Философия сформировала несколько основных заключений:
1) априори мышления не стоит мышление;
2) происхождение самого по себе мышления производится из немыслимого;
3) вещи-в-себе на самом деле существуют;
4) существуют познаваемые умом вещи-в-себе, которые на самом деле и сами по себе не существуют.
Кант решительно положил существование вещей самих по себе. Однако утверждением непознаваемости таких вещей он автоматически признал тщетность познания их. Описав во всех мыслимых подробностях метафизического интеллектуального относительно автономного субъекта, Кант зачем-то включил его в мир взаимодействующих и взаимозависимых явлений. Кантианский конструктивизм полагает субъекта активно-пассивно воспринимающего, отражающего, схватывающего, формирующего реальность, являющуюся ему в ощущениях. Это значит, что в своей структуре субъект есть трансцендентальное единство апперцепции, в которой, как иголка в яйце, заключен ряд явлений, посредством которых субъекту является вещь-в-себе. Последняя отделена от своих явлений. Поэтому то, чем вещь-в-себе является, не есть то, чем вещь-в-себе является. Вся последующая, кантианская по сути, философия занималась экспликациями из Канта. Философии существования, феноменология, прагматизм, конструктивизм, позитивизм, операционализм, инструментализм, логицизм, аналитическая философия – все они занимаются тем, что возможно познавать, за исключением вещи-в-себе или объекта.
Таким образом в философии сложилась ситуация, при которой абсолютно автономный объект был исключен из необходимой рефлексии о нем. Вся нагрузка легла на плечи относительно автономного субъекта. Он оказался связанным по рукам и ногам довлеющими над ним отношениями с относительно автономным объектом (далее – ОАО). Абсолютно автономный объект (далее – ААО), по сути, оказался немыслим, поскольку мыслимыми, согласно кантианским установлениям, могут быть исключительно отношения между субъектом и вещами или отношения отношений без вещей. Но я полагаю, чтобы утверждать подобное, необходимо сначала исследовать одновременное бытие автономных объектов – объектов, никак друг с другом не связанных. Вопрос отсюда возникает сам собою, а именно – как возможно [бытие] ААО?
Настоящим сочинением я открываю экспозицию философских манифестаций, посвященных темам субсистенции и субсистирующих ААО. К объектам, которые субсистируют за пределами наших знаний, чувственных восприятий, представлений, ощущений, опытов, относятся такие объекты, как мировая ядерная война, внезапное уничтожение всего живого, коллективная смерть человечества, глобальное потепление и прочее подобное. Эти сингулярные по сути ААО в обычном смысле слова не существуют, не обладают бытием/небытием, не относятся к Ничто – они субсистируют, являются абсолютными субсистентами. Что мы можем знать о них или как мы можем себе представить ААО «Мировая ядерная война», если она никогда не случалась, сейчас не ведется и может лишь, возникнув в будущем, обратится в сингулярность, после которой ничего не останется? В каком опыте мы обнаруживаем ААО «Внезапное уничтожение всего живого», если не бывает опыта без живого? Как мы ощущаем ААО «Смерть человечества»?
Когда человечество катится в пропасть, когда цивилизация и все, что есть живого на Земле, стоит на краю бездны в терпеливом ожидании мирового ядерного Армагеддона, в результате которого будет уничтожено все живое (а может, и сама планета Земля), нет необходимости размышлять о каких-либо вопросах, потому что на них некому будет отвечать. Конец мировой истории человека не за горами. Терроризм уже стал государственным явлением. Сегодня не босоногий моджахед, подрывающий себя на рыночной площади, символизирует мировой терроризм. Ему на смену пришли государственные режимы, которые для подготовки террористических актов используют искусственный интеллект, космические спутники, громадные бюджеты и колоссальный научный потенциал. Прогресс человечества обратился в яд для него.
