Константин Фрумкин - Сюжет в драматургии. От античности до 1960-х годов

Сюжет в драматургии. От античности до 1960-х годов
Название: Сюжет в драматургии. От античности до 1960-х годов
Автор:
Жанры: Культурология | Литературоведение
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Сюжет в драматургии. От античности до 1960-х годов"

В книге кандидата культурологии Константина Фрумкина делается попытка выявить самые общие закономерности построения сюжетов драматических произведений в рамках западной литературной традиции – от древнегреческой трагедии до драмы второй половины XX века. Делается попытка создания общей теории драматического сюжета, описания его базовых свойств (таких, как «прозрачность причинности»), выявляются важнейшие инварианты и лейтмотивы драматических сюжетов, повторяющиеся в течение всей многовековой истории западной драмы. В основе концепции автора лежит представление о сюжете как исследовании и презентации девиантности (аномалии), наблюдаемой в межчеловеческих отношениях, вследствие чего ядром всякого драматического сюжета является демонстрация причины, побуждающей героев к аномальному, девиантному поведению.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Бесплатно читать онлайн Сюжет в драматургии. От античности до 1960-х годов


Издание 2-е, стереотипное


© Константин Фрумкин, 2020

© Издательство «Нестор-История», 2020

* * *

Посвящается Н. В. Поцелуевой


Предисловие

Вниманию читателей предлагается исследование, преследующее цель показать некоторые закономерности, свойственные сюжетам драматических произведений на протяжении почти всей многовековой истории западной драматургии.

Для решения этой задачи автор познакомился с сюжетами почти 700 пьес, хронологически – от первых древнегреческих трагедий до пьес 1960-х годов. Но конечно, речь идет только о пьесах западной традиции, написанных в античные времена – в Греции и Риме, а в христианскую эпоху – в странах Западной Европы, в России и США. Выборка эта, разумеется, не исчерпывающая – но, хочется думать, достаточно репрезентативная, хотя бы потому, что в нее вошли произведения почти всех наиболее известных писателей, творящих в эти эпохи.

Сюжеты драматических произведений чрезвычайно разнообразны, и все же они менее разнообразны, чем можно было бы ожидать, зная, что авторы пьес вроде бы ничем не ограничены в своей фантазии. Однако, драма в большей степени, чем другие роды литературы, подвержена стереотипам: драматическая литература буквально пронизана сюжетными инвариантами, родившимися в глубине веков. На традиции собственно драматической литературы накладываются традиции и предрассудки ее заказчика – театра.

Поэтому попытка обобщить историю драматических сюжетов приводит, прежде всего, к анализу выявляемых при сопоставлении разных сюжетов лейтмотивов и инвариантов. И дальше перед исследователем встает вопрос: почему эти инварианты имеют успех в разные века и в разных странах? Почему схожие ситуации, сюжетные ходы, персонажи приобретают сквозное значение для целых веков в истории театра? Отвечая на этот вопрос, естественно приходишь в первую очередь к двум версиям. Первая – психологическая: поскольку люди – авторы пьес, их читатели и зрители просто по своей природе имеют склонность считать именно такие сюжетные ходы особенно эффектными, приятными и производящими впечатление. Вторая версия – социологическая: поскольку данные лейтмотивы имеют важное значение с точки зрения социальной системы, исследованием, описанием и эстетизацией которой занимается драматическая литература. Оба этих объяснения будут иметь большое значение в данной книге, так что ее можно было бы назвать «Социологией и психологией драматического сюжета».

Возможно, читатель этой книги сочтет, что автор уделил слишком большое внимание сравнительно второстепенным драматургам, и почти забытым Зудерману и Сарду посвящает не меньше строк, чем Шекспиру. Но Шекспир и так хорошо исследован, а главное – как раз на второстепенных авторах лучше всего видны тенденции, пронизывающие целые пласты драматической литературы. На второстепенных авторах еще удобнее исследовать стереотипы. Гении инициируют эти тенденции, писатели «второго ряда» их подхватывают и усиливают.

В этой книге обходится стороной вечный (как «Что делать» и «Кто виноват») вопрос российских филологических штудий – чем отличается фабула от сюжета. Это становится возможным по двум причинам. Во-первых, в подавляющем большинстве случаев повествование в драматических произведения устроено довольно просто: сюжет и фабула, то есть изложение событий в порядке их появления в тексте драмы и в порядке их реальной хронологии – более или менее совпадают. Во-вторых, при сопоставлении сюжетов сразу большого числа произведений различия между фабулами и сюжетами теряются, сюжетные инварианты этого различия не знают. Поэтому, в этой книге чаще всего используется термин «сюжет», а термин «фабула», равно как и многие другие аналогичные по смыслу термины, выработанные мировой наукой, игнорируются. Автор не считает нужным уделять большое внимание разработке определения понятия «сюжет» – уже имеющиеся определения представляются вполне приемлемыми, и, если это необходимо, можно использовать хотя бы классическое определение Б. В. Томашевского.

Куда важнее еще одна имеющаяся в этой книге содержательная «нехватка». В данном исследовании практически вообще не затрагивались пьесы в жанре комедии. Стоит признать, это существеннейший недостаток предлагаемой книги. История драмы немыслима без истории комедии. Но комедия – слишком своеобразная разновидность драмы, ее история и ее особенности часто отличаются и даже противостоят истории и особенностям трагедии и драм «средних» жанров – особенно, до второй половины XIX века. Мир комедии слишком необъятен, и поэтому просто для того, чтобы поставить перед собой более реальную цель и сузить исследуемый материал, автор сознательно ограничил предмет своих изысканий только трагедиями и драмами в узком смысле слова. Впрочем, в XX веке четкая граница между комическими и некомическими жанрами драматургии исчезла, и после «комедий» Чехова даже исследователь трагедий должен принимать во внимание пьесы, называемые комедиями – такие, например, как «Визит старой дамы» Дюрренматта.

