Я не верила в происходящее. Отказывалась верить…
Отголоски здравомыслия кричали, что нужно удирать восвояси – что есть сил! – но мышцы сковало. Грозный собачий рык отозвался эхом в ушах – следом тело моего парня рухнуло. И этот звук прозвучал громче чего-либо на свете. Оглушающе. Мучительно. Вынуждая меня сжиматься под натиском охвативших эмоций.
Я чисто машинально опустила голову, увидела кровь на камнях мостовой, поблескивающую в свете ночных фонарей. Не красную – бордово-коричневую, стремительно окрашивающую серые, мокрые после дождя камни. Цвет крови был слишком темным и нереальным, отчего казалось: зрение наверняка подводило меня из-за шока.
Всего секунда. Одна секунда… Славик мертв…
Мне с огромным трудом удалось зажмуриться и отвернуться. К несчастью, взору предстала огромная, разодранная рана на шее. После такого не выжить. Теперь воздух пропитала не только вечерняя свежесть, но и тошнотворный запах крови. Меня колотило, как умалишенную; горло с болью сокращалось из-за бесшумных рыданий. Даже во рту, чудилось, появился металлический привкус. Колени ослабели, но я устояла на ногах. Что-то словно удерживало меня в сознании, не позволяя погрузиться в небытие.
А хотелось забыться… Возможно ли просто отмотать время назад?
Казалось, ничего не предвещало опасности. Обычная вечерняя прогулка вдоль набережной после экскурсии с гидом, затем попытка сократить путь к отелю по навигатору. Безлюдная улица. Переулок. Собачий вой, рык и топот мощных, когтистых лап. Нас окликнул мужской голос – мы обернулись на отзвук. Всего секунда… И всё перевернулось с ног на голову.
Славика нет.
Я одна в незнакомой стране.
А рядом…
Втянув носом воздух до свиста, я заставила взять себя в руки и разлепить веки. Рядом с телом моего парня сидела собака, принюхиваясь. Но… Стоило мне моргнуть, как мощная лапа превратилась в ладонь с длинными когтями, а со спины будто сползала темно-серая шерсть. Мгновением спустя, этим «кем-то» оказался мужчина, сидевший на корточках и пренебрежительно тыкающий пальцем в бок парня. Точнее трупа моего парня.
Осознание полоснуло по сердцу. Я всхлипнула – сдавленное горло не позволило закричать, – а затем попятилась, вжавшись в холодную стену.
Что это? Или кто?
– Теперь-то всё в порядке? Никаких загвоздок. Помех. И, следовательно, – проблем… – хохотнул некогда сидевший мужчина, теперь поднявшийся и вальяжно разминающий колени. – Гладко сработано, Фергас, согласен?
Я не знала, с кем он говорил. Даже не шелохнулась. Незнакомец повернулся, отчего на его лицо пролился свет фонаря. Я затаила дыхание, в ужасе переваривая увиденное. Мои глаза нехотя сосредоточились на кровавых подтеках вокруг рта. Нос, губы, подбородок – всё было в крови. А стоило мужчине с презрением облизнуться, как обнажился заостренный клык.
Я икнула. Потом снова. Грудь раздирало от боли, икота не прекращалась. Слезы бесшумно катились по щекам, но даже руками не удавалось сдержать содрогания.
Сейчас мне отчаянно хотелось раствориться, чтобы выжить.
В голове не укладывалось. На Славу бросилась собака – целенаправленно к шее! – мы даже опомниться не успели. Теперь же животное преобразилось в человека…
– Слушай, Фергас, будешь должен. У поганца мерзкий вкус.
Мужчина вытер лицо рукавом и сплюнул слюну на камни. В темноте что-то дернулось, приковывая внимание. Зашелестела ткань.
– Заметано. Я в долгу не останусь, ты знаешь.
