Во второй половине дня 2 мая 1945 года в небольшой деревне Обераммергау, уютно расположенной в баварских Альпах, появились три джипа «Виллис», в которых сидели несколько старших офицеров британской армии. Джипы неспешно проехали к живописной вилле Хохрид. Незваные гости вышли из машины и требовательно позвонили в дом. Им открыла горничная и проводила в гостиную, где военных уже ожидала хозяйка – баронесса Лилли Стромейер, урожденная Мишель-Раулино.
– Здравствуйте, господа, – приветливо сказала она им на хорошем английском, – Я баронесса Лилли Стромейер. Не желаете ли присесть? Могу вам предложить коньяк и кофе.
Но вошедшие офицеры остались стоять, с интересом рассматривая дорогую и красивую обстановку.
– Благодарю, баронесса, мы спешим, – вежливо, но твердо ответил старший группы с погонами полковника. – Нам нужен господин Мессершмитт. Он здесь, в доме?
– Я здесь, – ответил им по-немецки вошедший в гостиную из рабочего кабинета высокий и статный мужчина. – Чем могу быть полезен?
Англичане с интересом посмотрели на хозяина дома. Неужели перед ними именно тот легендарный человек, который создавал для Люфтваффе грозные боевые машины, сбившие столько английских самолетов? Какая удача, что первыми его нашли они, а не русские.
– Вы авиаконструктор Вильгельм Мессершмитт? – спросили его на всякий случай.
– Да.
– Вам придется проехать с нами.
– Надолго? – встрепенулась баронесса, обнаружив свое беспокойство. – Господин Мессершмитт плохо себя чувствует!
– Не волнуйтесь, – ответил ей полковник, – нашему руководству необходимо побеседовать с вашим мужем. Мы сегодня же привезем его обратно.
– Позвольте мне сопровождать его!
– Это невозможно, – услышала баронесса в ответ. – Нам поручено доставить только господина Мессершмитта.
Фрау Стромейер без сил опустилась на стул.
– Успокойся, Лилли, – сказал жене Мессершмитт, – это не арест. Я буду готов через 10 минут, господа, – обратился он к англичанам.
– Хорошо, профессор, мы будем ждать вас в машине, – сказали ему военные и вышли на улицу.
– Не волнуйся, дорогая! – Мессершмитт подошел к жене и обнял ее за плечи.
– Я буду ждать тебя, Вилли, – Лилли взяла его руку и прижала к груди, – столько, сколько понадобится.
Авиаконструктор Вилли Мессершмитт
Союзники вошли в Обераммергау 29 апреля, и Мессершмитт ждал их визита со дня на день. До самого последнего дня в деревушке работал замаскированный комплекс проектирования и производства боевых самолетов. Компания «Мессершмитт АГ» продолжала выпускать истребители Mе-109-G, получившие прозвище «Густав», истребители-бомбардировщики Me-110, новейшие реактивные Mе-262 в варианте истребителей. Свирепые бомбардировки союзной авиации уничтожали крупные авиационные заводы, но производство пряталось в лесах и под землей и продолжало выпускать боевые самолеты и реактивные снаряды «Фау». По всей захваченной территории Германии неустанно рыскали группы переодетых в военную форму технических специалистов и искали спрятанные авиационные и ракетные заводы. На западе их искали англичане и американцы, на востоке – русские. И они находили – в лесах, в подземных туннелях и бункерах – находили в таких местах, о которых даже не подозревала военная разведка. Все найденные трофеи – техническая документация, чертежи, опытные образцы новейшего вооружения – немедленно переправлялись в СССР, Британию или Штаты. За головами тоже велась охота. Передовая немецкая военно-техническая наука теперь должна была послужить победителям во Второй мировой войне, и между ними развернулось тайное, но ожесточенное соревнование.
В этом живописном месте у самого подножия южных Альп, в длинных уютных деревянных бараках жили инженеры, технологи и рабочие Вилли Мессершмитта. Кроны деревьев смыкались над зелеными крышами и служили надежной маскировкой. До самого последнего момента союзники не подозревали, что тут находится его научно-производственный комплекс. Здесь царили тишина и спокойствие. В больших и просторных комнатах стояли у кульманов инженеры, рабочие собирали самолеты, деловито сновали технологи, начальники отделов и производственных бригад проводили совещания в своих уютных кабинетах, а миловидная секретарша, покачивая бедрами, носила кофе в кабинет шефа, как будто и не было никакой войны. Но война была, и она неумолимо приближалась вплотную к доктору Мессершмитту, знаменитому авиаконструктору, профессору, дипломированному инженеру, Почетному профессору Мюнхенского Технического университета, обладателю почетных званий «Пионер труда» и «Лидер оборонной промышленности», академику и члену нацистской партии с 1933 года, вступившему в нее по рекомендации самого Рудольфа Гесса.
Вилли знал это, но сохранял спокойствие. Территория Рейха ежедневно сжималась, как шагреневая кожа. Немцев разгромили в Африке и выгнали из Италии, англо-американские войска высадились в Нормандии, огромная русская армия железным катком надвигались с востока, сметая все на своем пути, стратегическая авиация союзников обращала в прах и пепел немецкие города и добивала остатки военной промышленности. Крах был совсем близок, но Мессершмитт продолжал, как ни в чем не бывало, ежедневно ездить на работу в своем небольшом автомобиле, проводить совещания, ставить задачи конструкторам, назначать испытания, проводить на своей вилле заседания совета директоров. Он занимался любимым делом, и это наполняло его жизнь спокойствием и смыслом.
**
Лилли видела в окно, как доктор Мессершмитт вышел из дома, как немедленно открылась задняя дверь стоящего посредине джипа, из машины вышел рослый офицер и жестом пригласил в машину. Вилли сел между двумя крепкими мужчинами, и автомобиль уехал в неизвестном направлении. Куда его увезли? Зачем? Что с ним собираются делать англичане? Баронесса от беспокойства не находила себе места в опустевшем доме. Видимо, решила она, его хотят привлечь к работе на Королевские ВВС как авиаконструктора. Не будут же они ему мстить за то, что его истребители сбивали их тяжелые бомбардировщики! Хотя после того, как англичане спалили в адовом огне Дрезден вместе с десятками тысяч горожан и несчастных беженцев, она уже могла ожидать от них чего угодно. Проклятая война! Сколько горя она принесла Германии, сколько загублено молодых жизней, сколько погибло невинных детей под английскими и американскими бомбами, сколько людей сгорело заживо во время чудовищных бомбардировок Гамбурга, Киля, Дрездена, Кельна, Ганновера, Берлина. Лилли ненавидела янки и англичан за эти бомбардировки, и ей было приятно, что их сбивали истребители германской ПВО на самолетах конструкции ее мужа. Но она также всегда помнила, кто довел ее страну до катастрофы. Баронесса чувствовала почти физическое отвращение к этим малограмотным, озлобленным и самоуверенным выскочкам из низов общества, которые сумели дорваться до власти и одурманить миллионы немцев своими демагогическими речами. Но она никому не могла рассказывать о своих истинных мыслях и чувствах, кроме Вилли, которому она уже много лет была верным другом, спутницей, возлюбленной и ценным деловым партнером. Во многом именно благодаря ее поддержке он стал тем Мессершмиттом, которого теперь знает весь мир. Их романтическая и преданная любовь друг к другу длилась уже много лет и была хорошо известна всем окружающим, которые называли их Ромео и Джульеттой.
