Мяук подкрался неслышно и прыгнул беззвучно.
«Вот и снова…» – подумал Гоуд.
Как и в тот день, Терра оказалась между двумя светилами, красным зловещим блеском сверкающими на востоке и западе. Да, зловещим. Он ненавидел оба солнца за то, что тогда их противостояние привело к извержению вулкана, поглотившего в огненной лаве С-393 со всем его экипажем. Почти со всем. Он, Гоуд, остался один, улетев на «небесной лодке» утром на другую сторону планеты по заданию Айны. Он остался жив. А они погибли. Все, все… И Айна. Его Айна, а с ней – и их неродившийся сын.
Очень некстати. Некстати… – какое странное и просто кощунственное слово, когда речь идет о гибели друзей и любимой. Но все было именно так, потому что за день до катастрофы они наконец-то обнаружили то, что искали долго-долго.
Когда С-393 отправлялся с околоземной базы в дальний путь, перед его экипажем стояло задание тщательно исследовать малоизученный участок Млечного пути и обо всем увиденном докладывать домой. Задача найти планету, пригодную для обитания земного человека и тем более населенную существами, похожими на людей, не ставилась вообще как крайне маловероятная. А они нашли такую в системе двух странных светил. Нашли, когда уже собирались возвращаться, о чем и доложили Земле.
Терра (так они ее назвали) была пятой, предпоследней планетой системы. Четыре первых, расположенных близко друг от друга, оказались совершенно непригодными для существования какой-либо органической жизни. Ничего интересного не ждали они и от облета пятой, находившейся в отдалении от остальных. И вдруг приборы обнаружили в ее атмосфере кислород. Они глазам своим не поверили. Но приборы – не глаза человеческие, они не ошибаются. На всякий случай слетали к шестой планете. Она оказалась не лучше остальных. Тогда вернулись к Терре и опустились на поверхность. Когда шло снижение, опять не верили своим глазам: моря, зеленые поля и леса. Их не покидало ощущение, что они возвращаются домой, на Землю.
Но Грэхэм совершил роковую ошибку, посадив корабль в районе высоченного горного массива. А впрочем, он ни в чем не виноват. Следовало приземлиться в безлюдном месте, поскольку планета с такой природой вполне могла оказаться обитаемой. За все годы Эры освоения Вселенной подобных миров было найдено совсем немного. Но они были, и потому существовала строгая инструкция, как вести себя на обитаемой планете.
Сразу после приземления Айна позвала его и приказала лететь на «лодке» на другую сторону Терры на разведку. Все прошедшие с того недоброго дня годы он мучительно размышлял о том, было ли у нее, обладавшей удивительной интуицией, предчувствие беды или нет. Но тогда она, отправляя его вроде бы на короткое рядовое задание, почему-то надолго прижалась к нему, а прощаясь – поцеловала в лоб…
Он сел в «лодку» со своим «экипажем» – всеобщими любимцами Шустриком и Лапой. Эта кошачья семья была далекими потомками той первой, которая улетела с кораблем с базы. После исследования окружающей среды их следовало выпустить первыми на траву загадочной планеты. И это тоже значилось в инструкции.
Но сделать это, прилетев на морской берег, Гоуд не успел. Связь с кораблем внезапно оборвалась, а приборы показали сейсмическую опасность. И он решил срочно вернуться назад.
Еще на дальнем подлете к месту приземлении С-393 он увидел, что весь горизонт застлан пеплом. Продравшись сквозь его пелену, он обнаружил поднявшееся из-под земли жерло вулкана, изрыгающее потоки лавы. Она неспешно текла по тому самому месту, где десять земных часов назад стоял корабль.
Гоуд нашел неподалеку безопасное место для приземления и вышел из «лодки» без скафандра, поскольку приборы показывали содержимое кислорода в атмосфере практически такое же, как на Земле. Кошки выскочили вместе с ним. Он был в растерянности, поэтому допустил непоправимую оплошность. Согласно инструкции, в экстремальных случаях нельзя было выходить наружу без скафандра, имеющего защиту против всех возможных опасностей. Гоуд бежал к тому месту, где еще недавно стоял корабль, не зная, что, когда лава поглощала его, произошел еще и взрыв с выбросом в окружающее пространство опаснейших для живых существ радиоактивных частиц. Он это понял только тогда, когда, в отчаянии вернувшись в «лодку», увидел показания приборов. Значительно позже Гоуд стал ощущать непонятное недомогание, которое никогда ранее не чувствовал. А через несколько месяцев у Шустрика и Лапы родилось четверо котят, один из которых оказался двухголовым. В следующем помете таких оказалось трое из пяти. А в очередных поколениях рождались уже только двухголовые.
…Мяук прыгнул точно туда, куда рассчитывал, и издал победный протяжный звук. Гоуд снял Рыжего со своего плеча и поцеловал в обе мордочки. И сразу же два маленьких шершавых язычка облизали ему лицо.
Слово «кошки» аборигенам было неведомо. Этих любимцев землян фауна Терры не знала. Поэтому милых двухголовых существ, завезенных на планету Гоудом, они называли согласно звукам, которые те издавали. И стали они на Терре священными животными. И вот по какой причине…
Первая встреча произошла на третий день после катастрофы на берегу моря, куда Гоуд вернулся на «лодке». Он сидел в оцепенении у кромки воды, а кошки, звериным своим чутьем ощущавшие, что случилась большая беда, прижимались к нему, словно стараясь успокоить.
Вдруг они настороженно подняли ушки. Гоуд, увидев это, оглянулся. Открывшаяся картина была для него необычна. В полном молчании со стороны дюн к нему подкрадывалось несколько десятков вооруженных длинными палками существ в ярких перьях. Увидев, что обнаружены, существа воинственно закричали и перешли на быстрый бег.
Гоуд выпрямился и, выставив вперед руку, быстро создал вокруг себя психогипнотическое поле. При этом он, вспомнив, чему его в шутку учила Айна, произнес заклинание из древнего мира: «Бандерлоги, хорошо ли вам видно? Бандерлоги, хорошо ли вам слышно?».
«Бандерлоги», достигнув краев поля, словно наткнулись на стену. Они остановились, мышцы их обмякли, палки с железными наконечниками выпали из рук.
Гоуд посмотрел в глаза самому крупному и мощному из них, стоявшему впереди. Тот медленно шевелил губами, издавая гортанные звуки. Гоуду было достаточно минуты, чтобы освоить язык туземцев.
– Кто вы? – громко спросил он.
– Мы твитсы, – ответил здоровяк и тут же, увидев звезду на комбинезоне Гоуда, шмякнулся на колени. За ним последовали остальные.
– О великий Клецельбоцель! Твои рабы приветствуют тебя! – запричитал здоровяк. Сопровождение вторило ему. – Что изволишь повелевать никчемным слугам твоим?
При этих словах Гоуд ощутил, что по лицу его растеклась глупая улыбка. Но он быстро овладел собой и негромко приказал:
