Пролог
Яркие светящиеся вспышки занимали все окружающее пространство, постепенно превращаясь в маленькие искорки, заполняющие каждый атом, каждую крупицу реальности, воспринимаемой мной. Я успел подумать, что снова открылся коридор, и дальше, сознание изменило свою структуру, время и место потеряли свое традиционное значение и положение.
– Что так и будем молчать? – Услышал я голос.
Собственно голос тоже молчал, звуки появлялись, на каком-то другом уровне, иногда оставаясь звуками, а иногда выстраиваясь в образы. Мне трудно сказать, какими органами чувств воспринимались эти образы и звуки, ибо их практически не было и в то же время они были везде.
– Нет, – подумал я – молчать не будем. А вот как говорить я не знаю.
– А ты не говори, ты просто думай, я и так все услышу.
– Я скорее чувствую!
– Вот и чувствуй, я все понимаю. Видишь этого человека?
Пелена обрушилась на меня, закрыв все вокруг. И в ее трепетной вуали я увидел, то, что хотел поведать мне мой сказитель. По серой, седой пустоши шел человек. Полы его плаща развевались на ветру, словно крылья черного, как смоль, ворона. Да и вся его фигура, напоминала эту сильную птицу, будто расправляющую крылья, чтобы начать свой ночной полет. Глубокий капюшон скрывал большую часть лица, его уверенная походка выдавала силу характера. Земля рассыпалась пылью, под мощными ударами его трости, как-то глухо постанывая в такт его шагов. Где-то на дальнем конце неба назревала буря, искрясь тугими молниями и завывая. Но человека, шагающего по пустоши, капризы погоды совершенно не смущали, казалось, даже радовали или возбуждали. Он что-то говорил, активно жестикулируя при этом свободной рукой. Но завывания ветра не позволяли различить слов этого монолога. Тяжелыми каплями дождь обрушился на землю, поднимая маленькие вихри вокруг упавших капель. Человек что—то выкрикнул и взмахнул рукой. И будто по мановению волшебной палочки, все вмиг затихло. Казалось, капли дождя, так и не долетев до земли, зависли в воздухе, распоров его ткань на множество тонких полос, заставляя вывернуть свою внутренность, обнажив дождевые раны.
– Но ведь это же ложь, откровенная ложь! – донеслись его слова. – Неужели они не достойны знать хоть небольшую часть правды?! Что мы хотим скрыть от них? То, что им доступно по праву? Зачем мы заставляем их верить в то, чего просто не существует, зачем создаем их же верой, иллюзорный мир, в котором они живут?! Ведь любые тайные знания – не являются тайными по своей сути. Они есть альтернатива лжи, возведенной до уровня правды. Для тех, кто не может принять правдивую ложь, создаются тайные знания, которые несут ту же ложь, позволяя смотреть на нее с другой стороны. Они закрыты завесой тайны и позволяют лгать еще больше, ибо сомнение в их правдивости укрепляет их таинство. Правда же находится где-то на поверхности, но увидеть ее не просто. Не просто потому, что им правдиво лгут с момента их рождения. И ложь, заменяя им правду, заставляет правду, казаться ложью. Более того, правда, по сути, находится у всех на виду постоянно. Иначе, зачем бы понадобилась тотальная ложь, скрывающая постоянные проявления правды.
– Кто этот человек? – удивленно спросил я.
– Это ты! Ты и твои мысли.
– Но ведь я сейчас здесь?! Как это возможно?
– Ты сейчас не только здесь, но и там, где твой разум. Разумное сознание не одномерно. И то, что ты видел, происходит здесь и сейчас, только в другом состоянии движения времени. Время не одномерная шкала, измеряющая движение. Оно многомерно, так же как и сознание.
– Но я же никогда не думал о том, что он говорит!
– Иногда достаточно просто чувствовать. Наши чувства обладают той же способностью материализоваться, что и любой другой вид энергии.
– Ты хочешь сказать, что чувствуя, мы создаем параллельную реальность?
– Мы не только ее создаем, а сами в ней и живем. Чувства – это эмоциональные точки творения осознанной реальности. Наш дух всегда един и многомерен, а, следовательно, един и многомерен каждый из нас.
– Но, если все так просто, то почему мы не видим того, что есть в каждом из нас? Не знаем того, что является нами?
– Мы знаем. Именно потому, что знаем, мы с тобой и говорим.
Утро наступило мгновенно. Нежный лучик солнца коснулся моей щеки, погладил по волосам и наполнил все тело теплом и радостью.
– Доброе утро! Как спалось? – услышал я мамин голос.
– Хорошо мамочка.
– При твоем заболевании нужно много спать. Сон лечит. Кушать будешь? Тебе надо хорошенько покушать, а потом выпить таблеточку. Это очень хорошие таблеточки. Скоро твоего бронхита и след простынет. Так что, иди, умывайся, чисти зубы и бегом на кухню.
– Иду… – пробурчал я.
Мысли стайками роились в моей голове: «Как мне надоел этот бронхит! И больным я себя не чувствую. А все носятся вокруг меня, жалеют! А в детском саду, пианино новое и Наталья Андреевна песню со мной учила красивую. Теперь сижу дома и таблетки пью. Может выпить их все сразу, и завтра в садик?! Таблетки же на серванте стоят, если стульчик поставить я дотянусь. И мама обрадуется, что не надо меня постоянно таблетками кормить. Почему она сама так не сделает? Может ей хочется со мной на больничном посидеть? Ну и пусть сидит, а я в садик похожу, ее же никто не заставит на работу ходить, пока доктор не закроет больничный».
Стул пришлось тащить через всю комнату. Ну и ладно, мама на кухне ничего не услышала. Хорошо, что сервант на меня не свалился, пока я хватался за все ручки дверок, чтобы дотянуться до таблеток. Но тут меня ждало разочарование. Таблеток оказалось две баночки, почти одинаковые, только наклейки на них разные. «Какие же выпить? – посетила меня мысль. А ладно, выпью и те и другие». На табуретке возле моей кровати стоял графин с водой и пустой стакан. Я взял обе баночки и тихонько слез вниз. Опираться на доступные части серванта, пришлось кулаками, в которых я держал обе баночки. Но и этот мой трюк остался незамеченным. Я поставил обе баночки на табуретку и потащил стул обратно. Все было готово. Я налил воды в стакан и начал пить по несколько таблеток сразу. Они все были в скользкой оболочке, и глотать их не составляло большого труда.
– Ну где тебя носит до сих пор! – прокричала из кухни мама.
– Я тебе сюрприз приготовил мамочка!
– Давай, сюрприз, чеши на кухню скорее.
Я с гордым видом победителя зашагал на кухню.
– Ты чего такой героический, сынок?
– Я с сюрпризом к тебе пришел.
– Ну, давай, показывай свой сюрприз!
– Мам, его показать нельзя, о нем только рассказать можно.
– Что же это за сюрприз такой удивительный?
– Понимаешь, мамочка, я выпил все таблетки, и теперь болеть уже не буду.
– Какие таблетки, сынок?
