Житие святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских
Святитель Николай родился во второй половине III века в городе Патары[3], области Ликии в Малой Азии. Родители его Феофан и Нонна были из благородного рода и весьма зажиточны, что не мешало им быть благочестивыми христианами, милосердными к бедным и усердными к Богу.
До глубокой старости они не имели детей; в непрестанной горячей молитве они просили Всевышнего дать им сына, обещая посвятить его служению Богу. Молитва их была услышана: Господь даровал им сына, который при Святом Крещении получил имя Николай, что значит по-гречески – «побеждающий народ».
Уже в первые дни своего младенчества святитель Николай показал, что он предназначен на особое служение Господу. Сохранилось предание, что во время крещения, когда обряд был очень длительным, он, никем не поддерживаемый, простоял в купели в продолжение трех часов. С первых же дней святитель Николай начал строгую подвижническую жизнь, которой остался верен до гроба.
Все необычное поведение ребенка показало родителям, что он станет великим угодником Божиим, поэтому они обратили особое внимание на его воспитание и постарались прежде всего внушить сыну истины христианства и направить его на праведную жизнь. Отрок вскоре постиг, благодаря богатым дарованиям, руководимый Святым Духом, книжную премудрость.
Успевая в учении, отрок Николай успевал также и в благочестивой жизни. Его не занимали пустые беседы сверстников: заразительный пример товарищества, ведущий к чему-либо худому, ему был чужд.
Избегая суетных греховных развлечений, отрок Николай отличался примерным целомудрием и избегал всяких нечистых помыслов. Почти все время он проводил в чтении Священного Писания, в подвигах поста и молитвы. К храму Божию питал такую любовь, что проводил там иногда целые дни и ночи в богомысленной молитве и чтении божественных книг.
Благочестивая жизнь юного Николая скоро стала известной всем жителям города Патары. Епископом в этом городе был его дядя, по имени тоже Николай. Заметив, что племянник выделяется среди других молодых людей добродетелями и строгой подвижнической жизнью, он стал уговаривать родителей отдать его на служение Господу. Они охотно согласились, потому что еще перед рождением сына дали такой обет. Дядя-епископ посвятил его в пресвитера.
При совершении над святителем Николаем таинства Священства, епископ, исполненный Духа Святого, пророчески предсказал народу великое будущее угодника Божиего: «Вот, братие, я вижу новое солнце, восходящее над концами земли, которое явится утешением для всех печальных. Блаженно то стадо, которое удостоится иметь такого пастыря! Хорошо он будет пасти души заблудших, питая их на пажитях благочестия; и всем, находящимся в бедах, явится теплым помощником!»
Приняв сан священника, святитель Николай стал проводить еще более строгую подвижническую жизнь. По глубокому смирению он совершал свои духовные подвиги наедине. Но Промыслу Божию угодно было, чтобы добродетельная жизнь святителя направляла и других на путь истины.
Дядя-епископ отправился в Палестину, а управление своей епархией поручил своему племяннику-пресвитеру. Он всей душой отдался выполнению многотрудных обязанностей епископского управления. Много добра сделал он своей пастве, проявляя широкую благотворительность. К тому времени родители его умерли, оставив ему богатое наследство, которое все он употребил на оказание помощи неимущим.
Следующий случай свидетельствует к тому же о его крайнем смирении. В Патарах жил один бедный человек, у которого были три дочери-красавицы. Он был настолько беден, что ему не на что было выдать замуж своих дочерей. До чего может довести нужда человека, недостаточно проникнутого христианским сознанием! Несчастного отца нужда привела к ужасной мысли – пожертвовать честью своих дочерей и из их красоты извлечь средства, необходимые для их приданого. Но, к счастью, в их городе был добрый пастырь, святитель Николай, бдительно следивший за нуждами своей паствы. Получив от Господа откровение о преступном намерении отца, он решил избавить его от телесной нищеты, чтобы тем самым спасти его семейство от духовной гибели. Он задумал оказать благодеяние так, чтобы никто не знал о нем как о благодетеле, не знал даже тот, кому он сделал добро.
