Олег Филипенко - Стихотворения. Из одиннадцати книг

Стихотворения. Из одиннадцати книг
Название: Стихотворения. Из одиннадцати книг
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Стихотворения. Из одиннадцати книг"

«Я думаю, что истинное призвание Филипенко в литературном поле не только проза, но и стихи; в них он наследует пушкинской традиции, они легки, естественны и – дышат сегодняшним днем».Эмиль Сокольский, критик Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Стихотворения. Из одиннадцати книг


© Олег Филипенко, 2019


ISBN 978-5-4496-9165-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Олег Филипенко СТИХОТВОРЕНИЯ


ИЗ «УЧЕБНОЙ ТЕТРАДИ». (1980—1988 Г. Г.)

***

Меня материи высокие взывали:

Вот где действительно фантазии простор.

Но крылья быстро мне пообрезали,

Чтоб сидя расширял свой кругозор.

1980 г.

АРМЕЙСКОЕ

И мыслей никаких,
И думать неохота.
Я полностью затих.
В мозгу одна забота:
Прожить скорей денёк,
Поменьше прогибаться,
Но так, чтобы не смог
Сержант доколупаться.
И чтоб его рука
Не сделала увечья,
Не мяла мне бока,
Где печень человечья.
Чтоб день быстрей бежал,
А не тянулся веком;
Чтоб кто-нибудь назвал
Не пнём, а человеком.
1983 г.

СОН 1985 ГОДА

Словно бы корытом
Огромадным очень
День стоит накрытый
Промежутком ночи.
Мне приснился сытый
И совсем голодный
Язвами изрытый
Сгусток благородный.
Только в нетерпенье
Будущий наш разум
Я подверг сомненью,
Как проснулся сразу.
Я лежал накрытый
Промежутком ночи
Словно бы корытом
Огромадным очень…
1985 г.

ИРОНИЯ

Я разглядел во мраке ночи
Звезду, похожую на Вас.
И настроенье было очень:
Портвейна выпил я как раз.
И потому, желая пылко
И весь горя до требухи,
Я потрясал в ночи бутылкой
И сочинял для Вас стихи.
А Вы так холодно светили
В тот миг, когда я весь сгорал…
Ах, лучше б Вы меня убили! —
И с этой мыслью я упал…
Очнувшись утром от прохлады
И с терпким привкусом во рту,
Я не нашёл своей отрады,
Я не нашёл свою звезду.
Зато увидел над собою
Обычный городской фонарь…
Да как я мог назвать звездою
Простую городскую тварь!
Наверно чёрт меня попутал,
А я признаться в том не смел.
Фонарь с звездой я перепутал,
Но как я ВАС на разглядел!..
1985 г.

ЗНАЛИ БЫ ПТИЧКИ… (1988 г.)

Тучка дождём пролилась на плечо,
Плечи продрогли, но мне горячо.
Чую, сердечко рыдает, как альт,
Падают слёзы лицом на асфальт.
Всё потому, что она не пришла,
Видно, малина уже отцвела.
Ноги ступают по мокрой воде,
Нету мне больше покоя нигде.
Я так любил её нежный покрой,
Алые губки и взгляд непростой,
Бледные ноги до самых грудей…
Нет, ненавижу я больше людей!
Как же от смерти себя удержать?
Не с кем мне больше под небом гулять.
Птички летают в домашний уют
И на меня непомерно плюют.
Знали бы птички про горе моё —
Хором душевным воскликнули б: «Ё!
Разве возможно так много страдать?
Ваше лицо – роковая печать.»
Но я замну свою боль навсегда,
Пусть между пальцев стекает вода,
Пусть полоскается тело теперь, —
Новая жизнь открывает мне дверь!
Через цветы я пройду в монастырь,
Буду людям от любви поводырь,
Буду стихи о проблемах писать…
Та-та, та-та-та, та-та… твою мать!

ИЗ КНИГИ ПЕРВОЙ. «ОТКРОВЕНИЕ МОЕГО ГАМЛЕТА» (1988—1989 г. г.)

В ГОСТЯХ

В тёплой комнате мягкий диван
И – камином в углу – телевизор…
Отчего ж, – я как будто не пьян,
Но – мне хочется вниз, по карнизу?
Я неловок, смущён, как дикарь,
Ковырявший ногтями занозу,
Что случайно попал на алтарь
И усажен в приличную позу.
Ничего, я бывалый, смогу.
Лишь бы не было на сердце грустно,
Когда солнце опишет дугу
Мне на зависть легко и искусно.
Может, всё так и нужно, как здесь.
Очень даже смазливые речи…
Только в сердце рождается спесь
И желание противоречить.
Я совсем не уверен в себе.
Но мне нынче мучительно даже
Снисхождение в рыбьей губе,
Что закуской на столике нашем.
И в тоске из-за чьей-то спины,
Пропуская слова ушей мимо,
Вижу острые скулы луны
В волосах сигаретного дыма!
1988 г.

