Эдуард Успенский - Старые русские сказки на новый лад (сборник)

© Успенский Э. Н., 2016

© Муратова Е. Л., ил., 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Юные друзья! Обычно каждый читатель или слушатель заранее знает содержание сказки. Содержание, как правило, несложное. Однако, несмотря на свою незатейливость, сказки живут много лет. Даже много столетий.

Почему?

Потому, что сказки каждый раз рассказываются разными рассказчиками и по-разному.

Один рассказчик рассказывает сказку, выделяя весёлые эпизоды, другой нажимает на страшное, третий – на коварные измены и т. д.

Поэтому не удивляйтесь тому, что и я буду рассказывать каждую сказку по-своему.

Где-то я буду делать замечания по сюжету, где-то буду развивать эпизоды, где-то буду чрезмерно удивляться некоторым особо фантастическим местам.

Я делаю это для того, чтобы вам интереснее было читать. И если вам это покажется интересным, я буду рад. А если вы пойдёте в библиотеку, и возьмёте много-много сборников сказок, и будете читать их в подлиннике, я буду просто счастлив.

В одном тридесятом царстве, в триодиннадцатом государстве жил-был царь. Впрочем, там и помимо царя жило народу полным-полно. В основном всё крестьянский люд.

А рабочих там (всяких пролетариев) не было. Иначе бы этому царю давно конец пришёл, свергли бы.

Звали царя по-разному. По одним источникам – Берендеем, по другим – Выславом, по третьим – Василием. А отчество у него было Андронович. И имел этот Берендей-Выслав-Василий (Анна-Мария-Гонсалес) Андронович трёх сыновей.

Младшего сынишку звали Иваном. Ростом этот сынишка был под два метра, а сил у него было столько, что он мог запросто лошадь на четвёртый этаж поднять. (Жаль, что там с этажами плохо было. Все дома были низенькие.)

Старшие братья и поздоровее были.

Например, средний сын Данила-царевич мог бы ударом кулака корову убить, если бы кто ему это позволил.

А старший сын Пётр-царевич однажды пытался кувалду на небо забросить. Кувалда вернулась – и прямо ему по голове. Другого бы убило, а ему хоть бы что. Только выросла у него на голове шишка с кулак, а через неделю прошла, как и не было.

Да и сам царь-папа Выслав-Берендей-Василий Андронович на здоровье не жаловался. Он за обедом половину быка съедал.

А всё почему? Потому, что у них в саду на одной яблоне яблоки росли оздоровительные. От этих целебных яблок к царской семье здоровье и шло. А сад, надо сказать, у царя был замечательный. И всякие деревья там росли дорогие с плодами и без плодов. И лимоны там росли, и ананасы заморские, и птицы порхали яркие. Говорят, что где-то в дальнем углу сада было растение в деревянной кадушке, на котором солёные огурцы росли.

Но всё-таки ничего ценнее, чем оздоровительные яблочки, не было.

Так всё и шло. Только однажды папа-царь пошёл в свой сад за яблочком, глядит, а яблок меньше стало.

Позвал он сыновей, и они стали думать.

– Это – наши, – говорит старший, Пётр. – Больше некому.

– Конечно, наши, – согласился Данила. – У нас народ известно какой. Только оставь что без присмотра.

А младший сын промолчал. Не хотел плохо о народе думать.

– А вот мы поглядим, – говорит папа-царь. – Как у нас в хозяйстве кто здороветь начнёт, сразу и поймём, кто яблочки тырит.

День прошёл. Другой. Никто не здоровеет – ни конюхи, ни повара, ни другая какая прислуга. Как были все дохленькие вполноги, так и остались.

– Не наши, – решили братья и царь.

– А я что говорил? – сказал Иван-царевич. Хотя он ничего не говорил, а просто помалкивал.

– Раз не наши, значит, будем караулить, – решил царь-отец. – Сторожа поставим.

– Ага, – говорит недоверчивый сын Данила. – Вот сторож всё как раз и съест. У нас ведь как заведено: кто что сторожит, тот тем и торгует.

– М-да, – согласился папа. – Ну и народ в моём царстве! Жуликоватый какой! В кого бы это? Значит, Пётр, придётся тебе на дежурство заступать.

Пётр сразу на дыбы:

– И что это такое? Как что, сразу Пётр. Вон Данила какой вымахал. Пусть он и дежурит. Не буду я.

Данила хитрый был:

– Значит, не хочешь яблочки сторожить. На царский престол метишь?

– Это как? – спрашивает Пётр.

– А так, – говорит Данила. – Не будет яблочков, папаша помрут. Вот ты и на троне. А там новые яблочки поспеют.

Пётр испугался:

– Всё. Согласен. Иду сторожить. Давайте мне тулуп и саблю.

Иван-царевич говорит братьям:

– Да не ссорьтесь вы. Я могу караулить.

Братья про себя подумали: «Какой хитрый! В любимчики набивается!..»

И отказались.

Царские слуги выдали старшему сыну тулуп, саблю, яиц варёных, молока бутылку и хлеб. И он отправился сторожить.

Он решил:

– Буду караулить лёжа, чтобы не засвечиваться.

Он как пришёл, так сразу тулуп расстелил, бутылку молока под голову положил и смело начал караулить.

Так, не шелохнувшись, он смело караулил до самого утра. За всю ночь ни разу глаз не разомкнул. Ночью, в самый разгар его службы, сад вдруг осветился весь.

Чудо-птица прилетела. Перья золотые, глаза – как восточный хрусталь. Сама маленькая, а перьев много. И так она светится, будто внутри её десять свечей горит.

И прожорлива, как индюк. Немало яблок она пощипала и скрылась в ночном небе. Последнее яблоко в зубах унесла.

Утром Пётр встал, еле-еле бутылку с молоком от щеки отлепил.

И сам от тулупа еле-еле отлепился. Молоко за ночь пролилось и его к тулупу приклеило. Съел он варёные яйца и пошёл к царю с докладом:

– Свет наш царь-батюшка, всю ночь я глаз не размыкал. То есть наоборот, за всю ночь я ни разу глаз не сомкнул… И ветер меня хлестал, и дождь на меня лил. Видишь, я весь мокрый. Но я поста не покинул. Никакой человек не приходил, никакая птица не пролетала.

Царь Берендей-Василий со слугами в сад пошёл – видит, яблок помене стало. Царь удивился:

– Что же они, испаряются, что ли? Да хорошо ли ты, Пётр, караулил? Может, ты спал тут без просыпа? Пётр испугался:

– Что ты, батюшка-царь! Видишь, вон трава примята. В этом месте я и ходил всю ночь.

– Ну что ж! – сказал царь. – На первый раз поверим.

И велел царь Берендей-Василий-Выслав дальше яблоки сторожить.

– Значит, так, Данила, – молвил он. – В эту ночь ты яблоки охранять пойдёшь.

И ещё велел царь старшему писарю все яблоки пересчитать. Писарь полдня под яблоней ходил, яблоки пересчитывал. Насчитал их ровно девяносто штук.

И вот вечер наступил – средний сын Данила на дежурство собирается. Он не молока попросил, а вина крепкого – глаза протирать. Свиную лопатку – силы поддерживать. И дубинку побольше – воришек охаживать.

Едва он пришёл на дежурство, как в тулуп забрался. А через час к нему туда одна знакомая пришла из кухни – целоваться.

Выпили они вина крепкого. Данила лопаткой закусил, а знакомая Глафира к яблочкам потянулась.

– Ты что, – говорит Данила, – я же их сторожить пришёл. А не есть. Они же все сосчитаны.