Иван Тайга.
Старый Схрон.
Агропром.
Голова кровососа появилась в отверстии вентиляционной шахты, я нажал на курок, «Desert Eagle» бабахнул, и голова разлетелась красно-черным облаком. По лицу потекли горячие ручейки чужой крови. Я рукавом протер лицо:
– О, дурак, голой пяткой на саблю.
Я прислушался, мне понравилось, и я прислушался еще раз.
– Ну, кто еще хочет комиссарского тела? – Крикнул я в темноту, чтобы сбросить нервное напряжение. Ответа не было, хотя я был уверен, что это не последний кровосос. Они стеснительно шлепали по катакомбам где-то недалеко, но близко не подходили, ждали, пока я сам вылезу. Умные твари, – подумал я – знают, что им меня здесь не достать.
Чтобы убить время я решил провести ревизию в рюкзаке, отползя от входа, и сев к нему лицом я стал доставать содержимое. Так, обоймы к калашу, семь рожков. И что с ними делать? Калаш остался в луже студня, куда он улетел от удара лапой кровососа, которой тот целился мне в лицо. Если б я не поднял тогда дуло калаша вверх, кровососы уже скромно ужинали моей персоной. Блин, и поперся же я в эти подземелья, наслушался рассказов Серого про схрон Стрелка на Агропроме в катакомбах. Мол, оружия в этом схроне полно, а у меня калаш старый был. Теперь уже точно «был», в студне все растворяется, сам видел. Ладно, что там еще в рюкзаке есть? Так, две банки тушенки, шоколадный батончик, чупа-чупс, головка чеснока, сосиски, ага, хлебушек вот он, антирад, бинты. Черт, аптечки всего две, где же третья? Опа, дырка в рюкзаке рваная, я думал, за край зацепился, когда от кровососа сюда нырнул. А получается, что это он меня за рюкзак схватил, а я с перепугу чуть его за собой сюда не затянул. Да, испуг великое дело, хоть не пахнет, и то хорошо. Хотя в подземельях такая вонь стоит (кровососы, заразы, ноги хрен когда моют), что аж слезу вышибает, и если бы обделался, слышно не было. Ладно, хватит лирики, где патроны к «Eagly»? Ф-фух, вот они родимые, в кармашке лежат. Так, тридцать семь штук, не густо. Этот =Eaglе= я выиграл у Жбана на спор, что завалю плоть одним ножом. Пьяные были, и все б ничего, но этот спор слышали все. Мы бы со Жбаном проспались и ничего не вспомнили бы, но утром Креозот при всех у костра спросил, мол, спорили, давай, вали, а мы на это шоу посмотрим. Вообще пакостный пацан этот Креозот, сам ссыкливый, а другим мозги посношать любитель. Ну, деваться некуда, накатил я стаканяру, и пошли мы плоть искать. А что их искать? Их на Кордоне в одном месте встретить можно, у тоннеля с электрой, они там, в большой луже грязевые ванны принимают, и как они через тот тоннель пробираются, ума не приложу, но лужа их как магнитом тянет, правда и фонит она изрядно. А плоть она хоть и трусливая, но на близком расстоянии своими крабьими ногами так порвет, что аппликацию можно склеивать. Ну, в общем, пошли мы туда, а Жетон еще на ходу ставки принимает, мол, сразу меня плоть порвет или загадки сначала загадывать станет. Дошли мы до места, а там, в грязи три чушки нежатся. Ну, Пиф с Вальтом двоих сразу с калашей грохнули, а я за третьей полез. Она петлять от меня, я за ней, в грязи как черт вывалялся, минут десять мы в этой жиже барахтались, потом плоть на элеватор ломанулась, мы толпой за ней. А вот тут эта тушенка в угол забилась и передними ногами как ножницами махать стала. Толпа орет, советы дает, один другого лучше «по кобчику ее», «в печень бей», ну и все в том же духе. Я бы с ними посмеялся, да не до смеха, как эту заразу достать? Ну, поймал момент между взмахами, прыгнул, левым кулаком в глаз ей дал, а сам поднырнул под брюхо, благо в грязи весь как суслик, на сухую так не получилось бы, и в грудину ей ножом. Она аж присела, чуть на пузо не легла, хорошо, что я уже сзади был, на спину запрыгнул и за затылком в позвонки нож воткнул. Как киданула она меня на землю, я так спиной и бабахнулся, не вздохнуть, ни охнуть, а эта туша на меня, но видно уже по инерции, так как рухнула мне на ноги, обслюнявила коленки и ласты склеила. Тут уже все загалдели и принялись плоть с меня стаскивать. А Креозот в сторонке стоит, и зло на меня косится. Жбан меня, кстати, тоже из-под свиньи вытягивал, а потом при всех пистолет с кобурой отдал. А в деревне уже сказал, что на меня все бабки поставил, и пистолет по цене вдвойне отбил. А Креозот, кстати, все бабки против меня поставил, потому и скалился злобно…
В тоннеле рявкнул кровосос, я дернулся и очнулся, вот блин, нашел, где в облаках летать. Эти твари меня отсюда не выпустят, у входа хоть сутками дежурить будут, но не уйдут. Что делать, не знаю. Схрон не нашел, да и сам здесь загнусь наверно.
