Вскроет он глотку
От уха до уха.
И до кишок распорет
Он брюхо.
Хлебает он залпом
Дешёвый коньяк.
Добренький дядя
Этот маньяк.
Маньяк похитрее
Обычных людишек.
В списке убитых
Всегда есть излишек.
План добросовестно
Он исполняет.
Во время жертву
Свою убивает.
Он подкрадётся
Тихо, неслышно.
Жертве проломит
Голову дышлом.
Потом отнесёт её
В ветхий сарай.
Устроит он жертве
Большой нагоняй.
Маньяк будет мучить,
Покоя не зная.
Палец за пальцем
Ножом отрезая.
Клещами он вырвет
Жертве все зубы.
Окурки сигар
Потушит об губы.
Ноги сломает
Стальным молотком.
Кожу с лица
Сдерёт ржавым крюком.
Воткнёт зубочистки
Он жертве в глаза.
И с них потечёт
Алой крови слеза.
Печень и лёгкие
Выложит в бочку.
Вырежет жертве
Почку за почкой.
В штору смотает
Остатки телеса.
И отнесёт
На окраину леса.
Новую жертву
В список внесёт
И чай с лимоном
Попить он пойдёт.
Он на ура своё
Выполнил дело.
Теперь отдыхать
Будет гордо и смело.
Довольный судьбою,
Под пледом из меха,
Убийства свои
Вспоминает со смехом.
Он вездесущ,
Словно дикий сорняк,
Добренький дядя
Этот маньяк.
А слабый, невинный,
Больной человек
Любимою жертвой
Станет вовек…
Дом озарило рыжей гирляндой.
Люди столкнулись с горькою правдой.
Врасплох их застиг беспощадный кошмар.
Дом захватил необъятный пожар!
Дым заклубился на небо столбами,
Огонь продолжал удивлять чудесами:
Входы и выходы всем завалило,
Так набирал пожар свою силу.
Пламя язык всё горел, разрастался
И деревянным паркетом питался.
Сгорели столы, абажуры и кресла.
Гарью дышали жених и невеста.
От жара взорвалась на кухне плита
И запылала невесты фата.
Спала на диване старушка, сопела,
И от огня до костей прогорела.
Мать и ребёнок укрыться пытались,
Но под завалом ютиться остались.
Чтоб вылезти, люди разбили окно.
Огня вокруг них стало очень полно.
Пламя шагало от ног по рукам
И слышались только лишь вопли и гам.
Хотел убежать из дома щенок,
Да злобный пожар его шёрстку поджёг.
Лапку ошпарил щенок мимоходом
И загорелся у самого входа.
Дымом туманило, треском трещало,
От пламени жаром на сажень давало.
Пестреет огонь тёмно-рыжею краской.
Прохожие зрели на диво с опаской.
Но вот уходить никуда не хотели.
На дом, как на шоу в театре глядели.
Дом начал рушиться, крыша сгорела.
На помощь пожарная ветром летела.
Но к их приезду дом погорел.
В доме никто спастись не успел.
Исполнилось сто семьдесят!
Стареть я не хочу.
И чтобы быть моложе
Я жабу проглочу.
Куплю пяти процентный
Просроченный кефир,
Начну я молодильный
Готовить эликсир.
Года бегут как воры
От бешеных собак.
И память превратилась
В заброшенный чердак.
Не ходят нынче ноги,
Суставы барахлят,
Давление бушует
И очи не глядят.
Но я с такой напастью
Мириться не хочу.
Верну себе я молодость,
А старость проучу!
Прочту из чёрной магии
Я тысячи страниц.
И слёзы собирать пойду
Из беличьих глазниц.
Потом схожу на поле,
Поймаю семь кротов,
Чтоб получилось ровно
Тринадцать лоскутов.
Сорву три мухомора
И кипятком залью.
Посыплю беленою
И печку протоплю.
Достану из сарая
Пластмассовый котёл.
В него закину улей,
Что рой пчелиный сплёл.
В кипящую водицу
Засуну мотылька.
Потом ещё добавлю
Могильных два венка.
А дальше всё по списку
В котёл начну кидать.
И буду потихоньку
Всё блендером мешать.
Читаю заклинанье
Пятнадцать раз подряд.
Глотаю эликсир свой,
Он действует как яд.
Живот перекрутило.
Всё тело затряслось.
Наверно, молодею?
Сквозь кожу лезет кровь.
