Ника Январёва - Свечечка. Стихи не для всех

Свечечка. Стихи не для всех
Название: Свечечка. Стихи не для всех
Автор:
Жанр: Современная проза
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Свечечка. Стихи не для всех"

«Свечечка» осветит тайные уголки вашей души, спалит все тёмное и лишнее. Её тепло согреет в ненастье. Только не приближайтесь вплотную, иначе ожог будет силён. Стихи Ники Январёвой отличаются разнообразием сюжетов и тем. Интимная женская лирика, баллады, философские рассуждения, иронические зарисовки, трагические откровения. Интересная ритмика, неожиданные метафоры, причудливые образы приоткрывают мир самобытного и чуткого к «небесным вибрациям» поэта. «Свечечка» наполнит теплом ваши дни!

Бесплатно читать онлайн Свечечка. Стихи не для всех


© Ника Январёва, 2017


ISBN 978-5-4483-9150-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Свечечка тонкая, робкое пламя.
Жизнь пресечёт её даже дыханье.
Сможет задуть и крыло мотыльково
Крошечной свечки негромкое слово.
И на стене чудотворные блики
Будут забыты, как слёзы калики.
Но ведь судьба шанс кидает порою
Сирым, убогим – не только герою…
Тонкая свечка слизнула бумажку
И по обоям метнулась врастяжку,
И запылали уже занавески,
Новые брёвна и старые фрески.
Пол полыхает жерлами дракона,
Вещи кидают с витого балкона…
Миг – не осталось от дома дощечки.
…Вот и прославилась скромная свечка!

Красный росчерк

Красный росчерк пера
Делит грудь пополам.
Из тупого угла
Полоса потекла.
Терпкий запах крови
Закружил в голове.
И уже полыньи
На груди стало две.
Каплет кровь на ковёр,
И узорам под стать
Расцветает шатёр,
Как червонная масть.
Стал сочнее узор,
Рдеет дивный цветок.
И совсем не в укор —
Кровяной стебелёк.
А оставшихся сил —
На ковёр тот упасть.
Славно друг угостил.
Можно выспаться всласть.

Почти романс

Вы ко мне подошли в полумрачии зала.
Был учтивым поклон и опущенным – взгляд.
И в душе у меня странно вдруг задрожало.
И припомнился летний запущенный сад…
Я блуждала в тени изумрудных деревьев.
Платье лёгкое, туфельки были в росе.
Далеки голоса городских ротозеев.
Я сбежала от них, надоели мне все.
Вы возникли бесшумно вдруг передо мною.
Я отпрянула в страхе, и вырвалось: «Ах!»
Мы молчали потом под зелёной луною.
И своё отражение зрели в прудах.
Я домой воротилась с туманным рассветом.
Руки зябкие, плечи закутала в шаль.
С кем была под луною – не знала об этом.
Но мне было чего-то мучительно жаль…
Вы ко мне подошли в полумрачии зала.
Был учтивым поклон и опущенным – взгляд.
Я вас долго ждала! И на вас я гадала!
Но… венчалась с другим три недели назад…

Белая Ворона

Всё начиналось очень глупо и нелепо:
Душа моя не соглашалась спрыгнуть с неба
И поселиться в худосочном детском теле.
Но не поспоришь: уста Бога повелели.
Не кукушка, не тигрица, не змея,
Белая Ворона – это я!
Душа смирилась, подчинилась, затаилась.
И тут судьба моя проклятая решилась.
«Никто не сможет в этой робкой оболочке
Узнать меня ни в белом свете и ни ночью».
Не кукушка, не тигрица, не змея,
Белая Ворона – это я!
Но много раз ещё потом душа стремилась
Покинуть тело на Всевышнейшую милость.
Хворало тело, и хирело, и слабело,
Но не дошло до запредельного предела.
Не кукушка, не тигрица, не змея,
Белая Ворона – это я!
Я мышкой серою казалась, неприметной.
Душа скрывалась за щеколдою заветной.
И говорить мне ни о чём не позволяла.
И лишь бумаги лист порою окрыляла.
Не кукушка, не тигрица, не змея,
Белая Ворона – это я!
Меня, душа, не знаю, скоро ли покинешь.
И крикнешь громко или тихо свистнешь: «Финиш!»
Но это снова будет глупо и нелепо:
Не навсегда же возвратишься ты на небо!
Не кукушка, не тигрица, не змея,
Белая Ворона – это я!
***
Оплывшей свечки трепет зряшный
Кидает тени на ладонь.
Выводит титрами изящный,
Неверный луч: «Меня не тронь».
Как рыба, потерявши жабры…
Перед глазами – пелена…
Мерцают грустно канделябры,
Не разбирая, чья вина.
И слёзы плавятся в бокале,
Сползая с истончавших щёк…
А как дрожали скрипки в зале!
Упала тень на потолок.
И колокольчик, завершая
Наивной дерзости виток,
Звенел пронзительно: «Родная!..»
Увы, помочь никто не смог.