–Русские не сдаются! – Крикнул я.
Ну да конечно, но с пистолетом в темноте с кровососами не повоюешь, его и днем то в «стелсе» не увидишь, а в темноте и подавно. Курить хочется. А что я теряю? Кровососы и так знают, что я здесь, так, что, "забивай косяк покрепче, ща оттянемся с тобой". Я достал сигарету и, чиркнув «крикетом» затянулся. Да, ситуация. Докурив, я швырнул окурок в тоннель, оттуда обиженно хрюкнул кровосос (может бычком в глаз попал?). Стережет зараза. Стоп! А ведь это вентиляционный тоннель, и вести он должен на поверхность, чего ж я сразу не допер? Я пополз по тоннелю, волоча рюкзак и подсвечивая фонариком. В лицо подул свежий ветерок. – Нормальные герои всегда идут в обход – улыбнулся я. Тоннель, пару раз завернув, слился еще с одним, опять завернул и вильнул вверх. Здесь хоть можно встать в полный рост и размяться. Это в америкосских боевиках вытяжные тоннели такие, что хоть на броневике катайся, за стенку бортом не заденешь, наши поскромнее будут. Ладно, пора выбираться. Я закинул рюкзак за плечи и покарабкался по скобам вверх. Датчик аномалий взвыл на запястье, и задергал руку в виброрежиме. Я остановился, посветил фонариком, все чисто. Но «ДАН» брехать не будет. «ДАН» я расшифровывал буквально [Датчик Аномалий Навороченный], пока пацаны не объяснили, что «научный», эх, темнота я кромешная. Так вот, «ДАН» орал как потерпевший. Я вытащил гайку, и швырнул вверх. Шарахнуло так, что у меня даже брови обуглились. Жарки лупили по стенам в нескольких местах, перекрывая проход метров на семь-восемь. Я сполз на дно. Все! Влип очкарик. Желудок буркнул в ответ. Поесть с горя, что ли. Я достал тушенку, хлеб и нож, и принялся жевать. Захотелось пить, но воды не было, я закурил. После еды тянуло в сон. Сверху никто не побеспокоит, а сзади… Небольшая растяжка за углом и все в порядке. Опершись на стенку, я задремал....
Снилась деревня новичков на Кордоне, хорошо уже пьяный Жбан орал – Ну ты Беспалый и дал, покрыл чушку как породистый хряк! На спину сиганул как кабан после года воздержания. Она, небось, не от ножа, а от счастья померла, подумала, что боров сзади пристраивается, Беспалым меня звали после того, как слепыш мне на левой руке два пальца оторвал. Нечаянно конечно, в порыве нежности. А после того случая иначе как Кабан и не звал никто. А Жбан не вернулся со следующей ходки. Его бандюки на переходе со Свалки защемили. Жбан только и успел СОС кинуть, а когда мы мимо свинофермы бежали, на ПДА сообщение о его смерти пришло. Тех шакалов было восемь человек, двоих Жбан с собой забрал, пятерых мы завалили, а восьмому подранку прострелили руки-ноги и оставили слепышам на забаву. Мы уже к мосту подходили, когда он первый раз заорал, а слепыши в ответ завыли. Жалко Жбана, хороший сталкер был.
