Фарид Нагим - Танжер

Танжер
Название: Танжер
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2011
О чем книга "Танжер"

Фарид Нагим, прозаик и драматург от бога. Права на его пьесы, поставленные во многих театрах Европы, принадлежат Берлинскому театральному агентству «Хеншел Шаушпиль», которое работало с произведениями Горького, Булгакова, Есенина, Вампилова, Петрушевской и Улицкой. Своей театральной родиной он считает Германию – именно там впервые увидела свет его пьеса «Крик слона» (лауреат премии «Русский Декамерон» 2003 года), а также другие произведения.

«Танжер» – дебютный роман автора и этот дебют наконец в России!

Танжер город-рай, остров безрассудства, сладостных наслаждений и вольных мечтаний. На Танжере в свое время были повернуты все французские интеллектуалы. Этот город был их территорией независимости – песок, любовь, наркотики. Они бежали туда из мертвой Европы, прятались от своих жен и любовников. Там же и умирали.

Фарид Нагим пытается найти свой Танжер в холодной и циничной Москве…

Бесплатно читать онлайн Танжер


Часть I

Пансион с картонными стенами и бумажными ширмами вместо дверей. Снаружи – Танжер… несколько улиц, темнеющих по мере того, как, мигая, гаснут фонари на старой съемочной площадке.(…)

Я иду следом за женой владельца по картонному коридору. Складная ширма выводит на улицу, и я делаю поразительное открытие: снаружи Танжера нет.

– Там же вовсе не Танжер! – восклицаю я.

Уильям С. Берроуз «Книга Снов»

Один

– …Так, а сколько сейчас времени?

Часы на руке. Циферблат. Цифры в круг.

«…скорый поезд Алмата-Москва прибыл на шестой путь…»

Пыльные крыши вагонов. Серое небо, облака, шпиль наискосок. Птицы.

«…пиво, пирожки… пиво, горячие пирожки… пиво, горячие пирожки…»

Закурить. Отойду туда – сразу закурю. Закурю, постою и пойду тогда.

Сколько времени? Так. Одна сигарета. «Казахстанские». Сколько времени? Ты же смотрел. Два часа тридцать минут. Специально посмотрел и даже не увидел. Два часа тридцать минут, надо запомнить. Надо закурить, это последние «Казахстанские». Пачку оставь. Покурю и тогда.

«…нумерация вагонов от хвоста поезда… уважаемые пассажиры, электропоезд Москва – Рязань…»

Как же приятно закурить. Так сжимается горло. И этот дым из легких сквозь губы, этот звук выдоха, который только ты и слышишь. Мурашки по плечам, передергивает. Холодно немеют скулы. Приятно стряхивать пепел на асфальт. Мягкое тепло к пальцам от огонька. И недолгое счастье.

Крыши вагонов, сизый дымок над ними, небо, черный асфальт, старые ботинки, картонные коробки.

Пахнет соляркой, и углем, и долгой дорогой из вагонов. Так, ты уже смотрел – сейчас полтретьего. Крыши вагонов влажные. Отражается. Небо. Анвар, вот я и вернулся. То же серое небо, облака, тот же шпиль среди них как всегда. Дым как-то ярче стал виден, крыши вагонов заблестели – а-а, это же дождик пошел…

Сгорбившийся у парапета старик в пальто. Бомж.

Всегда, когда приезжаю в Москву, моросит дождь.

Смотрит. Лицо такое. Идет. К тебе идет. Сейчас попросит закурить, последняя. Извини, дедушка, это последняя.

– Молодой человек, давай я тебе вещи помогу донести.

Денег-то нет.

– А, спасибо, но у меня денег… это, три рубля, что ли, есть. Три рубля вроде есть, и на метро еще.

– Ну и ладно, я так тебе донесу.

Как же он ее потащит, такой маленький бомж?

Старик, согнувшись набок, подволакивая ногу, тащит коробку, перевязанную шарфом и брючным ремнем.

Не убежит, нет? Куда убежит, тяжелая такая! Голуби под ногами кучкуются. «Все о знакомствах», «Знакомства», «ЖОЗ». «Нелюбимая, ждет меня, вечерами темными, у окна, ждет меня одна…» Эту же песню пели, когда уезжал, в этом же киоске… где старик? Тяжело ему, а тащит, а!

– Ну вот, все, дальше метро, спасибо тебе, дедушка, вот, щас, вот три рубля, честно, прости.

– Ладно, нормально.

Надо же, все-таки взял, не хотел как будто, а взял. Он думал все-таки, что больше дашь. Не-лю-би-май-я ждет меня, вечерами… Надо заранее снять. А то подумают, что это, стыдно как-то. А так это просто из кармана, как будто это… а другое. Испугался, ты ж в вагоне еще снял. Пизде-ец… В кармане. Оно. Я же в вагоне его еще снял. Так достанешь небрежно из кармана, как будто кто-то там дал, допустим, чье-то, как будто… Этот же орден со знаменами, как всегда в этом переходе на Комсомольскую. Вон они стоят. Вот они, здесь, как всегда. Коробки чуть подальше поставить, в сторону от них и так это…

Скупка изделий из золота и серебра

– Здравствуйте, я бы хотел кольцо сдать.

Из кармана так. Мол, так вот чье-то, мало ли кто, мало ли чего.

Мужик вроде ничего. Что это, определитель золота? А нет, это весы такие, электронные. Как у них все это… кольцо, наверное, тысяч на сто пятьдесят потянет по минимуму. Не-лю-би-май-я ждет меня… Да, тысяч сто пятьдесят, маловато, конечно, но что, ношеное…

– Восемьдесят тысяч получается, командир.

