Петра Соукупова - Суперстранные дети

М Я странная, и я это знаю. Давно знаю, привыкла, что на меня иногда смотрят косо. Точнее, не то что привыкла, а видела, что люди считают меня странной, просто мне всегда было все равно.

Как-то раз, когда я еще ходила в садик, мне купили мороженое и я сидела с ним на лавочке и ждала маму, которая была то ли в магазине, то ли еще где, и тут увидела на крыше сороку. Вокруг было людно, но я отчетливо слышала, как сорока стучит коготками по жести, и стала смотреть, как она там снует туда-сюда.

А потом вдруг какая-то женщина мне говорит:

– Девочка, у тебя все в порядке?

Тогда я оторвалась от сороки и подняла глаза, а она показывает на мою руку, в которой я все еще держу мороженое: оно уже совсем растаяло и стекает по руке, капает на платье или в чем я там была, на землю. Видимо, я сама не заметила, как долго наблюдала за птицей.

Тут уже и мама вышла из магазина, и эта женщина ей сразу:

– С вашей девочкой все в порядке? Она сидела так, не шевелясь, очень долго! Ужасно странно! Я подумала, может, у нее какой-то приступ, мало ли что…

А я говорю:

– Мам, я наблюдала за сорокой вон там, – и показываю на крышу, но сорока, понятно, уже улетела.

Мама говорит этой женщине:

– Дети, сами понимаете… – А на меня смотрит таким своим взглядом типа: обязательно было так делать? Но я только плечами пожимаю, я же не нарочно.

– Точно все в порядке? – переспрашивает женщина, будто нам не верит.

– Разумеется, – отрезает мама. – А в чем проблема? Что она перепачкалась мороженым?

– Ну, извините, что беспокоюсь, – огрызается и эта тетка. Она такая противная, что ее смело можно назвать теткой, но я еще маленькая и побаиваюсь: вдруг мама прочтет мои мысли и увидит там эту «тетку».

– Ну ты и поросенок, – говорит мама беззлобно и протягивает мне салфетку.

– Мам, я странная? – спрашиваю я вдруг.

– Почему ты спрашиваешь? Из-за этой тетки?

– Не, не поэтому, – говорю я и не вру, ведь я и сама знаю, что я странная, только меня это не особо беспокоит.

– Дети в садике тоже так говорят, – признаюсь я.

– А кто именно?

– Элишка, Софичка, Аничка, Адам, Даниель, второй Даниель, Фанда. А, да, еще Йоганка.

– Все? А почему ты мне ничего не рассказываешь?

– Вот же рассказываю.

– Они тебя обижают? Завтра же поговорю с воспитательницами.

– Нет, не обижают, мам.

– Точно?

Я пожимаю плечами: да никто меня не обижает.

Тогда мы были еще маленькими, и даже Сашу никто не обзывал «вонючкой». Это началось позже, но я к тому времени уже привыкла. Или просто не обращаю внимания.

– Странная… странная… какое дурацкое слово! Все в чем-то странные. Все непохожи друг на друга, кто-то любит наблюдать за животными, а кто-то танцевать, так что никто не странный, и ты не делаешь ничего ужасного… конечно, когда не изгваздаешься вся в мороженом, – шутит мама и идет выбрасывать использованные салфетки и то, что осталось от мороженого, в помойку. А я подхожу к фонтану помыть руки. Я прижимаю струю воды ладошкой, чтобы, когда я отпущу руку, вода брызгала во все стороны.

Теперь я вся мокрая, и мама говорит в шутку:

– Ты какая-то странная! – И мы обе смеемся.

Но я понимаю, что мама просто пытается меня утешить, она и сама считает, что я странная. Они с папой часто на этот счет беспокоятся, не то чтобы я их подслушивала, но просто я действительно умею наблюдать и замечать. Само собой, я больше люблю наблюдать за природой, это куда интереснее, люди меня интересуют гораздо меньше, но если я вдруг случайно наблюдаю за людьми, то сразу замечаю, когда они ведут себя подозрительно, а родители, когда беспокоятся насчет моих странностей, всегда ведут себя подозрительно. Заходит, например, папа ко мне в комнату, и мы разговариваем о чем-то нормальном, ну не знаю, о коалах, скажем, но я замечаю, как папа барабанит ручкой или пальцами по столу. И мама туда же: она, когда нервничает, иногда на меня накричит, а потом сразу извиняется и смотрит таким долгим взглядом.

Или просто так приходит, как ни в чем не бывало, с какой-нибудь новой блестящей идеей, но я догадываюсь, что я опять натворила что-то не то. Например, однажды мама придумала, что я буду ходить в биологический кружок, раз я так люблю животных. Ну да, я их люблю, но в кружке скучно, можно делать только то, что велят, а с этими животными мы совсем не возимся и не играем. Все равно меня скоро оттуда выгонят, если из кружка можно выгнать, потому что в прошлый раз я выпустила ежика в сад погулять, а потом нам всем пришлось очень долго его искать, а Гонза, наш преподаватель, чуть не накричал на меня. Но ведь еж – дикое животное, ему лучше на природе.

Но главная моя странность в том, что, если я погружаюсь в свои мысли, время для меня течет по-другому. Родители это называют «она опять в своем мире» – а что, даже красиво. Раньше они говорили, что я опять задумалась, но это не совсем так, потому что я в такие минуты не думаю, а скорее наблюдаю. Просто, когда я в своем мире, время течет по-другому, как вот с этим мороженым. Я даже иногда могу заблудиться, потому что не замечаю, куда иду.

У магазина-то я подождать одна легко могу, потому что мама уверена, что я никуда не денусь. Но если уж я куда-то иду, тут и потеряться недолго. Однажды я уже терялась. Меня даже полиция искала. Я тогда была совсем маленькая. Я не особо помню, помню только, что ужасно плакала, когда меня догнала полицейская машина и полицейские выскочили и схватили меня. Правда, папа говорит, что ничего такого не было, меня нашла соседка, а не полицейские, так что не знаю.

Но к чему это я? Наверное, к тому, что часто жду маму у магазина. Ну, или не часто, но бывает.

И вот сегодня сижу я так, смотрю на голубей, крошу им остатки рогалика от завтрака. А на соседнюю лавочку садится какой-то пожилой дедушка и с трудом переводит дух, да и неудивительно, ведь на улице тепло, я в одной футболке и юбке, а на нем пальто и шляпа. И весь он как будто из старого кино. Голуби сразу разлетаются, это я вообще-то очень люблю, когда голуби взлетают совсем близко и поднимают вихрь, и полное ощущение, что птицы сейчас в тебя врежутся, но они никогда не врезаются. В зоопарке я особенно люблю павильон с индонезийскими джунглями, где свободно летают крыланы – это такие типа летучих мышей, только питаются фруктами – и тоже никогда в людей не врезаются.

А старик в пальто берет и достает откуда-то шиншиллу, не понимаю, где она пряталась, – наверное, в кармане. Шиншиллу я сразу узнала, хотя я не очень-то разбираюсь в грызунах, но у нас в школе живут две: одну назвали Пикачу (мальчишки), а другую – Шарлот (девчонки). Дурацкие имена.