Рита
– Что ты такое говоришь, Паш? Я не понимаю, – шепчу растерянно.
Я точно проснулась или все еще сплю и мне снится кошмар?
– Что ты не понимаешь, Маргоша? – раздраженно произносит мой парень, складывая руки на груди в защитном жесте. – Мама говорит с бесплодной нечего время терять…
– Но… в смысле…?
Я даже слов не могу подобрать, воздух комом застревает в горле.
– Не перебивай! – рявкает повышая голос, кадык на его худой шее активно дергается. Значит Паша очень зол…, – Пока я тебя окучивал, дарил цветочки и украшения, мог найти нормальную женщину, а не дефектную, способную родить. Почти два года потратил, тьфу.
Съежилась от его слов, как от удара. Стараюсь скрыть подкатывающие слезы. Я сильная. Я не буду при нем реветь.
Да лучше бы он меня ударил, чем говорил такое, о чем я и так постоянно думаю последние дни.
После планового посещения гинеколога, меня отправили на кучу дополнительных анализов. Я сначала не заподозрила ничего страшного, потому что считала, что это обычная практика. Мне ведь уже двадцать шесть и по мнению врача я старая дева. Но пару дней спустя доктор позвонила и позвала на прием, где поправляя очки, безэмоционально заявила: “Что ж милочка, детей вы не сможете иметь никогда. Матка маленькая, яичники все в кистах, цикл нерегулярный, репродуктивная функция отсутствует. Нечего и пытаться. Что вы плачете? Раньше надо было думать, о том как матерью стать, а не ближе к тридцати.”
Выбежала я из кабинета в слезах и долго еще не могла успокоится.
Несколько дней не могла есть и спать. Все переваривала услышанное. И наконец созрела поделиться своими переживаниями с как мне казалось самым близким человеком.
Мы никогда не говорили с Пашей о свадьбе и тем более о детях, но полгода назад решили съехать и я думала у нас все серьезно. И в горе, и в радости, и до самой старости. Но похоже так хотелось только мне одной. Паша, как и все мужчины хочет стать отцом и ему не нужна “дефектная”.
Поэтому сейчас мы ведем этот разговор в его квартире утром в понедельник, где в коридоре уже стоит мои вещи.
– Паш, давай еще раз обо всем поговорим вечером. После работы. И решим…– произношу моля.
Мой телефон разрывается входящими сообщениями и звонками от босса. Как назло в самый неподходящий момент! Я должна уже была быть на работе, но Паша застал меня в расплох.
Быстро же он все провернул… и когда только успел собрать чемодан с моими вещами? Пока я была в душе? Из спортивной сумки на полу, выглядывает мое наспех запиханное нижнее белье.
– Маргоша, а что решать? Я хотел тебе кольцо уже купить, в жены позвать. Хорошо мамка отговорила. Как чувствовала, есть у нее ваще эта хваленая интуиция.
Щеки пылают и от унижения и от обиды. Сама не знаю на что рассчитываю. Дура. Паша всю нашу совместную жизнь прислушивался к своей матери… Она постоянно лезла в наши дела и иногда мне казалось что я встречаюсь не с ее сыном, а с ней самой. Она даже трусы ему покупала! А однажды, когда я вернулась из командировки, оказывается она спала в нашей кровати!
Я тогда уже подумала что это как-то слишком…но Пашка сумел меня переубедить. Диван на кухне у нас не удобный, у его мамы от него болит спина.
Телефон опять взрывается рабочей мелодией. Мой руководитель Руслан Арсланович Хамидов, по прозвищу Биг Босс, требует внимания. Он ненавидит опоздания и уважает железную дисциплину. Я три года проработала на него без отпуска и больничных! И думаю один день он сможет мне простить.
У меня здесь жизнь рушиться!
Паша победно хмыкает.
Он знает, что я всегда выбираю работу. Это было постоянным предметом наших ссор, особенно после того как в мои обязанности стали входить частые командировки. Но кто-то должен зарабатывать, тем более когда у второй половины в паре то и дело случаются творческие кризисы. Коммунальные платежи и арендодатели этого не понимаю. А я всегда понимала. Поддерживала… Мы же пара. Были.
– Мне не куда идти, Паша. Я уже и так опоздала. Давай вечером еще раз поговорим.
В глубине души надеюсь что он остынет. Новость о бесплодии непростая, тяжелая. Меня внутри словно рубят пополам. Прислушиваюсь к себе постоянно. Что во мне не так? Где сломалось. Когда?… Как я не заметила?
– Пузанова, я уже все сказал. Мне о будущем думать надо, о потомстве. Кто продолжит мой род, если ты не в состоянии ребенка выносить? Дефектная баба мне не пара.
Его слова все больше отрезвляют. Глаза раскрываются и с них падают розовые очки. Вот с таки недо мужиком я жизнь свою связать хотела? Который все решения принимает с мамой? Который даже заработать на аренду квартиры не в состоянии! И купить себе долбанные носки и трусы, а не просить на это деньги у мамы. Когда мы только познакомились, Паша казался мне перспективным. Он играл в рок-группе на барабанах и писал для них песни. Они даже выпустили пару треков, но дело так и не пошло.
Если я и планировала спустить всю эту ситуацию на стресс, и обговорить на трезвую и холодную голову, то теперь… Пошел он к черту! Вместе со своей мамой!
Расцарапать бы его тощую физиономию, да вот незадача я только недавно сходила на маникюр и укоротила ногти по новому дресс-коду фирмы.
Вдох-выдох, Рита.
– Паша, прекрати меня оскорблять. Я не виновата. И я буду лечиться и пробовать что-то сделать. Но твои слова мне не помогают. Я Поделилась с тобой чтобы, легче было, чтобы ты помог мне пережить этот момент и поддержал. А ты вот значит как…Ну что ж. Понятно, – жую губу, рассматривая мужчину в клетчатых пижамных штанах перед собой.
На Пашке еще надета темная растянутая ночная футболка, на которой виднеются белые разводы от зубной пасты, и кое-где пятна кетчупа.
Я сейчас уйду на работу и отработаю свой десяти часовой рабочий день, а он будет залипать в компьютер играя в игры, потому что там ему приходит вдохновение, и на мои деньги заказывать себе пиццу. А вечером ворчать, о том что у него разыгрался гастрит не от домашней еды и как ему хочется “маминого борща”. И затем он уедет на репетицию и я буду засыпать в одиночестве. Примерно так проходят последние наши месяцы.
Где-то у нас произошел разлом. И дело тут не в моем бесплодии. Диагноз скорее стал последней каплей. Для нас обоих.
– Я по-дружески, Маргош. Не хочу расставаться с тобой врагами. Ты классная. Будем дружить, – огорошивает меня бывший.
Ну, это уже наглость.
Хватаю свою сумку и начинаю лупить уворачивающегося от ударов Пашку.
– Маргоша ты чего? Ай…Больно! Синяки будут! По лицу не бей! У нас скоро выступление!
– Дружить, ага. Вещи мои разбери! И собери свои. За аренду плачу я, договор на моем имя, если ты забыл, – судя по вытянутому лицу Павлика, он забыл. – Думаю Лариса Степановна будет рада сварить борщ к твоему приходу и до пяти утра слушать, как ты репетируешь на своей барабанной установке.