Философия (и не только она) не задается – и не задавалась никогда, как указывает Брассье относительно проблемы вымирания, – вопросами типа: что такое внезапное уничтожение человечества или как выглядит смерть всего живого, после которой (что важно) ничто не воскреснет вновь и не останется ни единого наблюдателя. Почему человечество [благодаря самому себе] идет к своей погибели? Почему оно само производит именно такие средства, которыми себя и уничтожает? Если завтра человечество погибнет, то, собственно, о чем сегодня размышлять? Это не вопрос, это субсистенциальный упрек, который внешние пустоши бытия шлют человечеству. По факту – все живое уничтожено, ничего нет, свет выключен, и включить его некому.
Теологам с их теологическим эсхатологическим оптимизмом в так поставленном вопрошании делать нечего. Рай, загробная жизнь, ад и прочие трансцендентные объекты решительно отличаются от абсолютно автономных объектов, о которых я говорил выше, именно тем фактом, что относительно автономный объект (ОАО) «Загробная жизнь» предполагает продолжение животворящего спектакля после того, как занавес опущен. То есть в загробной жизни жизнь продолжается, там есть кому включить свет. Но, спрашивает субсистенциалист, если бог есть, то какой смысл этот бог вложил в ААО «Внезапное уничтожение всего живого»? Со смертной живой единицей все понятно, вариантов осмысления цепи рождений и смертей предостаточно, экзистенциальных смыслов здесь легион. Однако нет ни единого ответа на вопрос, какой смысл в уничтожении всего живого, которое при этом не погибает, а воскресает в другом мире? Неужели творение от единицы выращивало людей до миллиардов, чтоб в один прекрасный момент прихлопнуть их всех галактической мухобойкой?
Итак, субсистенциализмом я называю субсистенцию устойчивости благодаря самому себе; от лат. subsistere «быть» устойчивым, «существовать» благодаря самому себе. Термины «бытие» и «существование» взяты в кавычки, потому что они по смыслу противоположны термину «субсистенция». Субсистировать означает «существование» объектов в иной реальности, где объекты сохраняют устойчивость [благодаря самим себе]. Определенный объект, например сосна, во всех своих изменчивых манифестациях (неважно для кого или для чего она является) суть устойчивая [благодаря самой себе] одна и та же сосна постольку, поскольку (выскажу сразу основной пункт субсистенциализма) сосна устойчива не в сознании ее представляющем, а как она сама субсистирующая [благодаря самой себе].
Джек Лондон полагал, что если от некоторого человека отнимать его части (руки, ноги и прочее), то даже если отнять все его тело, он, как определенное индивидуальное Я, останется неизменным. Это индивидуальное Я сосны есть по сути то, что субсистирует в качестве сосны и что не то же самое, что и существование сосны как физического объекта. Науки, к примеру, могут множеством способов выразить тело человека. Химия, физика, биология, анатомия, зоология, психология, антропология и прочие выразят объект-тело весьма и весьма подробно, но этого оказывается недостаточно для того, чтобы выразить, что такое тело человека, и для того, чтобы ответить на вопрос, что такое тело. Химия выразит химический состав человеческого тела, но человеческое тело не только химический состав, а может быть, и вовсе никакая не химия. У наук получаются свои объекты-тела, которые всего лишь суть явления тел, где сами эти исчисленные измерительными приборами явления и наименовываются объектами. Научная объективность далека от сущности объектов, потому что объекты субсистируют [благодаря самим себе] и стремятся к абсолютно автономной устойчивости. Вещь-в-себе Канта не абсолютно автономный объект по той простой причине, что она является, об-наруживает себя, дает фиктивное знание о себе. Поэтому, к примеру, аналитическая антропология много чего говорит о человеке, о котором она ничего не говорит от слова «совсем». Поэтому далее мы обратимся за помощью в нашем вопросе к объективно-ориентированным философам, которые отбрасывают всю кантовскую метафизику субъекта, а вместе с нею и познающего человека, прямо обращаясь к объектам. Кое-кто из них и вовсе отбрасывает за ненадобностью и кантовскую вещь-в-себе. Субсистенциализм же дальше отбросит вместе со всем человеческим и отношения между объектами. Потому что это есть condicio sine qua non – субсистенция абсолютно автономных объектов.
