1. Вступление
Один из пригородов Санкт-Петербурга,
Ленинградский военный округ
2010 год, март
Крепкий белобрысый мужичок в штатском, отзывавшийся на Ивана Ивановича, нарочито долго копался в стопке личных дел, выложенных перед ним начальником строевой части. Имя и отчество у штатского были простыми, а вот корочки – нет. С такими открыть любую дверь все равно что раз плюнуть. Даже если речь идет о дверях, ведущих в кабинет командира учебного мотострелкового полка.
Если верить документам, был этот товарищ из СВР – Службы внешней разведки. Насчет него с требованиями всяческого содействия звонили из штаба округа, а потом еще и продублировали из дивизии, причем дважды.
Полковник Бацун, невысокий, по-южному смуглый и черноволосый, с интересом наблюдал за действиями эсвээровца. Похоже, тот отбирал людей только по одному ему ведомому принципу: равнодушно скользил взглядом по личным делам отличников боевой и, как говорили раньше, «политической» подготовки. Некоторым бумагам уделял чуть больше времени, но интерес длился недолго – секунду-другую.
Не то, не то, снова не то! Наконец он отложил в сторону две папки, а остальные все с тем же равнодушием вернул.
Бацун успел заметить фамилии «счастливчиков»: Павлов и Денисов. И того и другого полковник знал мало, его лишь недавно перевели с повышением в учебный полк. До этого Бацун командовал дисциплинарным батальоном, и командовал довольно неплохо, коли начальство отметило и решило продвинуть по карьерной лестнице. Теперь в его подчинении был целый полк. Звездочек стало больше, но и ответственности прибавилось. Со срочниками спокойной жизни не будет.
Скрыть любопытство от Ивана Ивановича не удалось. Эсвээровец повернулся к Бацуну и спросил:
– Что вы можете сказать о сержантах Павлове и Денисове?
Полковник пожал плечами:
– Да, собственно, немного. Служат командирами учебных отделений, нареканий нет. У обоих дембель на носу, но в неуставных отношениях не замечены. У нас с этим строго, майор.
– Строго – это хорошо. Насчет контракта с ними не разговаривали?
– Может, командир взвода и вел с ними такие беседы, но я – нет. Было бы желание, сами бы просились, а силком тащить кого-то я не намерен.
– Даже если поступит приказ свыше? – Брови Ивана Ивановича сложились «домиком».
– Ну, если так… – вздохнул полковник. – Приказ – другое дело. Это армия, приказы надо выполнять.
Бацун вздохнул неспроста. Было что вспомнить. В середине девяностых, когда начальство спускало план на контрактников, ему не раз и не два приходилось надавливать на толковых срочников, шантажируя отправкой на Кавказ, аккурат в самое пекло. Противно, конечно, но что делать.
Иван Иванович облек приказ в форму вежливой просьбы:
– Пригласите, пожалуйста, сержантов Павлова и Денисова.
– Сейчас вызову, – кивнул Бацун. – Будут еще пожелания?
– Будут, – подтвердил эсвээровец. – Я вас попрошу на время беседы с сержантами покинуть кабинет. Уж извините, дело конфиденциальное. Не для посторонних ушей.
– Разумеется, – вслух согласился Бацун, а про себя изощренно и грязно выругался.
Не нравился ему этот майор, очень не нравился. И еще больше Бацуну не нравились игры с подчиненными за его спиной.
Новое пополнение, прибывшее в учебку с последнего призыва, умудрилось провалить проверку, поэтому уже третью неделю шли сплошные сержантские караулы. И Павлов, и Денисов сполна ощутили смысл солдатской поговорки о службе «через день на ремень». Не высыпались они хронически, но разве можно терять драгоценное время на сон, когда под боком манящий соблазнами Питер с общительными девушками и прочими радостями бытия? Благо свое начальство закрывает глаза на «самоходы», а в каптерке лежит большой запас «гражданки», с которой не страшен никакой патруль. Главное – пробраться обратно в часть, минуя зоркое око дежурного по полку.
Сегодня им это удалось. Успели как раз к разводу. Быстро переоделись и на плац.
Взводный – лейтеха-двухгодичник – лишь фыркал, глядя на их сонные, но довольные, как у мартовских котов, физиономии.
– Чтоб не вздумали на посту дрыхнуть, – предупредил он. – К тебе, Денисов, относится вдвойне.
Друзья потупились, зная за собой такой грех. «Давили на массу» при любой подходящей возможности, в том числе и на дежурстве. К проспавшему все на свете Денисову однажды по тревоге прибежал весь караул во главе с проверяющим из штаба дивизии. Хорошо хоть обошлось нарядами вне очереди, а не губой, на которой зверствовали такие же сержанты, но уже из других учебок.
Антагонизм между частями был жутчайший. Артиллеристы недолюбливали связистов и медиков, десантура ненавидела танкистов, а мотострелки бодались со всеми, у кого эмблема была без общевойсковых «кустов».
После развода начинались этапы подготовки к караулу, можно было слегка покемарить, но появление вестового из штаба смешало все планы.
– Денисов, Павлов, к командиру полка, – приказал взводный.
Друзья недоуменно переглянулись. Вызов к Бацуну не предвещал ничего хорошего, неужели до него дошли слухи о «самоходах»? Репутация полковника, перекочевавшая вместе с ним из дисбата, положительных эмоций не вызывала.
– Как думаешь, отымеют? – тихо спросил Павлов, плотный светловолосый крепыш с широким располагающим лицом.
– По полной программе, – вздохнул его приятель.
Он был гораздо выше ростом, ладно сложен и красив. Слегка картавил, но этот дефект речи почему-то добавлял ему обаяния, как и маленькая родинка над верхней губой.
Пару месяцев назад Денисов разместил свою фотографию в рубрике «Знакомства» популярной питерской газеты и теперь пожинал плоды богатого урожая. Его буквально засыпало шквалом писем от представительниц прекрасной половины человечества. Девичьи сердца бередил не только лишенный кольца безымянный палец, но и почти голливудский внешний вид девятнадцатилетнего дембеля. Правда, нос молодой человек не задирал, более того – заботился о своем закадычном, но не столь сногсшибательном, на женский взгляд, друге и, когда это удавалось, устраивал свидания и для него.
Девчата с удовольствием угощали двух симпатичных парней, одаривали ласками, но до серьезных отношений не доходило и дойти не могло. О женитьбе приятели даже не помышляли. Посидеть в хорошей компании, поесть на халяву (откуда у иногороднего солдата-срочника взяться деньгам?), предаться танцам-шманцам-обжиманцам с последующим развитием событий, переходящих в горизонтальную плоскость. А потом снова в часть, где все та же скучная армейская рутина и один день похож на другой как две капли воды.
Тщательно осмотрев друг друга, чтобы полковник не смог придраться к нарушениям в форме, сержанты зашагали к большому кирпичному зданию штаба.
