Преподобный Максим Грек.
Икона. Ризница Троице-Сергиевой Лавры
О, как прекрасен, благодетелен и велик, душа, подвиг священных твоих трудов!
Русский просветитель XVI века Максим Грек при дворе великого московского князя Василия III и итальянский гуманист позднего Возрождения Михаил Триволис из круга Лоренцо Медичи… Что между ними общего?
В середине XX века русский историк-эмигрант Илья Денисов, сопоставив множество фактов, сделал поистине сенсационное открытие: Михаил Триволис и Максим Грек – одно и то же лицо! И к настоящему времени его гипотеза получила целый ряд новых научных подтверждений.
Оказывается, в своей «первой жизни» Максим Грек (в то время – Михаил Триволис) жил в солнечной Италии, в которую приехал в молодости из Греции учиться, зарабатывая себе на жизнь переписыванием трудов античных философов и святых отцов Восточной Церкви. Он общался с собирателем древних манускриптов Иоанном Ласкарисом, драматургом Анджело Полициано, философом Марсилио Фичино – основателем интеллектуального центра эпохи Возрождения, известного под названием Платоновской академии, книгоиздателем Альдо Мануччи, философом Джованни Франческо Пико делла Мирандола и другими известными интеллектуалами итальянского Возрождения.
Позднее на Афоне в Ватопедском монастыре Михаил принял монашество с именем Максим, после чего почти десять лет провел в афонской обители – этот период назовем условно его второй жизнью.
Ну а третью, самую долгую и полную страданий жизнь афонский монах Максим, прозванный Греком, провел на Руси…
В 1516 году великий московский князь Василий III прислал игумену Ватопедского монастыря богатые дары, приложив к ним грамоту с просьбой прислать на Русь известного своей ученостью монаха Савву для перевода духовных книг.
Однако к тому времени Савва был уже слишком стар («многолетен и ногами немощен») и далекое путешествие ему было не под силу. Вместо него в Москву решили послать способного к переводам афонского монаха Максима, примерно сорока шести лет.
Максим не владел славянским языком, но мог быстро его освоить, так как в помощники ему дали болгарина, афонского монаха Лаврентия, а также иеромонаха Неофита, который стал духовником русской просветительской миссии.
В 1516 году – эта дата зафиксирована в посольских документах – монахи покинули Афон и почти два года через Константинополь и Крым, то морями, то сушей, добирались до места.
4 марта 1518 года Максим вместе со своими спутниками наконец-то прибыл в Москву, где с почестями был принят великим князем московским и всея Руси Василием III и его пышной свитой.
О том, как проходили подобные приемы, в своих «Записках о московитских делах» подробно написал австрийский посол барон Сигизмунд Герберштейн, посетивший Москву как раз в годы царствования Василия III:
«Около крепости мы встретили такие огромные толпы народа, что едва с великими трудами и стараниями телохранителей могли пробраться сквозь них. Ибо у московитов существует такое обыкновение: всякий раз как надо провожать во дворец именитых послов иностранных государей и королей, по приказу Государеву созывают из окрестных и соседних областей низшие чины дворян, служилых людей и воинов, запирают к тому времени в городе все лавки и мастерские, прогоняют с рынка продавцов и покупателей, и, наконец, сюда же отовсюду собираются граждане. Это делается для того, чтобы через это столь неизмеримое количество народа и толпу подданных выказать иностранцам могущество Государя, а чрез столь важные посольства иностранных государей явить всем его величие».
Афонская делегация прибыла отнюдь не по частным делам: по пути на Русь монахи встретились с константинопольским Патриархом Феолептом I, который передал грамоту московскому митрополиту Варлааму. Вместе с миссионерами Патриарх отправил в Москву своих посланцев: митрополита Кизического Григория и патриаршего дьякона Дионисия.
На Руси, где не любили запоминать трудные и непривычные для слуха иноземные имена, всех их называли просто: Григорий Грек, Дионисий Грек, Максим Грек…