О чём-то важном

А вы не думайте, я не загнулась!
Свою башку в песок не окунаю.
И вдохновение ко мне вернулось.
Любить мне некого, но я – летаю!
Но я блаженствую, строча
Слова в тетради!
Не скоро в руки палача,
Бессмертья ради!
Пусть не увидит свет мои
Романы-вирши —
На Марсе светятся огни
Родней и ближе!
И в тёмном сумраке невежд,
Хамла и судей
Незримо высится мой крест —
И вечным будет!
В копилку, в Летопись Времён,
В Стигматы Мира
Войдёт и рукопись о том,
Что с нами было.
Героев выдумана жизнь,
Но мной вдохнута.
И в них раздумия слились
Годов, минуток.
И след – на ауре Земли,
Где светотени,
Где пляшут отблески зари
И Колыбели, —
Оставлен мной, вполне живой, —
И отпечатан.
Но родниковою водой
До срока спрятан.
Я знаю: стены не горят
Воздушных замков.
И до поры все чувства спят
У тех, кто загнан.
***
Ты пьёшь мою душу глотками,
Как пьют, задохнувшись от жажды,
Утратив небесное пламя,
Что дымкой истлело однажды.
Так пьют, добредя до колодца, —
Горстями, взахлёб, своевольно.
Надеясь, что сказка вернётся,
И это не станет вдруг больно.
Так пьют из ручья, что таится
В глуши вековечных скитаний,
Что смоет флюиды убийцы.
И будет бальзам от терзаний.
Так пьют из хрустального кубка —
Слегка трепеща от волненья,
Когда синеокой голубкой
На душу слетит просветленье.

Недо…

Недоуслышанность речей.
Незавершённость погруженья.
Несовершённый грех, ничей:
Недозакончено движенье.
Недоиспытанность чудес…
Недоупавшими словами…
Недослияние повес
В не-до-конца-уснувшей ране.
Не разметавшись наготой…
Не утолив лавину страсти…
Недосомкнувшейся судьбой —
На миг нахлынувшее счастье.
***
Золушка, как вы были красивы!
Как в опаловом платье тонула рука!
Золушка! Ваших глаз переливы
Не однажды смутили всех: юнца, старика…
Золушка! Танцевали вы с принцем,
Все сияя от счастья и блеска вокруг,
Игнорируя всех, не взирая на лица,
Каждый миг расширяя в сердце раненных круг…
Золушка! Как вы были красивы!..

Апокалипсис

По-над вольной рекою красною
Встанет небо свинцово-ясное,
Встанут тучи огнём живительным,
Гулко-трепетным, изумительным.
Станет гром барабанить в купол небес,
Будто штык ко штыку – сомкнётся вдруг лес,
Содрогнётся твердь у земной коры,
Разомкнётся зев, поглотит миры!..
Опустеет всё – как и не было.
Вспыхнет радуга – да в полнебова.
А Вершитель – Тот, катастроф Творец,
Рассмеётся вдруг, начертав: «Конец».
***
Кабриолет – загадочное слово,
Ласкает слух изящной стариной.
А вот, к примеру, взять быка, корову…
Привычно. Современно. С новизной?
Но тысячи столетий поголовья
«Рогатого и крупного» зверья
Бродили по лугам, жевали стоя,
Глазами тупо в сторону смотря.
Едва ли сильно внешне изменились.
Судьба скривилась племенем людским.
Кабриолеты – были. Иль приснились?
Коровы – не уйдут. Спасибо им.

