Глава первая. Казимира из Брайтмиста
Призраки не исчезли.
Они застыли в пространстве, ледяными голосами нашептывая предостережения. Но меня они не пугали.
Я уже знала истину.
Духи – они никогда не уходят. Взывают к тебе в самые неожиданные моменты. Руки их сплетаются с твоими руками, тянут за собой по тропинкам, ведущим в никуда. «Сюда, сюда!» – влекут они. Я почти научилась заглушать их голоса.
Мы ехали через долину Стражей, сверху на нас смотрели руины Древних. Мой конь настороженно навострил уши, хрипло фыркнул. Он тоже все знал. Чтобы успокоить, я похлопала его по шее. Со времен Великой битвы прошло шесть лет, но шрамы были по-прежнему видны: заросшие травой перевернутые повозки; разбросанные кости, вырытые из могил голодными хищниками; устремленные к небу ребра гигантских брезалотов; птицы, сидящие на изящных выбеленных клетках.
Я ощущала присутствие любопытных призраков: они парили среди нас, пристально наблюдая. Один из них прижал холодный палец к моим губам, предостерегая: «Т-с-с-с, Кази, держи рот на замке».
Пока Натия бесстрашно вела нас вглубь долины, наши взгляды скользили по скалистым утесам, замечая следы послевоенной разрухи, которая постепенно поглощалась почвой, временем и памятью, словно зайца проглатывала змея. Пройдет немного времени, прежде чем этот хаос окажется погребен в чреве земли. И кто тогда будет помнить?
На середине пути, когда долина сузилась, Натия остановила лошадь, спешилась и достала из седельной сумки сложенную белую ткань. Рен последовала за ней – ее худые ноги двигались по земле тихо, словно птицы. Синове замешкалась, бросив на меня неуверенный взгляд. Хотя она и была сильнее всех нас, не спешила покидать седло. Даже при ярком солнце ей не нравились беседы о призраках: те слишком часто наведывались в ее сны. Заметив тревогу Синове, я ободряюще кивнула, и мы обе соскользнули с лошадей.
Натия, теребя ткань в смуглых пальцах, остановилась у большого зеленого кургана. Она будто знала, что скрывалось под плетеным травяным покрывалом. Это длилось всего несколько секунд, но показалось вечностью. Девятнадцатилетняя Натия была на два года старше нас, но в этот момент она выглядела гораздо взрослее. Эта девушка видела то, о чем нам лишь доводилось слышать.
Натия, слегка покачав головой, подошла к разбросанной куче камней и принялась складывать их в скромный мемориал.
– Кто здесь похоронен? – отважилась спросить я.
Натия плотно сжала губы.
– Джеб. Его так звали. По традициям далбретчей его тело сожгли на погребальном костре. Здесь я закопала его немногочисленные вещи.
«Потому что так принято у бродяг», – подумала я, но не высказала этой мысли.
Натия мало рассказывала о прежней жизни – о жизни, которая была у нее прежде, чем она прибыла в Венду и стала рахтаном. Впрочем, я тоже редко говорила о минувших днях. Некоторым событиям лучше оставаться в прошлом.
Рен и Синове неловко переминались с ноги на ногу, приминая сапогами траву. Натия не любила проявлять сентиментальность, даже тихо, как сейчас, особенно когда это нарушало план действий. Но на этот раз она медлила. Слова, которые привели нас в долину, повисли в воздухе. «Они все еще здесь».
– Он был особенным? – продолжила я.
Натия кивнула.
– Все они были. Но Джеб многому меня научил, и эти знания помогли мне выжить. – Она повернулась, окинув нас строгим взглядом. – А потом я передала их вам. Будем надеяться.
Натия смотрела на нас темными глазами из-под густых черных ресниц. Взгляд ее смягчился. Она изучала нашу троицу так, словно была опытным генералом, а мы – оборванными солдатами. Что ж, в каком-то смысле так и было, ведь мы являлись самыми юными из рахтан, но все же рахтанами. Это что-то значило. Больше, чем что-то. Мы были элитой королевской гвардии. Мы не поднялись бы до такого положения, будучи неуклюжими дурочками. Во всяком случае, не постоянно. Мы выделялись уровнем подготовки и талантом.
Взгляд Натии задержался на мне чуть дольше. В предстоящей миссии меня назначили лидером – я была ответственна за принятие не просто правильных, а идеальных решений. И это значило не только добиться успешного выполнения задания, но и обеспечить безопасность каждого участника.
– Мы справимся, – пообещала я.
– Определенно, – отозвалась Рен, нетерпеливо сдувая со лба темный локон. Измотанная ожиданием, как и все мы, она хотела поскорее отправиться в путь.
Синове стала теребить одну из своих длинных косичек цвета хурмы.
– Все будет хорошо. У нас…
– Знаю, – перебила Натия, махнув рукой, чтобы остановить дальнейшие объяснения Синове. – У нас все получится. Но не забывайте, что сначала мы идем в поселение и только потом – в Хеллсмаус. Наша главная задача – задать вопросы, собрать информацию, добыть необходимые припасы. И что самое важное – держитесь в тени, пока мы не доберемся до места.
Рен фыркнула.
Я всегда знала, что сдержанность – одна из моих главных черт, однако на этот раз передо мной стояла другая задача – ввязаться в неприятности.
Шум приближающихся лошадей прервал напряженный диалог.
– Натия! – звал Эбен.
Мы все обернулись. Лошадь Эбена взметала в воздух комья травы. Глаза Синове засияли, будто солнце подмигнуло ей из-за туч.
Эбен объехал вокруг Натии, не сводя с нее взгляд:
– Гриз в дурном настроении. Он хочет уезжать.
– Уже идем.
Натия встряхнула сложенную ткань. Оказалось, это была не просто ткань, а изумительной красоты рубашка. Она прижала ее к щеке, а затем поместила на каменный мемориал.
– Лен Круваса, Джеб, – прошептала она. – Самый лучший.
* * *
В начале долины Натия вновь остановилась.
– Запомните, – обратилась она к нам, в последний раз оглянувшись. – Двадцать тысяч – вот сколько людей погибло здесь за один день. Венданцы, морриганцы, далбретчи. Я не знала их всех, но кто-то знал. Кто-то, кто принес бы им луговой цветок, если мог.
Или рубашку из прекрасного льна Круваса.
Теперь я поняла, зачем Натия привела нас сюда. Это был приказ королевы.
«Смотрите внимательно, запоминайте масштабы потерь. Эти жертвы, эти люди были кем-то любимы. Прежде чем приступить к заданию, взгляните на разрушения и навсегда запомните, что они совершили. Знайте, что поставлено на карту, и помните: рано или поздно драконы просыпаются и вылезают из своего черного логова».
