Million Dollar Christmas Proposal
© 2013 by Lucy Monroe
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Одри Миллер сидела в госпитале возле кровати своего братишки и молилась, чтобы он очнулся. Тоби пребывал в коме вот уже три дня, с того момента, когда карета скорой помощи доставила его сюда.
Одри не позволит ему уйти! Она и так потеряла родителей и двух старших сестер. Разве родственники могут вести себя как чужие люди? Хуже, чем чужие. Часть клана Миллер отвергла невероятно обаятельного, умного двенадцатилетнего парнишку! И все из-за его признания: он гей.
Ему же всего двенадцать, Господь милосердный! В двенадцать лет дети могут сболтнуть все, что угодно! Но когда мальчик не стал отказываться от своих слов, более того, настаивал на этом, родители и старшие сестры отказались от него.
Одри не могла это представить. В таком юном возрасте она не знала бы, что делать, окажись одна и без дома. Тоби знал. Собрав свои сбережения, захватив лэптоп и рюкзак, он отправился на юг, проделав две сотни миль из Бостона до Нью-Йорка.
Он не позвонил Одри, просто свалился на нее как снег на голову. Он знал: сестра поддержит его. Разве Одри сможет обмануть его доверие?
Одри не могла себе и представить, насколько хуже станет ситуация. Пусть родители выкинули Тоби из дома, но со временем они успокоятся, передумают и позволят сыну вернуться домой. Все-таки они жили в одном из прогрессивных городов в стране!
Но Кэрол и Рэндалл Миллер оказались людьми не прогрессивными. Одри просто не осознавала, как ограниченны в своем кругозоре были их родители.
Они предъявили Одри ультиматум: поддержать решение семьи или поддержать Тоби. И ясно дали понять: если Одри выберет своего братишку, они перестанут ее поддерживать материально и вообще прекратят с ней всякие контакты!
Но план напугать двух своих младших детей и заставить жить согласно их мировоззрению привел к неожиданным последствиям.
Одри твердо заявила: она поддержит своего брата! А когда Тоби узнал, чего ей это стоило, он попытался покончить с собой. С помощью швейцарского армейского ножа, который отец подарил ему на двенадцатилетие, мальчик перерезал себе вены на запястьях.
Это не был крик о помощи, это было хладнокровное самоубийство. Просто Тоби понял: он никому не нужен. Он сделал это в доме, который Одри делила с тремя другими студентками Бернарда – одного из лучших университетов. И если бы ее подруга Лиз не забыла доклад и не вернулась домой, мальчик и умер бы там…
– Я люблю тебя, Тоби! Ты должен ко мне вернуться, ты ведь такой хороший! – И Одри будет говорить ему об этом столько раз, сколько потребуется! – Вернись… Пожалуйста, Тоби. Я люблю тебя.
Веки Тоби дрогнули, а затем затуманенный взгляд карих глаз встретился с ее глазами.
– Одри?..
– Да, милый, я здесь.
– Я… – И он смутился.
Она наклонилась и поцеловала его в лоб:
– Слушай меня, Тобиас Дэниел Миллер. Ты – моя семья, моя единственная семья. И не пытайся больше меня покинуть.
– Если бы не я, у тебя были бы мама и папа…
– Я предпочитаю, чтобы у меня был ты.
– Нет, я…
– Перестань! Ты мой брат, и я люблю тебя. Ты ведь знаешь, как больно, когда мама и папа не любят нас? А причина одна: мы не такие, какими бы они хотели нас видеть!
Его рот скривился от боли, в глазах появилось затравленное выражение.
– Да…
– Если бы я тебя потеряла, то испытала бы нестерпимую боль. Запомни это!
В глазах ее маленького братишки что-то мелькнуло. Искра надежды?
– Хорошо…
Это было обещание. Тоби больше не поступит так, как поступил, а Одри всегда будет рядом с ним.
Всегда.
– Хотите, чтобы я нашла вам жену?! Вы, наверное, шутите?..
Винченцо Анджело Томази подождал, пока его ассистентка закроет рот и перестанет издавать непонятные звуки. Никогда прежде он не видел, чтобы она выглядела так взволнованно. Он даже не был уверен – может ли Глория вообще негодовать.
Обычно непоколебимая, Глория была старше его на пятнадцать лет. Она работала с ним с тех пор, как он взял на себя управление филиалом коммерческого банка Томази более десяти лет назад.
Когда Глория ничего не добавила к своему шокированному возгласу, он продолжил:
– Я хочу, чтобы у этих детей была мама.
Его племяннице Франке было только четыре года, а племяннику Анджело – всего восемь месяцев. Им были нужны родители, а не няни. Им была нужна мать…
Такая, которая создала бы в доме уют и дружелюбную атмосферу. Во всяком случае, не такую, которую сам Винченцо узнал в детстве, и не такую, которую он был способен создать для своего младшего брата.
– Вы не можете ожидать, чтобы я нашла вам жену. Это невозможно! – Глория все еще пребывала в шоке. – Я знаю, мои обязанности предполагают гибкость, но это выходит за рамки компетенции ассистентки!
– Неужели это вам не по силам? Не верю!
– Как насчет няни? – требовательно спросила Глория, явно не впечатленная комплиментом в ее адрес. – Разве это не станет лучшим решением в подобной несчастливой ситуации?
– Во-первых, я не считаю свою опеку над племянником и племянницей несчастливой ситуацией, – заявил Винченцо, голос его звучал холодно.
– Нет, нет, конечно же нет! Извините, я не так выразилась…
– А во-вторых, я уволил уже четырех нянь с тех пор, как полгода назад стал опекуном Франки и Анджело. – И та няня, которая присматривала за детьми сейчас, не создавала впечатления, будто задержится дольше. – Им нужна мама. Человек, для которого их интересы будут стоять превыше всего. Человек, который будет их любить…
У Винченцо не было личного опыта в таких отношениях, но он достаточно времени провел со своей семьей на Сицилии и знал, как это может выглядеть.
– Вы не можете купить любовь, сэр! Вы просто не можете…
– Думаю, Глория, я смогу!
Президент банка и исполнительный директор, Винченцо Томази сумел из финансовой организации местного значения создать международную компанию. Он также был основателем «Томази энтерпрайз» и считался одним из богатых мужчин на планете.
– Мистер Томази…
– Она должна быть образованна, – перебил ассистентку Винченцо. – У нее должна быть, по крайней мере, степень бакалавра, но не доктора философии.
– Никаких докторов наук? – слабо спросила Глория.
– Никаких! – решительно повторил Винченцо. – Она должна думать о детях, а не о своей карьере. Франке только четыре, а Анджело меньше года.
– Понятно…
– И она должна быть чиста перед законом. Все кандидатки должны работать, хотя женщина, которую я выберу, оставит работу, чтобы целиком посвятить себя детям.
– Конечно! – не скрывая своего сарказма, откликнулась Глория.
Ну, хоть к этому он привык.
– Да, вот еще что. Возраст кандидаток должен быть от двадцати пяти до тридцати пяти лет. – Все-таки эта женщина должна стать и его женой…
