За моим окном не ивы
И Нева не за окном
Черный север без любимой
Стал не мил мне уж давно
По двору шагает осень:
Дождь с мигрантом за одно
Первый – край родимый бросил
Его друг – топил метро
Почему же ты не рада
Быть на этих островах?
Почему не бросишь взгляда?
Почему в твоих глазах
Страх скопился, не покой?
Почему я как подонок
Вёл себя тогда с тобой?
Не ответит на вопросы
Град на мерзнущей Неве
И прощения не попросит
За мою любовь к тебе
За моим окном не ивы
И Нева не за окном
Черный север без любимой
Стал не мил мне уж давно…
Тьма. Полночь. Тишь.
Зловещий сумрак хладит тело
А ты на краешке сидишь.
Поешь и смотришь оголтело
В крадущуюся бездну крыш
Ползущих в вены так умело
Как нарисованная мышь -
Она, наглея, прыгнет смело
Лишь звонкий клик её услышь.
Туда, где смерть и похоть белы
Где светит всех тоннелей тишь.
И ты на краешке сидишь
Поешь и смотришь
Оголтело.
Песенка маленького декабриста
Коротая день короткий
Удлиняя долготу
Усмирял я нрав свой кроткий
Обнажая наготу
Умертвляв своё в тумане
Тело бренное в мехах
Вёл состав я на Саяны
В горных тех ущелий прах
Прекрасней звёзд и басен мира
Я видел только лишь одно -
Хмельную польку из трактира
Где вдохновенье и вино
В бокалы льёт блаженным лира
Где есть фокстрот, но нет кино
И песни до упада многих
Людей замученных и строгих
Где поп и мент – все за одно.
На кухне вечер начался
Пустым и нудным разговором
Он время крал несмелым вОром
Потоком сна пьяня себя
Вновь где-то там играет дама
Ладов пятнадцать, пять-шесть струн
Лабает боем кучу срама
И в том числе хмельной ноктюрн
В занудство слов своих не веря
До боли прожигая жизнь
Я по каналам нёс всё бремя
Искав следы древнейших тризн
Бывал невеждой слишком часто
Кормил тщеславия бельмо
Судьба моя мне неподвластна
А на лице её клеймо
Как много штампов в этом стихе
Как много гадких, пошлых слов
Я честно мог писать о психе
Но гнусно вру вам про любовь
И смысла здесь искать не надо
Его, конечно, нет, адью!
Мне ваше "фи" уже награда
Как будто пешкой съел ладью
Твои глаза как сталь серьёзны
Осанка, талия – изящно всё
