– Снимай одежду, Ника… Выполняй свою часть сделки.
Сжимаю руки в кулаки, когда властные пальцы ложатся на пуговицы моей блузки и начинают медленно её расстегивать.
– Боишься?
Очень.
Сейчас я лишусь невинности…
Я вся дрожу от волнения, но от жажды ещё больше!
Потому что мой первый раз случится с самый настоящим горячим дьяволом, от которого сходит с ума весь универ.
Я отрицательно качаю головой, чтобы не казаться слабой.
Адам снимает с меня блузку, освобождая стройное тело от оков одежды. Затем его руки ныряют за мою талию, нащупывают молнию клетчатой юбки. Дергают вниз.
Вжух…
Юбка падает на пол, обнажая стройные девичьи ноги.
Мои щёки вспыхивают румянцем, когда я понимаю, что оказываюсь перед ним практически полностью голая, то есть в одном только белье.
Он взглядом победителя оценивает то, чем будет обладать!
– Ты милая, когда смущаешься, – рука Адама ложится на мою щеку, надменно её поглаживает. – Не ожидал. Твой румянец заводит…
Одно его прикосновение – я сплошной оголённый нерв.
Как можно так ненавидеть человека и одновременно до сумасшествия его хотеть?
Сильная ладонь второй, левой руки, опускается на моё бедро, сжимая. Он резким рывком притягивает меня к себе. Припечатывает. Кожа к коже. Его дыхание на моих губах… Теперь горячие пальцы надавливают на подбородок, подчиняя.
Все его движения властные, уверенные, собственнические. По-другому и быть не может.
Адам горячо и прерывисто дышит, рассматривая мои губы. Он собирается меня поцеловать! Но не целует… он просто трется о них своими губами, дразня. Обжигает дыханием, которое пахнет мятой и дорогими сигаретами.
За это я его ненавижу…
Потому что хочу его немедленно, а он, как обычно, надо мной издевается!
У меня так сильно начинает кружится голова, что я думаю, что сейчас потеряю сознание. Тело пошатывает, поэтому я хватаюсь за его обнаженные, мускулистые плечи, слегка царапая их ноготками. Пытаюсь устоять на месте и не упасть. Но это чертовски сложно.
Он же дьявол.
Он точно самый настоящий проклятый дьявол!
Я животом прижимаюсь к его восхитительным кубикам пресса. Хочется положить на них руку и как следует ощупать. Насладиться. Мне кажется, что они не настоящие. Потому что слишком идеальные…
Он стоит передо мной в одних только чёрных боксёрах, через которые видно большой, выпуклый бугор. Просто гигантский.
Я уже видела его обнаженным.
Даже видела тайком, как он дрочит…
Боже.
Мне было тогда очень стыдно, что я за ним подглядывала.
Его тело – мечта. Адам занимается спортом, будто живёт в качалке. Бассейн, бокс, нелегальные гонки на тачках. Он качается даже дома! Как будто его жизнь – сплошная качка.
Адам приоткрывает рот и касается моих губ языком, нарочито медленно по ним проводит. Из груди практически вырывается предательский стон! Он всего лишь облизывает мои губы, щекоча их кончиком языка, а мне уже хочется захлебнуться от адреналина.
– Ты когда-нибудь целовалась по-настоящему? М? По-взрослому, Ника.
– Я… – вздыхаю.
Я не могу говорить.
Мне кажется я парю над облаками.
– Сейчас я тебе покажу, что такое настоящий поцелуй…
Не понимаю, в какой миг это происходит, но он бросает свою руку на мой затылок, тянет на себя и жёстко целует в губы.
Нахожу красивые, сочные, полные губы и робко целую их, как будто ем незнакомый райский фрукт, истекающий нектаром.
Адреналин зашкаливает.
Потому что я не знаю, ядовитый ли этот фрукт или пригодный к употреблению.
Как и сам Адам.
Я не знаю, что можно ожидать от этого человека в любой момент.
Ужалит ли он меня ядом или покажет мне рай…
Язык Адама оживает. Активно работает у меня во рту, рождая стоны.
Он прав.
Вот это и есть настоящий взрослый поцелуй! Это очень горячо, мокро, незабываемо.
Как танец над пропастью с кипящей лавой.
Адам смелеет. Ни в чём себе не отказывает.
Горячий дьявол, он меня не целует.
Нет, это по-другому называется.
Он меня трахает.
Языком…
– Продолжим. Я хочу увидеть тебя без одежды, – отстранившись, низким голосом шепчет в мой рот.
Я нервно облизываю губы. Они припухли и болят. Он целовал меня достаточно долго, ненасытно, в какой-то миг я подумала, что он меня просто сожрёт.
Моё сердце рвется в клочья от запредельной скорости. Легким катастрофически не хватает кислорода!
Поверить не могу.
Я только что целовалась с этим засранцем!
Я сошла с ума!
Но у меня нет другого выхода.
Он превратит мою жизнь в ад, если я не буду делать так, как он говорит.
Адам забавляется. С уже знакомой мне ехидной ухмылкой. Он пальцами скользит по моей коже, рисуя на ней узоры, медленно направляется к резинке трусиков. Подцепив её пальцем, стягивает бельё вниз. Роняет на пол.
– Переступи, – его голос охрип.
Карие глаза стали темными-темными.
Как глубокая ночь на краю света.
Я послушно перешагиваю через бельё, которое уже стало очень мокрым.
Я пытаюсь быстро отбросить его в сторону, чтобы он не узнал об этом, но мерзавец словно мои мысли читает, ловко подхватывает его с пола и сжимает в кулаке.
Чёрт…
Вот ненавижу его!
Он заставляет меня признать себя слабой.
Заставляет злиться, а потом краснеть.
Заставляет бороться с собой, рождая внутри меня настоящее стихийное бедствие из самых противоречивых чувств.
– Мокрая! Плохая, очень плохая девочка… Ты насквозь промокла, Ника! Хочешь меня?
Звучит довольный смешок.
Он сжимает мои трусики сильней, так, что они жалобно трещат в его крепком, мускулистом кулаке. Так, чтобы я увидела, как по его руке, очерченной стальными мышцами, стекает капелька моей влаги.
Адам развит не по годам.
У него тело взрослого мужчины и самый опасный в мире взгляд.
С виду ему не двадцать два, а все двадцать восемь.
Мне приходится глупо молчать и признать свое поражение.
Да, люблю!
Люблю этого гада проклятого!
Несмотря на то, что он со мной лишь играет и регулярно надо мной издевается.
Я – его любимая игрушка.
А он вообще никого не любит!
Только себя.
Люди для него просто вещи.
Он почти избавил меня от одежды. Осталось только снять лифчик…
Я так переживаю, что он увидит мою грудь и она ему не понравится!
Она небольшая. Не такая, как у тех гламурных красоток, с которыми он привык постоянно развлекаться, меняя их как перчатки.
– Не смущайся. Ты… – он хрипло сглатывает. – Очень горячая…
Не верю его словам.
Адам как обычно лжёт.
Его цель – влюбить меня в себя, а потом бездушно разбить мне сердце!
Он от этого кайфует… Быть ублюдком – его девиз по жизни. Потому что это круто. Круто выглядеть таким среди надменных мажоров, царствующих на землях Барвихи. Если бы он вел себя иначе, он не был бы авторитетом в обществе мажоров.
Адам снимает с меня лифчик.
Накрывает оба полушария ладонями, чувственно их сжимает. По коже рассыпаются миллиарды мурашек.
А что, так можно?
Разве он может быть таким нежным?