Расставание

Цедит утро капель
                    за окошком унылым.
В сером хмуром молчанье
                    дрожат фонари.
Оседают снега
                    на бесшумье тоскливом.
И не встретим с тобою
                    мы новой зари.
И не встретим погасшие
                    летние звёзды,
Что крылом заметает
                    ушедшая ночь.
В жизни всё догорает
                    божественно просто.
И сиянью недолгому
                    нам не помочь.
И не выразить нежные,
                    тонкие звуки,
Что расплавленным воском
                    светлеют в душе.
Как беззвучный укор —
                    разомкнутые руки.
И сплести их ничто
                    не поможет уже.
И никто не поймёт,
                    как мы много теряем,

С этой книгой читают
«Слепая любовь» является заключительной частью дилогии (первая повесть «И пели ей райские птицы» выдержана в жанре семейной саги; вышла в 2015 году, готовится к переизданию). Читатель встретится с полюбившимися героями: семьями Зориных и Гладковых, где подрастают и вступают во взрослую жизнь дети. Но главным становится новый герой – слепой мальчик Юра. Только ли с ним связано название повести? Семейные тайны и интриги, вероломное предательство и 
У повести богатая история. Первая встреча с Лилей, Павлом, Олегом, Светланой состоялась у автора в 12 лет. Потом было ещё несколько вариантов; последний обрел право на существование в виде полноценного произведения. Благодарность художнику Марии Михайловой. Непростая история любви, роковой цыганский глаз, тайны раннего детства, остроумные детские проделки, настоящие чувства и кипящие страсти. В первую очередь книга адресована девушкам «в интересн
В сборник вошли непривычные для автора строки, что позволяет увидеть широту интересов и погрузиться в его ирреальный, а часто и неуловимо устрашающий мир. Обрушившийся шелест листвы параллельных миров способен ввести в ступор. Но сколько можно жить в мире причесанных и «правильных» строф? Порывистость, задиристость, некоторая хулиганистость делает сборник необыкновенно живым и пестрым.
Роман является заключительной частью трилогии. Он легко распадается на фрагменты, потому – лего. Читайте, как вам вкуснее: сплошь или отдельными повестями: о Кэтрин, Маришке, Лёне, Серёге, Ольге и Юле. Хронология намеренно сбита: время у каждого своё. И пространство. Действие происходит в разных странах, куда наших героев забросила фортуна. Развязка неожиданная, ванили больше не будет, ищите её в первых книгах: «И пели ей райские птицы», «Слепая
«Публика, вероятно, немало удивлялась тому, что ей ничего не известно об участи пассажиров “Короско”. В наше время универсальных корреспондентов и гласности кажется положительно невероятным, чтобы такого рода происшествие, имевшее международный интерес, осталось без отклика в печати. Очевидно, на то были весьма серьезные основания, как интимного, так и политического характера. Самые факты, конечно, были хорошо известны в свое время некоторому чис
Сборник всех романов и повестей Артура Конан Дойла об опасных расследованиях и приключениях Шерлока Холмса: «Этюд в багровых тонах», «Знак четырех», «Собака Баскервилей» и «Долина страха». Тексты всех произведений впервые публикуются в полном переводе, включая все «опасные» места, тщательно выправленные или вырезанные советской цензурой.
– Любовь демона – одержимость. Безумная и безудержная. Брат все равно отдал бы палец ради спасения дочки жены, – демон словно разговаривал с любимым, нашкодившим ребенком.– Даже если бы знал, что чуть не погибнет?– Да.– Даже если бы ведьме Гейгерре вздумалось покорять не междумирье, а вашу планету?– Да.– Он так ее любит. Хотела бы, чтобы меня так любили.– Все демоны так любят.
Жизнь Гришки никогда не была простой, сможет ли он привыкнуть к новым обстоятельствам?