Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал.1
Когда-то он тоже спал по ночам. Может ложился слишком поздно, а иногда и вовсе не шел спать, но ему в любом случае нужен был сон. И как все, он делал это ночью.
Но вот уже около 6 лет ему не спится по ночам.
Почему? Потому что в этом пропала потребность. Теперь он спит не для того, чтобы восстановить силы, а чтобы посмотреть в прошлое или увидеть параллельные миры.
Нет. Это не сны. Сны он больше не видит. Да и сомневается, видел ли он в принципе, эти самые сны.
Ведь, что такое сны – это деятельность мозга, картинка, информация на основе знаний, воспоминаний и образов. Он же всегда видел события, о которых никогда не знал и не мог знать. Откуда уверенность? Просто выводы. Верить в них или нет – решать вам. Он верил.
Люди хотят верить в свою исключительность.
Но он смог убедиться, когда перестал быть им. Человеком.
Вообще, люди не исключительные существа, как говорят на каждом углу.
Как минимум не все.
Нас с детства учат мыслить по щелчку. Вспомнить хотя бы школьные сочинения: вы должны изложить свои мысли по теме в течении 45 минут. С учетом того, что нужно проверить текст на грамотность и переписать в «чистовик». Чтобы учителю было удобнее читать.
Замечательно, не правда ли? Вспомнили?
Только в эти моменты никто не думает о том, что действительно правильные и хорошие идеи и мысли должны хоть немного созреть. Они должны появиться сами. А не по призыву.
А еще нас учат мыслить шаблонно.
Сколько раз вам говорили в школе, что хорошо, а что плохо? Как часто ваше мнение расходилось с тем, что говорит учитель, но его либо «подавляли», либо вы его не высказывали?
Но… нельзя говорить, что так всегда и со всеми.
Есть искорки, которые «душат» другие шаблонные люди. Есть те, кто все равно гнут свою линию и несут свой свет.
Такие «анти-шаблоны», которые всегда против всех.
Он не был никем из них как минимум последние 6 лет. Потому что больше не был человеком.
Он погиб в аварии. Веткой от дерева ему проткнуло легкое. Он помнит, как задыхался и захлебывался своей кровью. И как на соседнем, водительском сидении, быстро, без мук скончалась она.
Он помнит ее лицо в крови. И тот мутнеющий взгляд. Он помнит, как умер.
Но вдруг снова очнулся. Больше не чувствуя боли.
Он лежал на спине. Рядом что-то горело. Повернув голову, он увидел, что горит их машина. И до его слуха донесся женский крик, крик полный боли и отчаяния.
Это кричала она. Из машины.
Он вскочил, чтобы помочь ей, но было поздно. Где-то под машиной что-то взорвалось и уже всю машину охватил адский столб огня.
Он бессильно упал на колени.
Он никогда не забудет тот крик.
Начинало светать. Солнечные лучи касались его лица и тлеющих углей. Огня больше не было. Просто потому, что нечему было больше гореть.
Он пытался покончить с собой после той ночи. Но не вышло, он больше не чувствует боли.
Его раны заживают мгновенно.
Он не может утопиться, потому что легким не нужно дышать, а значит они не наполнятся ни водой, ни газом.
Он пробовал сжечь себя, взорвать, разорвать на части.
Но все было бесполезно.
Он все равно остается существовать и помнить обо всем.
Особенно о той ночи 6 лет назад.
Ему нужно помнить. Чтобы отомстить.
* * *
Что же произошло той ночью? Именно на этот вопрос он пытался найти ответ на протяжении 6 лет.
Все, что он помнил и все, что ему удалось узнать, это то, что у любви всей его жизни в последнее время были неприятности. Это было как-то связано с ее прошлым мужчиной. Он постоянно звонил ей, писал и угрожал.
Она, конечно, жаловалась, но говорила, что все в порядке и не стоит обращать внимания, поэтому он был спокоен. Возможно зря.
Со дня аварии бывшего мужа Евы больше никто не видел. Но никто особо и не искал.
Сам же Осман считался мертвым, поэтому не мог настаивать на расследовании.
Это странно, но на месте пожара нашли останки двух тел, мужчины и женщины. Все решили, что девушка не справилась с управлением, и их машина улетела в овраг, где, собственно, она и сгорела.
Все факты указывали на то, что Осман и Ева сгорели в той машине, хоть от нее и осталась только покореженная груда металла и куча пепла.
Первое время после аварии он только и делал, что пытался вернуться к ней.
Лишь спустя время он понял, что ему не нужна еда, он не боится боли, холода, что он в принципе не боится.
Он понял, что все, что он может чувствовать это пустоту.
Которая медленно переходила в злость.
Злость на себя, что не смог ей тогда помочь, не успел, не пришел в себя раньше. Злость на нее, что она когда-то научилась водить и зачем-то купила эту машину.
Но в отличии от официальной версии, он знал, что она не виновата. Она пыталась уйти от столкновения с грузовиком, который вылетел на встречную полосу.
Поэтому больше всего его терзала злость на водителя, из-за которого произошла эта страшная авария.
Именно его он нашел первым.
* * *
Это произошло еще в первый год. Он долго не мог найти никаких зацепок, потому что информации о грузовике не было ни в одной версии аварии. Но вот, убив себя в очередной раз, он смог вернуться в тот день.
Он не был как обычно в машине. В этот раз он стоял на дороге, и увидел со стороны как их машина улетела в овраг. Грузовик остановился чуть дальше. Видение прервалось. Но он успел запомнить номера…
Он уже как минимум знал, в каком регионе следует начать искать.
Еще неделя ушла на его поиски.
* * *
