Какая гадкая тоска меня сегодня посетила.
Не музой выплыла она, а громом диким подкатила.
На вечном древе бытия сидела молодая птаха,
Руками всякого сметья готова для нее уж плаха.
О птица сплина моего, ты опереньем золотистым
Зачем в зеленое дерьмо крылом попала чистым, чистым!
О том, что дале было, я писать желанья не имею,
Хандра от этого моя дымком печальным не истлеет.
Но только это – пол беды, что завтра будет, я не знаю.
Хрустальную струю воды больной трахеею глотаю.
Как я хочу, чтоб гром утих, домашней кошкою смирился.
Быть может, мой короткий стих катализатором явился?
Быть может, он давно помог раскатам злым
смолчать покорно?
Он сделал все, что только мог, цензуры избежав проворно.
Таинственностью даль полна – тиха, угрюма, молчалива.
Как Таня Ларина она, как плачет над рекою ива.
Я скоро в эту даль войду, уж не далек тот час ужасный,
И осторожно, как по льду,
пройду сквозь темь ко дням прекрасным.
