Сергей стоял на балконе и пускал сигаретный дым в пустоту ночного города, время от времени тяжело выдыхая. Взгляд его голубых глаз, обычно выражающих вселенское спокойствие и уверенность в каждом своём шаге, уступил место нервозности и непониманию. Мысли в голове парня менялись одна за другой.
Длинная, худая и несколько сутулая фигура Сергея наполовину была видна из окна на улице. Мужчина не чувствовал холода, хотя на улице при этом была температура ниже десяти градусов, а сам Серёжа был облачён в одни шорты. При этом Сергей не мог понять, от чего его так трясёт, от холода ли или от нервов. Наверняка любой прохожий мог испугаться, увидев трясущийся бледный полуголый силуэт в окне.
Сигарета дотлела в руке Сергея, тот успел сделать всего несколько затяжек. Затушив и положив в пепельницу окурок, Серёжа потянулся ещё за одной сигаретой. К пачке старого «Сильборо» тогда уже приклеилась мокрая от Серёжиного пота записка, которую парень мял в руке уже несколько часов. Он отклеил её своими тонкими пальцами и перечитал снова: «Как только на тебя соберут документы, к тебе придут, даты и времени нет, уехать не дадут». После этих слов Сергей окончательно потерял хоть какую-то надежду на то, что ему удастся вернуть хотя бы частицу своей прежней счастливой жизни.
Он поднял свою голову, пытаясь хоть как-то задержать в себе поток стремившихся вырваться наружу слёз. Губы, несмотря на прикус пожелтевшими от постоянного курения зубами, всё равно начинали дрожать. Серёже было необходимо собраться с мыслями, чтобы прикинуть, как поступить дальше, выиграть ещё время. А для этого нужно было взять себя в руки. Накатывавшая волнами истерика делала только хуже, мешая сосредоточиться.
Наконец успокоившись и закурив сигарету, Сергей постарался проанализировать весь масштаб своей трагедии и найти причину происходящего с ним за последний год. Хотя он и осознавал, что он ничего не сможет изменить, каждый свой шаг, каждое своё слово Серёжа привык анализировать, пытаясь отыскать причину неудач в самом себе. Привычка довольно странная, в некотором роде даже мешавшая Сергею жить, но в остальном не раз приносившая пользу. Благодаря этому он смог показать себя с лучшей стороны на уроках в школе и на экзаменах в университете, а затем и добиться руководящей должности на работе.
Только вот иногда Серёжа очень сильно увлекался. Зачастую он приходи к выводу, что во всех его бедах виноваты события полувековой давности, которые привели к масштабным изменениям в жизни планеты. Тех событий Сергей, конечно же, не застал, а его родители были слишком маленькими, чтобы хоть что-то понять, запомнить и передать его поколению. Оставались только старики. Вот только кому из них верить?
… По рассказам деда Серёжи, Аркадия Петровича, профессора, доктора исторических наук, преподававшего всю свою жизнь в одном из ведущих университетов Метрополии, события полувековой давности начинались, как обычная демонстрация, где граждане могли выразить своё несогласие с проводимой государством политикой. В учебниках истории было написано, что митинг был против нарушения прав и свобод граждан Державы. Истинную причину уже никто и не помнил.
Аркадий Петрович, хоть и был авторитетным педагогом с многолетним стажем, немалым количеством научных работ и выступлений на конференциях, как никто другой знал, что всё написанное в учебниках – та ещё пропагандистская ересь. Само собой, Сергею дедушка прививал совсем другие знания и качества: умение думать, прежде чем принять решение.
Любимой присказкой старого преподавателя была такая: «История циклична, а всё, что происходит сейчас, уже происходило когда-то ранее. Если ты знаешь историю и знаешь о произошедших событиях, о решениях, принимавшихся, чтобы исправить проблемы прошлого, то, уверен, сможешь принять верное решение и в нынешних реалиях». При этом Аркадий Петрович был уверен, что случившееся полвека назад изменить невозможно, во всяком случае, в ближайшей перспективе. Единственное, что он мог сделать в данной ситуации – подстроиться под неё, чтобы сохранить возможность дать что-то своей семье.
Сделав очередной вдох табачного дыма, Сергей закрыл глаза и попытался представить, что же произошло в те годы.
… На третий день митинга в столице, после выступления одного из главных оппозиционеров власти Державы Владислава Видного, имевшего большой вес в глазах нигилистической тусовки, небольшие стычки митингующих с сотрудниками органов правопорядка начали перерастать в большую драку, сопряжённую с кровопролитием. По воспоминаниям Аркадия Петровича, на разного рода митинги радикально настроенные граждане приходили и раньше, плевав при этом с высокой колокольни на цели и причины протеста. После речи Видного радикалы будто получили команду «фас». Сначала последовал массовый бросок на полицейское оцепление, а затем – выстрелы, скосившие нескольких протестующих, которые не участвовали в потасовке. Это и стало началом конца.
Дедушка Сергея всегда отмечал, что явных доказательств вины полиции не было. Видеоролики, гулявшие в Сети, скорее опровергали данный факт: на записях было видно, что стреляли даже не со стороны расположения полицейских. Однако оппозиция подсуетилась довольно быстро: любой факт, выставлявший «мирный протест» в плохом свете, объявлялся фейком, фото и видеозаписи – сфабрикованными, а на людей, которые были не согласны с такой правдой, начиналась настоящая охота. Сначала таких травили в Интернете, писав гадости на страницах в соцсетях, даже монтируя ролики с якобы получением гонораров от правительства Державы за свои посты. Если это не помогало, то буллинг переносился из виртуальной жизни в реальность.
После инцидента со стрельбой оппозиционеров уже ничего больше не сдерживало. Через несколько часов по всей Метрополии, как грибы после дождя, выросли баррикады, а у радикалов среди митингующих нашлось огнестрельное оружие и «коктейли Молотова». Утром следующего дня подобная картина сложилась уже во всех крупных городах Державы.
Правительство и силовой аппарат страны оказались в положении, которое в шахматах называется «цугцванг»: каждый ход власти существенно ухудшал её позицию. Информационную войну, развязанную оппозицией, правительство проигрывало с треском, так как пользователи соцсетей уничтожали любую другую точку зрения на происходящее, транслировавшееся в режиме онлайн оппозиционными каналами. Впору было хвататься за голову и руководству правоохранительных органов, поскольку людей для сдерживания натиска агрессивной толпы не хватало, а некоторые полицейские и вовсе сочувствовали протестующим, перейдя на их сторону.