Кроме того хронологически исследуемый материал ограничен «сверху» концом 1960-х годов – так что важнейшие изменения в мировой драматургии, произошедшие в последние десятилетия, остались за пределами исследования.

Конечно, обобщать драматические сюжеты можно сотнями разных способов. Поэтому автор не претендует исчерпать тему – но, может быть, ему удастся обратить внимание коллег и любителей театра на те удивительные закономерности, которым подчиняется наша культура, с которыми мы имеем дело, которые мы сами творим, но которые понять до конца не в силах.

Часть I

К теории драматического сюжета

Глава 1

Логика драматического сюжета

1.1. Понятие сюжетной реальности

Повествования, обладающие сюжетом, есть особая форма освоения и фиксации меняющейся реальности. Как писал Ю. М. Лотман, «Сюжет представляет собой мощное средство осмысления жизни. Только в результате возникновения повествовательных форм искусства человек научился различать сюжетный аспект реальности, то есть расчленять дискретный поток событий на некоторые дискретные единицы, соединять их с какими либо значениями (то есть истолковывать семантически) и организовывать их в упорядоченные цепочки (истолковывать их синтаксически)»[1]. Итак, сюжет есть, прежде всего, упорядоченная цепочка некоторых смысловых единиц.

Сюжет есть то, о чем рассказывает текст, но особенность этого «предмета рассказывания» в том, что он сам развивается – поэтому рассказ охватывает целый ряд следующих друг за другом и сцепленных событий. Метафизическим основанием существования сюжетных повествований является течение времени: сюжет, прежде всего, линеарен и упорядочивает события вдоль временной шкалы. Сюжет фиксирует для передачи в рассказе определенный фрагмент бытия, взятый обязательно в динамическом аспекте. Этот рассмотренный с определенного ракурса фрагмент («регион») бытия, можно было бы назвать «сюжетной реальностью».


С этой книгой читают
Автор данной книги касается темы, которая сейчас волнует всех: старый мир рушится, каким будет новый мир? В своем оригинальном исследовании на основе богатого фактического материала он выступает с глубоким анализом современного состояния западного общества. Серьезный кризис, из которого никак не может выйти Запад, пишет он, затронул все сферы его жизни – политику, экономику, культуру, социальные отношения. Теперь уже понятно, что прежняя капитали
«Логос» – один из старейших независимых гуманитарных журналов, возникших в постсоветский период. Журнал продолжает западническую традицию, развивая ту интеллектуальную линию русской культуры, которая связывает его, в частности, с дореволюционным «Логосом» – международным ежегодником по философии культуры, издававшимся в начале XX века.За время своего существования «Логос» эволюционировал от журнала профессионально-философской ориентации, выполняв
Своеобразным символом его творчества стал «Angelus Novus» со знаменитого рисунка Пауля Клее. «Так можно представить себе ангела истории: его лицо обращено в прошлое, где он видит катастрофу, нагромождающую руины на руины, – пишет Беньямин. -Он хотел бы остановиться, оживить погибших, но из рая дует ураганный ветер, который неудержимо несёт ангела истории в будущее; этот ураган мы и называем прогрессом… Катастрофа есть прогресс, прогресс есть ката
Ираклий Андроников! После этого имени хочется поставить восклицательный знак. Недаром вся страна узнавала этого ученого и в лицо, и по голосу. Он был и замечательным исследователем, и писателем, и актером. И обладал детективными способностями, раскрывая тайны русской литературы. А потом рассказывал об этом с таким вкусом и талантом, что невозможно оторваться от его книг. В этом издании мы собрали самые увлекательные литературные расследования Анд
Эта книга – собрание эссе, посвящённых странам европейского Средиземноморья и окрестностей с собственными рисунками и обложкой автора. Каждое эссе может быть прочитано почти вне связи с остальными, но их отбор и последовательность отражает идею о происхождении и развитии отдельных национальных культур под влиянием изначального центра нашей цивилизации – Италии и Рима, которые до сих пор постоянно находятся в фокусе культурных интересов Западного
С детства Джулс Эмбер внушали, что злой Алхимик украл доброе сердце Колдуньи, обрекши народ Семперы стать узниками времени, заточенного в их крови. Пока аристократы благоденствовали, бедняки теряли годы, по крохам наскребая кровавое железо, чтобы не умереть с голоду.Но Джулс узнала правду: она – Алхмик, а Каро – служанка, хладнокровно убившая Королеву и Роана Герлинга, – Колдунья.Теперь Каро не остановится ни перед чем, чтобы разбить сердце Джулс
Ужасные события, развернувшиеся на просторах Африки, заставили Би, Картера и Теодора отправиться туда, где они могли бы обрести покой и начать новую жизнь, – в Америку! Здесь, на семейном ранчо Кингсли, они находят поддержку родных людей и… новые загадки! По всей округе распространяются печальные новости: все больше фермеров находят своих завров мертвыми. Всем известно, что поблизости нет ни одного опасного дикого хищника. Но таинственные существ
Скорпион – мифический воин. Говорят, он приходит только тогда, когда поистине нужна его помощь. Но будьте бдительны, ибо он воюет не за вас, а за честь и правду. Разве есть что-то ужаснее, чем сильный воин, воюющий не за кого-то, а за правду… А какая она, эта правда? И главное – кто решает, где она?
Когда первый раз прочитал "Ночной дозор", влюбился в мир Дозоров раз и навсегда. Всегда хотел написать фанфик на подобную тему, но каждый раз что-то мешало. Но вот, наконец, руки дошли и до этого. Естественно, проект некоммерческий. Надеюсь кому-то понравится)