялся тем, что неподалёку находилась лютеранская кирха святых апостолов Петра и Павла в Космодамианском (ныне Старосадском) переулке.

1905 г. Особняк барона Кнопа в Колпачном переулке

В начале прошлого века дом № 41 на Покровке принадлежал британскому подданному Джеймсу Шанксу, отец которого владел в Лондоне фирмой по изготовлению экипажей. В 1852 году Шанкс и Хенрик Болин, брат петербургского ювелира, открыли на Большой Лубянке магазин «Shanks & Bolin, Magasin Anglais». С 1880 по 1916 год английский магазин размещался в принадлежавшем братьям Третьяковым доме на углу Кузнецкого моста и Неглинной. Компаньоны торговали галантерейными товарами, но основной доход приносили ювелирные изделия петербургской фирмы Карла Болина. Помимо ювелирных украшений, фирма придворного ювелира изготавливала ордена, алмазные звезды и «высочайшие подарки» с монархической геральдикой. В то время изделия Карла Болина ничем не уступали продукции Карла Фаберже и Ивана Хлебникова – их магазины тоже находились на Кузнецком мосту, в доме Московского купеческого общества и в Солодовниковском пассаже соответственно. После смерти Хенрика Болина торговлю ювелирными изделиями взял на себя магазин Карла Болина в доме братьев Джамгаровых на Кузнецком мосту, а Шанкс продолжал торговать мануфактурой и галантереей. Когда Джеймс Шанкс умер, дом на Покровке пришлось продать, а кое-кто из его детей стал работать на фабрике серебряных дел мастера Ореста Курлюкова, что располагалась поблизости от Покровки, в Колпачном переулке.

1900-е гг. Дом Джеймса Шанкса

Дом № 19 на Покровке принадлежал семье богатого хлеботорговца, который приходился племянником Карпу Ивановичу Рахманову. Здесь жили сыновья Фёдора Семёновича – Борис, Фёдор, Иван и Николай. Иван Фёдорович стал скульптором – в начале прошлого века он был членом «Московского салона», объединения художников, приверженцев неоклассического стиля. Увлечение античностью прослеживается и в работах скульптора. О способностях Рахманова можно судить по лепнине фасада дома на Покровке – женские и мужские маски, снопы хлеба, перевязанные лентами, листья лавра, плоды в розетках листьев. Ему принадлежит и авторство барельефов на фасаде здания в Китайгородском проезде. Когда-то здесь располагались склады «Делового двора», а в 30-х годах прошлого века дом решили перестроить, чтобы разместить в нём поликлинику наркомата тяжёлой промышленности. Тогда-то и пригодилось мастерство Ивана Рахманова, наставником которого был известный скульптор Сергей Конёнков. Удивительно, но типичную для того времени композицию некоторые современные толкователи расшифровали как предвестие краха советской системы. Рахмановым принадлежал и дом № 29 по Малой Дмитровке, но там обошлось без барельефов.

1900-е гг. Покровка. Второй справа – дом Рахманова (№ 19)

Дом № 27 на Покровке с 60-х годов XIX века принадлежал семейству Боткиных. Пётр Кононович Боткин обосновался в Москве в 1801 году и занялся торговлей китайским, а позже и цейлонским чаем. В 1893 году его наследники учредили Товарищество чайной торговли «Петра Боткина сыновья», которое имело более сорока отделений по стране. Чай в те времена предпочитали пить вприкуску с сахаром, поэтому братья занялись и производством этого продукта, для чего было основано Товарищество Ново-Таволжанского свеклосахарного завода Боткиных.

Пётр Кононович владел усадьбой в Петроверигском переулке, близ Маросейки, а усадьба на Покровке принадлежала его сыну Дмитрию, который увлекался коллекционированием живописи – картинная галерея размещалась в двухэтажном доме во дворе усадьбы. После смерти Дмитрия Петровича усадьбу на Покровке унаследовал его сын Пётр, коммерции советник и совладелец фирм, принадлежавших семье Боткиных. Домом № 4 в Петроверигском переулке долгое время владели сначала старший сын, а затем внучка Петра Кононовича – Вера Петровна была замужем за Николаем Ивановичем Гучковым, братом известного политика. В 1905 году Николай Иванович был избран городским головой, которым он оставался до 1912 года, а после женитьбы вошёл в совет директоров обеих фирм, принадлежавших Боткиным. Одним из директоров свеклосахарного завода Боткиных был Геннадий Геннадиевич Карпов. Его отец происходил из семьи обедневших дворян, окончил юридический факультет Московского университета, получил степень доктора по специальности «русская история». После женитьбе на старшей сестре Саввы Тимофеевича Морозова, совладельца Никольской мануфактуры, Геннадий Фёдорович получил возможность оставить работу в университете и реализовать свою давнюю мечту – построить православный храм. Место было выбрано вблизи усадьбы Карповых, располагавшейся в селе Сушнево Покровского уезда Владимирской губернии. Частыми гостями в усадьбе были Василий Ключевский, Петр Чайковский, Антон Чехов и Исаак Левитан, написавший здесь свою знаменитую «Владимирку». Сыновья владельцев усадьбы тоже удачно выбрали себе спутниц жизни – среди них были Маргарита Морозова и Елизавета Рябушинская. А Геннадий Геннадиевич женился на дочери своего компаньона – Вере Николаевне Гучковой. Жили они вместе с родителями жены в бывшей усадьбе Петра Кононовича Боткина в Петроверигском переулке.

Помимо Петра и Дмитрия, были у основателя семейного клана ещё два сына – Михаил и Сергей. Михаил стал академиком исторической живописи, членом совета Императорской академии художеств и Императорской археологической комиссии, получил чин тайного советника. В 1920 году собранную им коллекцию изделий прикладного искусства, занимавшую пять комнат в особняке на Васильевском острове, передали в Эрмитаж.

1913 г. Дом Боткиных в Петроверигском переулке ( № 4)

В честь ещё одного сына Петра Кононовича была названа в советское время бывшая Солдатенковская больница. Врач-терапевт, внёсший значительный вклад в медицину, Сергей Петрович был первым русским лейб-медиком, который стал обслуживать семью императора, а не только его ближайшую родню. Эту честь унаследовали и двое его сыновей, один из которых, Евгений, погиб вместе с царской семьёй в Екатеринбурге. Дети погибшего лейб-медика, Глеб и Татьяна, стали участниками неприглядной истории с лжеАнастасией, самозваной претенденткой на российский престол. Цель этой авантюры состояла в получении доступа к вкладам Николая II в зарубежных банках. Есть версия, что инициатором затеи был Сергей Дмитриевич Боткин, внук Петра Кононовича, бывший дипломат, руководивший в Берлине организацией помощи беженцам из России. В 1934 году, после прихода к власти Гитлера он был уволен – причиной стало подозрение в причастности к масонам, деятельность которых в Германии была запрещена.