Зарыты в нашу память на века
И даты, и события, и лица,
А память, как колодец, глубока.
Попробуй заглянуть – наверняка
Лицо – и то – неясно отразится.
В. Высоцкий
У каждого человека с течением времени происходит накопление жизненного материала, с которым хочется поделиться. Вот и у меня сейчас настал такой момент. Не откладывая в долгий ящик, я тут же взялся за перо. Так получилась небольшая книга. По своей сути она состоит из разноплановых рассказов. Объединяет их лишь одно – мои воспоминания.
В первом речь идёт о судьбе деревенского мальчишки из Тверской области, растущего в единении со своими родными, сверстниками, природой. Здесь же рассказывается о возник-новении первых чувств у детей к противоположному полу.
Во втором воспоминания возвращают нас в 70-е годы про-шлого столетия. Тогда я учился в Калининском (ныне Твер-ском) Суворовском военном училище. События происходят на Красной площади в Москве.
Третий – это память о родном Челябинском танковом учи-лище, с которым связаны самые интересные юношеские годы.
Четвёртый повествует о минно-розыскной собаке по клич-ке Анчар, служившей в 45-м ОИСП (отдельном инженерно-сапёрном полку) в период Афганской войны.
В пятом мне хотелось поведать о том, как в далёком холодном Магадане жила наша молодая семья. Кроме взрослых и детей, общий кров с нами делили две собаки: большой королевский пудель и немецкая овчарка. Вот об этих красивых, умных домашних животных пойдёт рассказ.
Следующий, шестой, – «Медведь» – не фантазия, а реальность одной неудачно состоявшейся охоты.
Последний, седьмой, – «МСП-194» – трагическая по-весть о гибели маломерного судна, случившейся 14 августа 1994 г. в заливе Забияка Охотского моря. Это никем не опубликованное, страшное по своему исходу событие-катастрофа, несмотря на давность лет, заставило меня вновь прибегнуть к «архивам» своей памяти. Подобные случаи, как ни печально, продолжаются и сейчас.
Вот моя деревня, вот мой дом родной…
Иван Суриков
В начале 70-х годов прошлого столетия наша семья жила в небольшом железнодорожном посёлке Еремково Удомельского района Калининской (ныне Тверской) области. В самом посёлке и примыкающих к нему деревнях находились хлебопекарня, молокозавод, совхоз, льнозавод, а также две школы, детсад, магазины, склады и базы. В полутора кило-метрах располагалась поселковая больница. Места у нас были красивые: голубые льняные, золотистые ржаные, зелёные картофельные и капустные поля. В лесах полно водилось дичи, а в многочисленных озёрах – рыбы, не говоря уже о ягодах и грибах. Каждый селянин имел свой надел земли, своё нехитрое подворье.
Я хорошо помню, как мы делали заготовки на долгую хо-лодную зиму. Мешков десять-пятнадцать отборной картошки закладывали в подполье, закатывали в банки варенье, солили огурцы, зелёные помидоры, грибы, квасили в пропаренных вереском бочках капусту, морозили собранные поздние ягоды брусники и клюквы. При хорошем урожае лишнее сдавали на заготовительные пункты по смешным на сегодняшний день ценам: 4—6 копеек за один килограмм картошки. В Москве и Питере она уже стоила 12—16 копеек. Но, надо признаться, нынешних изысков наш народ тогда не видел. За докторской колбасой и шпротами перед праздниками ездили в саму сто-лицу или Питер. Мы тогда не знали вкуса пепси-колы и кока-колы, гамбургеров и чипсов, разрушающих наше здоровье, а просто употребляли натуральный продукт: хлебный квас, клюквенный морс, домашнее парное молоко, ели своё мясо и местную свежевыловленную рыбу.
Да, иной раз задумаешься и поверишь, что не каких-то там сорок-пятьдесят лет прошло с тех пор, а целая вечность. Всё изменилось кругом. Грандиозная техническая революция, урбанизация, отток сельского населения в города привели к разрушению веками питающего великую державу столь ей необходимого живительного, плодородного человеческого слоя. С уходом людей из созданного их трудовыми руками реально существовавшего «рая» гибнет, зарастая, заболачиваясь, земля; затягиваются осотом, тиной озёра. Сегодня крайне редко увидишь в средней полосе пасущиеся на сочных лугах стада коров, лошадиные табуны. Разве только их мясо можно лицезреть в разделанном, замороженном виде с иностранной этикеткой в каком-нибудь супермаркете. Да, печально и скорбно. Однако бесполезно горевать о содеянном. Что сделано, того уж не вернёшь, а если и вернёшь, то только новым надрывным трудом, кровавым потом российского народа.
Однако отложим в сторону политическую полемику, её сегодня достаточно в СМИ, и вернёмся к своим воспоминаниям.
Итак, когда мы жили в посёлке Еремково, мой отец, Юрий Васильевич, работал на молокозаводе мотористом, а мать, Маргарита Николаевна, -заведующей и одновременно продавцом в железнодорожном магазине. Родители много трудились, вели домашнее хозяйство. На мне лежала ответственность обеспечивать наш дом и проживавших невдалеке от нас бабушек (двух сестёр по материнской линии, живущих вместе) водой, которую я возил им в сорокалитровом алюминиевом бидоне летом на велосипеде, прицепив к раме крюком, а зимой – на санках. Уличная колонка находилась в полукилометре от дома. Можно представить, как тяжело приходилось ребёнку справляться с этой нелёгкой задачей. Мой собственный вес тогда составлял меньше, чем бидон с водой. И если он сваливался с санок или велосипеда, то невероятно трудно было его поднять. Но на это никто никогда не обращал внимание. У каждого были свои дела.
Бабушки Евдокия и Нюра всегда радовались моему при-ходу. Тут же накрывали стол, кормили пирогами с черникой или яблоками, с капустой, луком и яйцами. Выставляли поджаристую с боков, душистую творожную или брусничную ватрушку. Разве от такого откажешься?! Когда уходил, иногда давали пятак на кино. Пенсии у них были маленькие (40 рублей), несмотря на то, что все свои силы, здоровье они отдали тяжёлой работе на льнозаводе.
Сделав письменные уроки, я отправлялся гулять с друзья-ми. Зимой мы катались на санках, лыжах, играли на озере в хоккей. Обычно игры заканчивались затемно, и я, уставший, замёрзший, еле волоча ноги, возвращался домой. Выслушивал нотации от матери, обещал исправиться, но через несколько дней всё повторялось. Часто игры в хоккей с ребятами из соседней деревни переходили сначала в споры, затем в пота-совки, драки. Как же без этого!? Только так, считал и считаю, формируется характер настоящего мужчины. Главное – лишь бы никакого издевательства, унижения, мести. Помахали кулаками, сбросили напряжение – и до очередной встречи. А ссадины и синяки на теле – это пустяки, заживут. И дей-ствительно, уже через день наши команды вновь сходились в жёстком поединке.