Мои глаза расширились. Натянутые нервы лопнули. Тот самый голос, окликнувший нас со Славой. Из-за него мы замедлили темп, остановились и… Низкое, рокочущее и при этом мягкое звучание дразнило слух.
– Здравствуй, детка… – отозвался выплывший из темноты мужчина. Его руки находились в карманах. Светло-коричневый плащ шелестел при ходьбе. – Я даже не надеялся, что удастся отыскать тебя за два дня. Еще и так случайно.
Я дернулась назад, вдруг ощутив силу в ногах, но столкнулась со стеной. Мне некуда было бежать. С двух сторон меня окружили мужчины, с других двух путь преграждали дома. Даже если бы удалось отвлечь одного из них – рядом кружило несколько псов, зорко следящих за происходящим. И что-то подсказывало, что они все – одинаковые… Нелюди.
– Я рад увидеться с тобой… – вновь отозвался незнакомец, двинувшись навстречу еще на шаг. Теперь нас почти ничего не разделяло. – Ты – моя.
Словно в подтверждение мужчина вытянул руку и стремительно дернул за ворот моей рубашки. С треском отлетела пуговица – я вскрикнула, уже предвкушая худшие муки. Икота тотчас пропала.
Сознание отозвалось мучительной мыслью: «Теперь моя очередь страдать».
– Этот знак – свидетельство… Ты – моя. Посмотри на меня… Ну же…
Звучание приобрело жесткость. Это был приказ.
– Посмотри на меня, детка, пока я прошу по-хорошему.
В нетерпении мужчина дернул меня за подбородок. Не больно. Но этого стало достаточно, чтобы перепугаться до смерти. Я открыла глаза, всматриваясь в острые черты лица напротив. Прямой, высокий лоб с выступающими надбровными дугами придавал лицу суровый вид, а пронизывающий, ястребиный взгляд усиливал впечатление. Однако… как только я посмотрела в синие глаза, страх улетучился. Они напомнили мне глубины моря, пленяющие и зачаровывающие. Мужчина обладал опасной красотой.
– Да, вот так. Смотри мне прямо в глаза, – зашевелились тонкие губы, а затем изогнулись в лукавой улыбке.
Голос зазвучал мягче и тише, перед глазами все поплыло, сердцебиение успокаивалось. На душе почему-то стало легче. И я не могла отвести взгляд, завороженная.
Было в них что-то нечеловеческое. Звериное.
Я опомниться не успела, как оказалась в незнакомом месте. С меня будто спал дурман, и все органы чувств, наконец, заработали. Нос защекотал стойкий, даже едкий аромат парфюма, затем я различила примешавшийся к нему запах мужского пота и шлейф табачного дыма. Было в нем и что-то незнакомое, но отчетливо выделяющееся. Кажется, растительного происхождения.
Со зрением дела обстояли куда хуже: всё смешалось в темно-красный, подернутое дымкой, а голова невыносимо гудела. Я слышала голоса – грузные, хриплые и раскатистые, одним словом – мужские. Сколько их было – сложно предполагать. Они что-то оживленно обсуждали, смеялись. Совсем близко. Очень близко.
Попытка сморгнуть пелену увенчалась успехом, но не с первого раза. И не со второго. С восстановленным зрением вернулась и паника. Я поняла, что действительно находилась под чем-то – страшно, если наркотическим. Выживу – останется зависимость, проблемы, врачи. Кусок в памяти как будто вычленили. Цепочка событий прервалась. Я даже не была уверена до конца, что действие препарата – или что это? – прекратило действовать.
С безумно бьющимся сердцем я потянулась к голове, пытаясь нащупать ранение, из-за которого могли быть последствия с дезориентацией. Руки дрожали, волосы стали липкими, но крови я не нащупала. Вспомнив рваную рану Славы, коснулась шеи, только после этого осознав, что не выжила бы от потери крови. Взгляд зацепился за раскрытую рубашку, выглядывающее белье, что заставило меня тотчас прикрыться.
