Екатерина опустилась на одно колено и серьезно посмотрела Леше в глаза:
– Малыш, тебе не обязательно на нее смотреть
Леша отвел взгляд от матери и с любопытством посмотрел ей через плечо:
– Я не боюсь, – тихо, но уверенно ответил он.
Екатерина кивнула, поднялась на ноги, взяла сына за руку и повела в комнату.
– Ну, ты гляди, опять упала! – сказала соседка, женщина в темно-синем спортивном костюме с черной гипюровой повязкой на голове. – Почему-то рука все время падает, – добавила она и сложила руки покойной на груди.
Они стояли на пороге очень маленькой и узкой комнаты, в которой почти все пространство занимал гроб, стоящий на двух сдвинутых лавках. Когда женщина в темно-синем спортивном костюме отошла в сторону, они увидели старуху.
Сухая, маленькая с длинными седыми волосами и лицом, испещренным глубокими морщинами с впалыми щеками, старуха совсем не походила на ту плотную женщину с пышной шевелюрой каштановых волос, какой запомнила ее Екатерина. Только кольца на каждом пальце указывали на то, что это была все та же женщина.
– Ты, наверное, малец, бабушку-то и не видел никогда? – обратилась к Леше соседка, чье имя Екатерина до сих пор не удосужилась узнать.
Леша поднял глаза на мать, Екатерина стала за спиной сына и обняла его за плечи.
– Мы не общались, – ответила она соседке. – Но спасибо, что вы тут сами все организовали
Соседка махнула рукой:
– Что и говорить, не простая женщина была. Она у меня молоко брала, так я и заходила к ней пару раз на недели. В этот раз захожу, зову ее, а никто не отзывается. Я – в комнату, смотрю, лежит ваша бабушка на кровати, глаза закрытые. Уж я ее толкала, а она не шевелится. Ну, думаю, все отошла Нина Николавна, отмучалась. А потом думаю, куда бежать? Кому звонить? Мы тут хоть и недавно живем, вон наш дом, через дорогу, – женщина показала рукой куда-то в сторону. – Так вот, мы тут хоть и недавно живем, но никогда не видела, чтобы к ней приходили родственники, или она к кому ходила, да и вообще старуха, по-моему, ни с кем не общалась
Екатерина кивнула головой, и прижала к себе Лешу.
– Но, видать, бабушка ваша заранее все знала, смотрю на столе…
Женщина сунула руку в карман штанов и не без труда вытащила помятый конверт, который протянула Екатерине. Екатерина посмотрела на конверт, но не двинулась с места.
– Вы берите, там немного осталось, почти все ушло на похоронную контору
Екатерина нерешительно протянула руку, взяла конверт и закинула его в сумку на плече.
– На столе еще записка была с вашим телефоном, вы уж извините, но записку не помню, куда сунула, – сказала женщина и развела руками.
– Ничего страшного, – тихо промямлила Екатерина.
Женщина поправила повязку на голове и посмотрел на старуху:
– Ах да, она там написала еще, чтобы свечи каждую ночь перед гробом зажигали
– Зачем? – удивлённо спросила Екатерина.
Женщина пожала плечами:
– Так я уж два дня ей свечи на ночь зажигаю, а сама думаю, не дай бог, заговорится еще что-нибудь! Но такова уж воля покойной, ничего не поделаешь.
– Ну да, ну да…
Женщина посмотрела на Лешу, который внимательно изучал кольца на пальцах старухи, затем перевела взгляд на Екатерину:
– Все-таки хорошо, что я до вас дозвонилось, а то бы завтра без вас вашу бабушку похоронили. А она вам, извините, кем приходится? Мать?
Екатерина покачала головой.
– Свекровь
– А сын-то чего не приехал?
Екатерина опустила глаза и погладила Лешу по голове.
– Умер, семь лет уже как, – тихо ответила Екатерина.
– Вот оно как! – вырвалось у женщины, она театрально покашляла в кулак и в очередной раз поправила гипюровую повязку.
Повисла неловкая пауза. Екатерина пробежала глазами со старыми выцветшими обоями и остановила свой взгляд на цветочном узоре в центре стены.
– Так вы, наверное, голодные! Пойдемте ко мне, пообедаем, а то, что ж вы тут торчать будете?
Екатерина затрясла ладонями:
– Нет-нет…спасибо! Мы найдем что-нибудь сами! Спасибо!
– Ну, смотрите сами, – ответила женщина. – Мне и пара уже, хозяйство у меня
Екатерина натянуто улыбнулась и энергично закивала головой, уж очень ей хотелось поскорее покончить с разговорами и вопросами.
– Еще раз спасибо за все! – сказала Екатерина.
– Если что, – соседка обернулась на выходе из дома, – мой дом через дорогу
Екатерина снова изобразила на лице улыбку.
***
В гостиной, как и везде в доме, мебель была старой: в центре комнаты стоял большой лакированный стол из темного дерева, посреди стола высокая перламутровая ваза молочного цвета, в вазе кислотно-оранжевые искусственные розы; у входа в тон столу громоздился лакированный шифоньер; у стены диван с зеленой обивкой, а со спинки дивана, накрытой белой накрахмаленной салфеткой, на них смотрела голубыми пластмассовыми глазами советская кукла с бантом.
– О, кукла! – крикнул Леша и с разбегу запрыгнул на диван.
– Леша! – сделала ему замечание Екатерина.
Леша, повертев в руках куклу, быстро потерял к ней интерес, слез с дивана и подошел к двери в соседнюю комнату.
– А там что? – спросил он, посмотрев на мать, но Екатерина не услышала его вопрос, все ее внимание было поглощено рассматриванием комнаты.
Леша воспользовался ситуацией и незаметно прошмыгнул за дверь.
– Ладно, спать будем на диване, – сказала Екатерина сама себе.
По крайней мере в этой комнате было четыре окна, и она казалось светлой, даже уютной.
– Леша! – снова строго сказала Екатерина, когда увидела открытую дверь.
В отличии от гостиной в этой комнате было мрачно, половина окна скрывалась за придвинутым шкафом, и, судя по обстановке, это был чулан. Возле входа, у стены, лежали стопки старых газет и учебников, чуть дальше сваленные в одну кучу тюки, набитые тряпками, одеждой и прочим барахлом, все пространство от окна до середины комнаты занимали пустые стеклянные банки. Под потолком, на веревке, протянутой через всю комнату, висели сухие пучки пахучих трав.
Леша открывал и заглядывал в каждый ящик, вытаскивая на свет какую-нибудь коробку или пузырек с неизвестным содержимым.
– Леша, не трогай здесь ничего, – сказала Екатерина, но быстро отвлеклась, когда споткнулась о швейную машинку на полу и завалилась плечом на шифоньер.