«Звёзды отморочили, усопли…»

Звёзды отморочили, усопли.
Утро выползает в негляже.
Солнце свои розовые сопли
По стеклу размазало уже.
День явился радостным кастратом
И меня похлопал по лечу.
Я его обкладываю матом
И кидаюсь к Богу-палачу.
Дай же мне любимую, о Боже!
Дай, пока дыханье горячо.
Чтобы я свою щенячью рожу
Мог уткнуть в любимое плечо.
Чтобы потушить безумный пламень,
Где моя измученная тень
Бредит беспокойными стихами
В каждый нарождающийся день.
Слышишь, Ты! Божок земных убогих!
Наблюдатель, равный палачу!
Снова день становится на ноги!
Я от одиночества кричу!
1988 г.

ТОСКА

Я спасаю себя от тоски:
Пью вино и курю сигареты…
Город спит, и заводы-носки
С кислой миною нюхает лето.
Эх, тоска, разухабиться что ль?..
Взять рукой, как иные писатели,
Острый месяц и, чувствуя боль,
Запустить его к чёртовой матери!..
1988/1990 г. г.

«Я б хотел разорваться хоть в клочья…»

Я б хотел разорваться хоть в клочья,
Я бы горлом пустил свою кровь,
Если б только имел полномочье
Своей смертью сказать про любовь.
Не могу, не могу, не умею!
Сколько раз я растоптан и вот
Снова с неба упал перед нею,
Ненавидя её за полёт!
1988 г.

«Не страстью я тянусь к тебе, а сердцем…»

Не страстью я тянусь к тебе, а сердцем.
Я одинок, измучен и угрюм.
Я Господа просил открыть мне дверцы
В причину безнадежных моих дум.
Но Бог меня ничем не осеняет.
И я несу несносную тоску
Углём в груди и вижу, как роняет
За Землю свою красную доску
Закат. И сердцем я послушно
Запёкшимся пишу: «Где ты теперь?
Ты видишь, как мне больно жить и скушно?
Возьми меня. Я ласковый как зверь».
1988 г.

«Я знаю – истина во мне…»

Я знаю – истина во мне.
Она мне сердце разрывает.
Но ум последним понимает,
Он лишь в смятенье вопрошает:
Что происходит там, на дне?
И опыт мой идёт по следу
Чуть затаившейся души,
И говорит руке: пиши!
И славит тусклую победу.
1988 г.
***

Когда отчаянье и злоба

Сбивают мысль мою с пути,

Не дай мне Бог коснуться гроба

И раньше времени уйти!..


Пускай хранит меня тщеславье,

Чтобы нежившим дуракам

Не прочитать мои желанья

По мной оставленным стихам.

1989 г.
**

Анатолию А. Васильеву

Нет, не часто, но всё же бывает,

Когда взор мой, измучен и дик,

Средь пристрастной толпы замечает

Просветлённый и благостный лик.


И как будто к органному звуку

Прикоснётся больная душа

И, храня эту сладкую муку,

Просветлеет, любовью дыша…

1989 г.
***

Где упованье в просветленье века?

Где вера чистая в незыблемость добра?

А, кажется, как будто бы вчера

Я знал, чем увенчают человека!

1989 г.

ПОДРАЖАНЬЕ ПЕСНЕ

– Что ты, дуб, не весел?
Что, скажи, бормочешь?
Или наших песен
Слушать ты не хочешь?
Или та берёза,
Что нам всем услада,
Дарит сердцу слёзы,
Что стоит не рядом?
Или, может, словом
Мало мы ласкали —
И стоишь сурово
В гордой, злой печали?
Мы к тебе ветвями
Ласково нагнёмся,
Добрыми речами
К сердцу прикоснёмся.
Станешь вновь ты весел.
Рядом, вишь, дорога
Нам весёлых песен
Обещает много…
Что ж ты плачешь горько?!
Будто наши речи
Обижают только
Иль грустны, как вечер?..
– Ах, вы, мои други!
Сколько я годочков,
Молодой, упругий,
Ждал хотя б листочка!
Сколько я желаний
Схоронил меж вами,
Сколько я мечтаний
Усыпил травами…
А теперь я высох!
И от вас и горя
Взял бы лунный посох
И ушёл бы в поле.
Там хоть одиноко,
Но простор и воля.
Там я стану боком
К звёздам, ветру, полю…
Пусть лихая стужа
Закружит, завоет,
Растревожит душу
И возьмёт с собою…
1989 г.