Колотит рёбра сердце,
Перед глазами рябь.
Я падаю на землю,
Нет силы больше встать.
Глаза свои смыкая,
Я проклинаю мир.
Меня сгубил поганый
Младильный эликсир.
Люди верят в предрассудки
И порою не на шутки.
Перед ними столбенеют,
Подчиняются, лелеют.
Есть достаточно поверий
Да нелепых суеверий.
Верить им совсем не стоит,
Не то вера в них расстроит:
Чтоб удачу всю захапать –
Носи кроличью ты лапу.
Ведь без этого никак,
Будешь попадать впросак.
С кролика то не убудет,
С тремя лапами жить будет.
А тебе это нужнее –
Своя жизнь в разы важнее.
Перед зеркалом не кушай,
Не то станешься дурнушей.
Зеркало же ведь живое,
Мстит за всё, причём с лихвою.
Перешла дорогу кошка,
Жить в ладу тебе немножко.
Сразу же собьёт машина
И оставит след от шины,
Два разочка переехав,
А потом совсем уехав.
В своём доме не свисти,
А не то кошель скрести.
Не выносят деньги свиста,
От него сбегают быстро.
Наступая в след чужой,
Ты расстанешься с собой.
Будешь жить другой житухой,
Спя в обнимку с бормотухой.
Чужой след тебя изменит,
В свою жизнь переоденет.
Хочешь – верь, а хочешь – нет.
Но нет пользы от примет.
Они только баламутят,
В твоём мозге воды мутят.
Надо жить своим умом,
А не старым, в поле, пнём.
Окотилась в поле кошка.
Появилось семь котят.
Милые слепые крошки
Рядом с мамой дружно спят.
Кошка яро опекает
Разношёрстных малышат.
Моет, кормит, согревает,
Бережёт как бриллиант.
Пролетели две недели,
Подрастала детвора.
Глазки полностью прозрели,
Им теперь гулять пора.
Мама-кошка была строгой,
Поучала малышат.
Чтоб в реальности суровой
Не обидел кто котят.
А котята, как все дети,
Были непослушны, жуть.
Что седьмой, второй и третий,
Всё желают ускользнуть.
Вышла кошка на охоту
Вместе с юркой детворой.
Чтобы знали те работу,
В этой жизни непростой.
Чтоб себя смогли насытить,
Чтоб хозяина найти.
Но судьба сплетает нити
У котяток на пути.
Прямо у мышиной норки,
Словно злобный великан,
Зубы скалила собака,
Предвещая много ран.
Испугались малышата,
Стали жалобно пищать,
А собака нагловато
Начинает наступать.
Кошка выпустила когти.
Фыркав, встала на дыбы.
Ведь, когда в несчастье дети,
Надо их скорей спасти.
Не давав пройти собаке,
Кошка бьёт её когтём.
А в ответ идут атаки,
Да с рычаньем, словно гром.
Мама-кошка не сдавалась,
Защищалась, как могла.
И собаке, ать, на совесть
Морду всю изодрала.
Так, не дав котят в обиду,
И собаку проучив,
Хоть и маленькая с виду,
Но не даст прерогатив.
Совесть хлеще злой собаки.
Бьёт сильнее забияки.
Спорить очень трудно с ней.
Ведь она в сто раз сильней.
Точит, гложет, донимает.
Исправляться заставляет.
Ей чужды нытьё, капризы.
Проучить – её девизы.
Лучше с совестью не вздорить.
А с ней жизнь свою построить.
Дни пойдут без маеты.
И с самим собой лады.
Твои глаза, как рожа у боксёра!
Твой нос, как клюв у какаду!
И волосы твои – это солома,
Что мерно трепыхается в ветру!
Твой стан подобен вешалке со шваброй!
Твои одежды – словно пугала наряд!
И зубы желтизной такой янтарной,
Своим амбре кого угодно покорят!
Твоя походка статна, как пингвинья!
Твой голос сладок, как у лягушат!
И помыслы твои чисты, как свиньи,
Что лучше всех медалей и наград!
Что ни день для настроенья,
Ставлю я на стол варенья,
Окунаю в них печенья,
Ах, какие впечатленья!
Кушаю, едой любуюсь,
Карамельками балуюсь,
Запить чаем обязуюсь,
Всё до крошки, не нахмурюсь!
Что-то в горлышко попало,
И дышать труднее стало,
Всё со рта на пол упало,
