– Отдай мне шкатулку, – спокойно проговорил мужчина, в его руке холодным хищным блеском мерцал пистолет.
Он смотрел на вооружённого мужчину и чувствовал, как холодеют от ужаса его пальцы. Он бросил короткий взгляд на неё. Она прижала шкатулку поплотнее к груди и в отчаянии посмотрела по сторонам. Но спасения им ждать было неоткуда. На помощь к ним никто не придёт.
Слева от него в чернильное небо тянулась выбеленная лунным светом отвесная скала, справа узкая тропинка обрывалась кручей в густую мглу, из которой доносился приглушённый недовольный ропот стиснутого ущельем горного ручья, бурлящего далеко внизу. Вооружённый мужчина заступил единственный выход.
Он молился, чтобы она не запаниковала и не побежала дальше в ущелье. Даже в ярком свете полной луны это было бы чистым самоубийством. Один неверный шаг, случайно ушедший из-под ноги камень, и она сорвётся с обрыва. После такого падения ей не выжить. Впрочем, сейчас у них всех и так невелики шансы.
– Ни за что! – запальчиво выкрикнула она, но дрогнувший голос выдал её страх.
Лицо мужчины с пистолетом исказила злоба. Его красивые черты стали более резкими и хищными.
– Отдай по-хорошему! – прорычал мужчина.
– По-хорошему уже не получится. Вы держите на мушке троих людей. От этого уже не отмыться, – пролепетала она.
– А мы никому не скажем. Отдай мне шкатулку сейчас, и я разрешу тебе вписать свое имя рядом с моим. Ну и, конечно, прошлые наши договорённости снова вступят в силу. Без меня ты не сможешь представить находку миру, ты же знаешь, я не позволю, – вкрадчиво проговорил мужчина, глядя на неё.
Он похолодел, ведь он знал, что это было её мечтой. Регалии, слава, почёт и её имя на титульном листе. И ключ к этой мечте был сейчас в её руках. Он вяло повернул голову, чтобы посмотреть на неё. Он отчаянно боялся увидеть корыстный блеск и предвкушение в глазах девушки. Он не хотел верить в то, что она могла быть такой же, как все остальные.
– Неужели Вы готовы убивать, лишь бы помешать мне? – тихо ответила она.
Он боялся сделать резкое движение, только перевёл напряжённый взгляд на вооружённого. Тот, ни слова не говоря, направил пистолет на старика и, не дрогнув, спустил курок. Раздался резкий хлопок. Она звонко взвизгнула, он подпрыгнул на месте. Старик, неловко дёрнувшись, начал заваливаться на бок.
– Дедушка! – прохрипел он и бросился на колени рядом со стариком.
На сухоньком плече старика начало расползаться угрожающее кровавое пятно.
– Дедушка, дедушка! – почти беззвучно зашептал он, пытаясь приподнять упавшего старика.
Через секунду старик протяжно выдохнул и закрыл глаза. Опустив старика на землю, он с ненавистью посмотрел на того, кто держал пистолет. Рука мужчины не дрожала, его лицо было спокойно. Глаза мужчины неестественно алчно сверкали в лунном свете.
– Отдай. Иначе следующим умрет он, – проговорил мужчина и нацелил пистолет точно ему в лоб.
Он поднялся во весь рост и посмотрел в черный зев дула пистолета, который ещё курился дымом. У его ног в последний раз захрипел смертельно раненый старик, но он не мог заставить себя оторвать взгляд от этого чёрного бездушного провала, из которого на него смотрела смерть. Никто не двигался, мужчина ждал её решения.
– Давай! – поторопил её мужчина. – Я это сделаю! Ты и шкатулка в обмен на жизнь сопляка!
Пистолет опустился чуть ниже и теперь смотрел в его грудь. Ещё хуже! Теперь мужчина точно не промахнётся. Она бросила на него короткий взгляд, и он увидел на её щеках слёзы. Она нежно ему улыбнулась, и он едва не задохнулся от того отчаяния и обречённости, что плескались в её глазах. Она протянула шкатулку мужчине и шагнула вперёд, пытаясь закрыть его своим телом.
– Нет! – закричал он и рванулся вперёд.
– Стоять! – резко вскрикнул мужчина и поднял пистолет выше её головы. – Дама изволила выбрать себе кавалера! Пошёл прочь, щенок!
И мужчина улыбнулся, обнажая красивые ровные белые зубы.
– Забирай, – надрывно прошептала она и протянула шкатулку мужчина.
Мужчина протянул к ней руку и поманил её, побуждая подойти ближе. Девушка, сгорбившись, пошла к мужчине на нетвёрдых ногах. Взгляд мужчины оставался прикованным к нему, злорадная улыбка становилась всё шире. Он увидел, как палец мужчины, лежавший на курке, напрягся.
Грянул выстрел.
Марат уверенно вёл машину к офису «Гермеса», но думал совсем не о работе. Он улыбался тёплому августовскому солнцу и ветру, треплющему его волосы через приоткрытое окно, и едва держался от того, чтобы начать напевать.
В правой руке Марат сжимал маленькую коробочку, обтянутую мягким тёмно-синим бархатом. В коробочке лежало только что выкупленное красивое маленькое женское обручальное колечко. Марат выбирал кольцо с особенной тщательностью, ведь ему предстояло раз и навсегда украсить пальчик его Гюльшат.
Целый месяц Марат не мог определиться с выбором. Он объездил половину Москвы в бесплодных поисках, долго терзался, какие камни, какой цвет золота может лучше подойти к прекрасным волосам и теплым карим глазам его невесты.
Наконец, спустя три недели метаний он, понял, что делать. Марат просто нарисовал эскиз сам и отдал его ювелиру. Сегодня его заказ был готов. Ювелир с оправданной гордостью отдал Марату красивое кольцо красного золота с гладко отполированной бирюзой в центре.
Ювелир словно угадал задумку Марата и придал кольцу неповторимый восточный шарм, присущий турецким украшениям. Прадед Марата по линии отца был турком, и Марат хотел внести эту часть своей семейной истории в обручальное украшение своей невесты, будто хотел показать, что невеста принадлежит именно ему и никому другому.
Марат не показывал колечко никому, хотел сделать сюрприз. Его переполняло невероятное чувство предвкушения. Чуть меньше двух недель осталось до их с Гюльшат свадьбы, и Марат метался от нетерпения, как мальчишка.
Они с Гюльшат знали друг друга много лет – их семьи были знакомы. Тем не менее, невеста не сразу уступила чувствам к пылкому юноше, а их родители неохотно одобрили их брак, Марату пришлось для этого потрудиться. Ему пришлось долго доказывать Гюльшат серьёзность своих намерений и осыпать её подарками, но всё же она сдалась под его напором.
Гульшат была младше Марата, и её родители не давали ей разрешения на вступление в брак, пока она не достигла двадцати двух лет. И Марат ждал. Он бы терпелив. Только в далёкой юности у него были настоящие отношения с девушками, в то время, когда Гюльшат была ещё совсем маленькой девочкой, и Марат не замечал ни её красоты, ни доброты. Но как только Гюльшат исполнилось шестнадцать, а Марату – двадцать два, он и думать забыл про других девушек. Он смотрел только на неё, на свою Гюльшат.