«Мне опротивели стихи…»

Мне опротивели стихи;
Мне надоела проза жизни,
В которой лик моей Отчизны
Скроён из всякой чепухи!

С этой книгой читают
Главный герой романа «Стыд» – эксцентричный молодой человек, исключённый из театрального института, ставит перед собой цель – получить диплом актёра и уехать в провинцию. Московская студенческая и театральная среда начала 90-х годов 20-го века, высокие размышления об искусстве и литературе нищих юных художников, без примеси коммерции и материального расчёта, узнаваемый быт того времени – роман писался в 1990–1993-х годах, – возможно, вскол
«Будущий читатель этой книги увидит в ней, вероятно, одну только поэзию – поэзию чистую, собеседующую с душой читателя на живом языке вечного искусства».Максим Лаврентьев, поэт.«Предлагаемая читателю поэма „Женщины“ поведет нас, то пленяя, то шокируя, от самых что ни на есть младенческих (четыре года) впечатлений поэта к любовной и грубо сексуальной подростковой рефлекции, и через нее – к очищенной от нервического любопытства юношеской любви».Ана
Олег Филипенко – не новичок в литературе, однако до сих пор его поэтическое творчество было знакомо лишь узкому кругу ценителей-специалистов. «Один день неизвестного поэта» – оригинально исполненное увлекательное повествование о пути и месте художника во времени, шедшее к широкому кругу читателей около двадцати лет, но до сих пор не утратившее своей острой актуальности. (В 2000-м году поэма номинировалась от издательства «ЭРА» на Антибукеровскую
«Поэзия Олега Филипенко – это поэзия ярких образов и точных деталей. Поэт уводит читателя в свой мир, увлекая стихотворным повествованием, в котором он – мастер. Ответвляясь от основного сюжета, перед нами проходят картины детства и отрочества лирического героя. Насыщенные краски романа, представленные поэтом в данной книге, заставляют нас живо почувствовать атмосферу, в которой лирический герой существует…»Анастасия Харитонова (1966—2003 гг.), п
Каждая жизнь пропитана цветочным ароматом, запахом чьей-то любви. В каждом стихе есть чья-то жизнь, прожитая или только начинающаяся, каждый стих несет в себе истинную правду обо всем сбывшемся и несбывшемся…
Книга Елены Королевской – замечательный пример настоящего, глубокого патриотизма, не нарочитого, провозглашаемого на митингах и демонстрациях, а подлинного, идущего из глубины души – того, что и называется простыми словами «любовь к своей Родине». Но самое ценное – каждая строчка любого из этих стихотворений учит патриотизму юные души, маленьких граждан великой России, которые еще только постигают науку любви к Родине. В том числе и с помощью пре
Кассовый чек несет в себе информацию статистического свойства, но при этом цифры и буквы на нем упорядочены, что придает ему сходство с поэтическим произведением. Автор дополняет реальный изобразительный ряд асемическими письменами и абстрактными символами. Слова, буквы, цифры и росчерки наслаиваются друг на друга, образуя единую многосмысловую структуру. Автор выступает в роли своего рода «переводчика» с языка экономической конкретики на язык эк
Любовь снимает все Заклятья прежние, И злого колдовства закончен пир. Цветочек аленький – Подарок маленький, Но как меняет он весь этот мир.
Едва получив возможность посещать прошлое, инженер Найденов сразу вынужден был впрячься во множество дел, при этом понимая, что оставшейся жизни не хватит даже на то, чтобы довести до ума хотя бы половину из них. Но не опускать же руки из-за такой мелочи! Тем более что потом потихоньку выяснилось – он успевает закончить практически все.Однако на смену одним трудностям пришли другие, которые тоже вовсе не мешало бы преодолеть. Так что, с учетом пр
Дядя Эдик отказывается выбрасывать дохлую нечисть с нашего балкона! Он вообще не понимает, как это выбрасывать то, что можно замариновать и съесть?! Полный псих, что с него возьмёшь, кроме справки…Нам всё время кто-то угрожает: то вампиры, то мятежные бароны, то злобные цверги и даже королевское войско. Угадайте, кого они ищут?В нашу тихую квартиру врывается то ОМОН, то родительский комитет, та еще нечисть…Чёрная баньши уже вещает о крови на стен
Прогностическая функция октанализа реализуется посредством изучения эффекта врожденного доминирования инстанций в пятикомпонентной структуре личности (три инстанции сознания и две инстанции бессознательного). Октаналитическая формула личности показывает степень врожденного доминирования каждой из пяти инстанций. Врожденное доминирование инстанций личности влияет на поведение человека, на его функциональные возможности и проявляется в одинаковой с
Ты расскажи о том, как мы любили,О том, как нежностью дышали до зари.Вспомни все, что с нами было,И со мной об этом ты поговори…