Когда Бриана уезжала из дома, мысли были только о маме. Тяжело бросать единственную близкую женщину в этом мире, и отчётливо понимать, что оставляешь её в настоящем аду.
Мама прощалась с трогательной улыбкой, обещала, что всё будет хорошо, и её никто не тронет. Не накажет. Но Бриана так привыкла к наказаниям, что стоило вспомнить о маме, перехватывало дыхание и слезились глаза. Как она там? Справляется ли? Выжила?
Бриана отправила ей пару писем. С ненастоящего адреса — интернет подарил необъятный мир и множество друзей, от которых она и узнала — то, что происходило в её жизни, — ненормально. И всё может быть по-другому. Бриана писала от руки бумажные сообщения подруге из соседнего ланда, а та уже без обратного адреса посылала письма маме. Хотелось надеяться, что мама их получила. Может, даже через третьи руки, но прочитала и узнала, что Бриана неплохо устроилась на новом месте. Занимается в студии хореографией и танцует в элитном клубе.
Она с детства любила танцевать. Сначала просто двигалась под музыку, а когда в школе попала на занятия, загорелась идеей. Конечно, ей не позволили ходить в студию, её время принадлежало стае, и Браина не могла ничего решать. Пришлось биться за право хотя бы посещать общие уроки, а потом мама каким-то волшебным образом выторговала для Брианы разрешение ходить на гимнастику. Это и стало отрадой. Пусть к танцам гимнастика имела посредственное отношение, учитель ей попался мировой — понимающий и очень умный. Для разминки давал детям танцевальные движения, Бриане подбирал программу с динамичной музыкой и разрешал кружиться, вышагивать и отбивать ногой ритм, хоть немного позволяя телу наслаждаться любимым занятием.
Сейчас жизнь подарила ей шанс. Возможность делать что нравится, и Бриана танцевала всё свободное время. Это было отдушиной, способом выразить себя и отпустить тяжёлые мысли о прошлом и оставшейся в другом мире маме. Бриана посещала одну из лучших студий в городе в дневное время, общалась с обычными нормальными людьми, даже сдружилась с парочкой танцовщиц, ходила в кафе, покупала вещи и смотрела фильмы в кинотеатре. Работа занимала вечер и часть ночи, но Бриана как-то привыкла спать по минимуму и не парилась из-за графика.
— Пойдёшь в ресторанчик с нами? — Лолита, красивая и стройная девушка, беззаботно проживающая на шее любящих родителей, всегда звала их развлечься после тренировки. С ней, держась рядышком и счастливо улыбаясь, стояли ещё две подруги, тоже неплохие девушки, хотя Бриана видела, насколько те оторваны от реальности. Как и она когда-то.
— Отличная мысль, но в восемь я должна вернуться к ребёнку, — согласилась Бриана.
Легенда для местных сложилась сама собой: Бриана — молодая мамочка, беспечно танцующая в декрете и проводящая все свободные дни с семьёй. Бриана привыкла врать и обманывать, увиливать, прятаться за словами. Временами она в эти слова начинала верить и сама. Так сложилось, что ложь превратилась в единственный способ вырваться на свободу и спрятаться от бесконечных проблем. Ей было от чего бежать: за любой проступок её наказывали. Дома держали в ежовых рукавицах и дрессировали. И если бы она в общих фразах попыталась донести друзьям правду о своём тяжёлом детстве, вряд ли чья-либо извращённая фантазия воспроизвела бы её реалии.
Потому что Бриана не была обычным человеком и росла совсем в иных условиях. Там строгость и подчинение считались нормой, потому что жёсткая иерархия, половой дисбаланс и гендерное неравенство сделали её общество по-настоящему звериным.
В детстве Бриана не понимал, что не так с её новым домом. В пять лет её семью разделили, ей пришлось переехать. Бриану продали в стаю Олвина, а её сестру-близняжку куда-то на юг страны. Бриане повезло, что мама осталась с ней и хоть как-то защищала от новой семьи. О том, что стало с Дианой, она ничего не знала, даже адреса её не было. И Бриана до сих пор скучала по сестрёнке.
В старой стае, достаточно демократичной, с ней обращались хорошо, даже с какой-то толикой любви. Но вожак привёл в дом истинную, и мама стала ненужным. Точнее, мама стала предметом выгодной сделки — так же, как и девочки-омеги.
Первое время в новом доме казалось, что для неё ничего не поменялось. Да и что может понять ребёнок, которому с младенчества повторяли, что он инкубатор? Омеги нужны только для размножения. Даже не для любви, не для ублажения или страсти. Только для размножения и только для сильнейших. Чем старше Бриана становилась, тем страшнее и безумнее казалась жизнь. Временами она зависала в школьной детской комнате, где стоял телевизор и крутили весёлые сериалы. В её голове не укладывалось, почему родители обнимают сына, почему мыть посуду — это наказание, а пойти на прогулку — поощрение. В её мире всё казалось перевёрнутым с ног на голову.
Никого не интересовали её отметки. Бриана была обязана приносить приёмному отцу тапочки, обслуживать семью и не показывать носа из своей комнаты. Большую часть работы выполняла пожилая бета, но она не справлялась и имела право гонять детей. Бриана ещё до школы научилась чистить унитазы, мыть полы и полоть клумбы. Младших братьев, которым мама с огромным трудом, но всё же подарила жизнь, Бриана купала, одевала и выгуливала. Маму держали в спальне, как рабыню. Изредка она выходила оттуда с заспанными глазами и болезненно похудевшая и приносила детям сладости. Мама была оплотом человечного отношения. Но когда из-за возраста она не смогла больше рожать, приёмный отец выгнал её в дом вожака. Считай, выбросил как ненужную тряпку. Там стариков держали из уважения, за заслуги, а мама хорошего, видимо, не заслужила, и ей пришлось работать наравне с бетами. Бриана в дом вожака попала значительно позже, в качестве подстилки.
За плохое поведение отчим мог выгнать без одежды спать на улицу. Зимой. Или привязать летом к забору на пару дней, так что кожа начинала облезать, и только быстрая регенерация спасала от ожогов или солнечного удара. За то, что задержалась после школы, Бриану лишали ужина, а за неподчинение били. Её в целом много били, поэтому в первые месяцы замужества она считала, что это нормальное положение вещей.
Если бы не мама, если бы не гимнастика в школе и не общение со сверстниками, Бриана так бы и осталась куском мяса без понимания о справедливости и счастье. Но она нашла точку опоры, научилась врать и выкручиваться — и выжила...
Лолита привела их в дорогой ресторанчик в старинной части города, выглядело тут всё красиво, а пахло чудесно. Цены немного кусались, но в общем были приемлемые. Они выбрали столик в дальнем углу от двери и под весёлую болтовню занялись меню.
