Сибатулл-зен-ра-Назари вёл рукой по стене, чтобы не потерять равновесие.
- Кто строил эти ступени? - бубнил настоятель Священного Зуна, спускаясь в подземелье.
Разумеется, Сибатулл не мог не знать, кто построил Храм драхов, но всякий раз задавал себе этот вопрос. Какая, в сущности, разница, кто построил? Главное, что по высоченным ступеням тяжело подниматься вверх и спускаться вниз.
- Да не дёргай ты факелом, а то здесь останемся! - вскричал настоятель.
Сопровождавший его жрец поджал губы.
- Ещё хитон этот! - злился Сибатулл, задирая полы одежды чуть не до колен.
Насколько легче общаться с богами Солнца, чем с богами Луны! Начать с того, что при свете всё видно. И чего Валдук не может оказать поддержку начинаниям шарава? А так приходится лезть в каменные казематы.
Да и шарав хорош, Загорье ему понадобилось! Кто только не получал на севере по носу? Скипы, конечно, Шеину не указ! У скипов нет мозгов, это правда. В Загорье земли много, людей мало. Кочевники ограбят деревеньку-другую, а как загорцы соберутся вместе, так скипы и врассыпную!
Настоятель преодолевал очередную ступеньку, подтягивая хитон. Ещё и внизу ничего не видно! Скоро там этот зал?
"Загорье ему понадобилось!" - вернулся настоятель к своим мыслям. Всё равно Шеина не отговоришь. Теперь будем Загорье силы лишать. Смех!
"А что я ещё мог сказать шараву?" - оправдывал себя настоятель. У загорцев силу отберёшь, так они неуёмной глупостью победят! Глупость - тоже сила, но как это объяснить Шеину-ин-ар-Саттаху? Всё равно не послушает. Попробуем выяснить насчёт силы.
- Пришли, что ли? - произнёс вслух Сибатулл.
Звуки многократно отражались от толстых каменных стен и высокого потолка. Каждый раз, когда Сибатулл спускался сюда, у него возникало ощущение, что он находится на дне огромной пустой бочки: так же глухо и безнадёжно.
Настоятель прищурил глаза и промокнул лицо. Душно. Воздух снаружи поступает горячий: пустыня и под землёй даёт о себе знать.
- Доставай, - тяжело дыша, прохрипел Сибатулл.
Молодой жрец вставил коптящий факел в щель между камнями и снял с плеча большую сумку.
Тоже запыхался, думал настоятель, глядя на Беллака. Ему двадцать шесть, в сыновья мне годится. Хитон у парня синий. Пока дослужится до красного, ему всё это несколько раз надоест! Я-то сюда тридцать лет спускаюсь.
Беллак с неохотой и даже отвращением выставил на стол из белого известняка бутылку с чёрной кровью земли. Это не вино на алтарь Валдука изливать! Молодой жрец сделал низкий поклон Сибатуллу-зен-ра-Назари.
- Можешь идти, - хватая ртом воздух, промямлил настоятель.
Оставшись один, Сибатулл вздохнул и подошёл к Зеркалу Перемен. Почти никто из драхов не знает о его существовании, ещё меньше его видело. С виду зеркало как зеркало, только пылью не покрывается, где бы ни висело. Паутины тоже не бывает. И стекло со временем не мутнеет.
Что такое перемены? Когда жизнь дробится мозаикой. Каждая часть преобразовывается до тех пор, пока перемены не прекратятся, и жизнь вновь не сложится в единый скучный рисунок.
Сибатулл приблизил лицо к стеклу. Настоятеля интересовало не собственное отражение. Оглядывая гладкую поверхность, мужчина сузил глаза. Есть! Есть трещинки! Сибатулл протёр лицо от пота и опять углубился в рассматривание. Трещинки на Зеркале Перемен разбегались как стадо сайгаков, оставляющее путаные следы на песке.
Неужели Шеин решится на войну с Загорьем? Ясно, что Верховный шарав не отступится. Значит, грядут перемены? Без перемен трещин на Зеркале не бывает.
Сибатулл-зен-ра-Назари присел на скамью перевести дух. В груди ухало сердце. Ладно, нечего тянуть. Мужчина тяжело поднялся, опёрся рукой о стол и приблизился к алтарю.
- Прими, Нанхал, подношение.
С этими словами настоятель Священного Зуна выложил на алтарь подземного бога, властителя Луны и покровителя мрака обезглавленное тело жертвенной гюрзы. Сибатулл-зен-ра-Назари свернул подношение кольцом, а в его середину поместил плошку с кровью земли. Поджёг жидкость факелом.
Чёрная копоть клубком взметнулась к потолку, грязно-оранжевое пламя осветило лицо настоятеля. Мужчина вернул факел на место. Рука потянулась к пузырьку с настоем травы танджу. Морщась от горечи, Сибатулл выпил содержимое.
Количество зелья отмерено с величайшей точностью: если настоя будет хотя бы лишняя капля, то покровитель мрака приберёт Сибатулла как новую жертву. Если же напитка будет недостаточно, то сознание спрашивающего не изменится настолько, чтобы воспринять слова Нанхала - властителя Луны.
Сибатулл передёрнул плечами от горечи, наполнившей рот. Сплёвывать нельзя: этим оскорбишь Нанхала. Сибатулл терпел. К горлу подступила тошнота.
Мужчина опустился на колени перед алтарём. Губы шевелились, произнося заклинание. Через четверть часа настоятель поднялся на ноги и доплёлся до скамьи. Теперь только ждать.
Обычные люди не могут увидеть то, что боги подземелья готовы им показать. Ещё труднее получить совет, исходящий из мрака. Трава танджу переводит человека в другую реальность. Пелена тяжёлого тумана окутывает сознание. Это не опьянение. Драхское вино веселит душу, даёт лёгкость телу и мыслям. Виноград - ягода Солнца, танджу - трава Луны.
Будто два мешка с песком положили на плечи Сибатуллу. Настоятель привалился к стене.
- Я взываю к тебе, Нанхал! - просипел мужчина.
Его губы двигались с трудом. Каждый, кто выпивал настой травы танджу, на всю жизнь давал себе клятвенное обещание никогда больше этого не делать. Тело пронзают такие боли, что мучение становится невыносимым. Мышцы теряют форму. Требуется целая неделя, чтобы человек, приблизившийся к смерти, восстановил самого себя. Нанхал в этом не поможет.
Сибатулла несколько раз в год посещала мысль отказаться от должности настоятеля Священного Зуна: уж очень невысока плата за страдания, которым приходится подвергать себя из-за мучающего настоя.
Через час в подземелье спустится Беллак, чтобы унести почти бездыханное тело настоятеля наверх. Но до тех пор Сибатулла не потревожат: нельзя беспокоить того, кто говорит с мраком.
- Я взываю к тебе, Нанхал! - превозмогая боль, выдавил спрашивающий.
Озарённый пламенем зал покачнулся. Углы помещения будто разъехались в стороны. Сибатулл вцепился пальцами в скамью, в лицо дохнуло жаром. Когда это случилось в первый раз тридцать лет назад, Сибатулл-зен-ра-Назари счёл это наваждением. Во второй раз с появлением горячей волны задрожал огонь факела.
Сейчас произошло то же самое: огонь запрыгал по промасленной тряпке и заискрился. Значит, Нанхал близко.
Настоятель собрал остатки сил и сполз на каменные плиты.
- Услышь, Нанхал! - хрипел он. - Здесь ли ты, о, покровитель мрака?