Иё-о!.. во сколько… в три раза.

– Восемьдесят, говорите? Та-ак…

– Видишь, оно погнутое у тебя, и вообще видно, что носили.

Боже мой, оно стоило почти триста тысяч рублей! Восемь-десять, восемьдесят, восемьдесят на что, на что?

– Ну, как? Больше тебе никто не даст, оно погнутое.

– Да-а, точно погнутое, даже непонятно отчего, как будто молотком… что ж… хорошо.

Пересчитывай… пятьдесят, шестьдесят, пятьдесят – шестьдесят, так, да – восемьдесят. Раз, два, три, восемьдесят. Спасибо, хули…

– Спасибо.

Еще пятьдесят шагов протащу и отдохну. Главное, чтобы мент не стоял возле той дверки. Как вспотела спина. Постой. Вот так вот просто, Степной барон, на маленьких, плоских электронных весах взвесили всё, и за всё про все – восемьдесят тысяч рублей, а ты переживал, мучился, ночами не спал и все курил. Боже, помоги мне, лишь бы не было ментов, даже билетов нет у меня, боже помоги мне, лишь бы не остановили. Сейчас, еще немножко, еще тридцать шагов… еще вон до той колонны. Все прилипло к спине, дай бог дойти. Еще и на Новослободской переход. Сейчас будут менты. Здравствуй, Димка, я вернулся! Ха-ха… Ты чего? Все, Дим, вот так. Нет, не так. Привет, Дима, это я. Ты что? Уезжал и думал, что на всю жизнь, а вернулся через месяц… Привет, Дим, вот так вот… Мимо. Не заметил. Вон еще двое. Того остановили. Сейчас меня. Точно меня. Прямо передо мной ушел. Биссмилля рахман и рахим…

Вылетает, отойди от края, какой ветер. Ебнет зеркалом.

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция…»

Отражение бледного лица в черном стекле электрички.

О! Дима. Привет, Димка. Да, я вернулся. Думал, что уезжаю на всю жизнь, прощался с Москвой навсегда, а вернулся через месяц. Да, так и надо будет сказать. А ты Юрку не видел, Дим? Юра, деньги не высылай, я еду сам. Не-лю-би-май-я ждет меня… Вряд ли выслал… А если выслал? Без денег останешься, вот и все дела. Не-лю-би-май-я ждет меня вечерами тем… Красивая какая…


ФИЛИПС – ИЗМЕНИМ ЖИЗНЬ К ЛУЧШЕМУ!

ТЕФАЛЬ – ТЫ ВСЕГДА ДУМАЕШЬ О НАС!


Места для инвалидов, лиц пожилого возраста и пассажиров с детьми.

– Счастливо тебе, Асель, – и такой у меня вид жалкий.

– Прощай, Анвар.

И снова легла, почти упала, болела.

– И ходит еще, молчит, не разговаривает такой, ничего себе!

– Что? А что мне говорить, Асель, что?

– Уёбище! Отпусти руку!

Чуть не ударил тогда, и только сильно рванул за руку.

– А, Димка, привет, это я, вот так вот, думал, что уезжаю на всю жизнь… Юра, долг не высылай, как договаривались, я сам уже еду…

«…Дмитровская. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…»

Сухо как во рту! Мент… только сегодня приехал, товарищ милиционер, мол, это, можно заплакать, короче, он поймет, мужское братство. Поймет, блядь!.. Пить. Как выйду, выпить. Только сегодня приехал, вот коробки. Только сегодня.

Ту-дум-тум… ту-дум-тум-тум… ту-дум-тум-тум… ту-дум-тум-тум…

Общага, вот я и вернулся, пиздец какой-то.


С этой книгой читают
«Вадим стащил краник от самовара и снова попал сюда. Он недоумевал и всю ночь бредил, как ему объясниться за это. «Повезло ещё, что не сто тридцать первая!» – пожалел его кто-то, будто статьи выдавали, как бельё в бане. Но краник немым, нелепым укором жёг ладонь – рецидив! В отчаянии Вадим вздрогнул и счастливо расслабил закаменевшие мышцы, проснулся. До освобождения оставалось несколько часов…»
«Сергей так долго смотрел на снегопад, что снежинки почернели. Вблизи они падали быстро, отрывисто, а вдали торжественно парили. Вдруг мохнатое коловращение замерло, и перед его изумленным взором протянулись анфилады, разверзлись залы, затрепетали снежные язычки свечей, выстроились слуги в ливреях, и завертелись дамы, разряженные в пух и прах. Они долго не отпускали его взгляд, приглашая, углубляясь в занавешенное пространство до крыши высотки, и
Про женское счастье мы, кажется, давно всё знаем. А что такое счастье по версии мужчин? Быть любимым? Стать известным? Иметь дом – полную чашу? Реализоваться в профессии? Или это возможность менять женщин как перчатки, места проживания и отдыха как галстуки – и наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться жизнью. Которая у каждого одна, только одна… Да и есть ли оно, это счастье? Когда приходит? К кому? За что?Современные писатели, авторы сборника ра
Мальчик, юноша, молодой человек и зрелый мужчина являются героями историй, вошедших в данный сборник. Каждый из них со своими страстями, страхами и переживаниями предстаёт в отражении времени, которое в рассказах меняется от конца пятидесятых до сегодняшнего дня. «Кто ж их не любит?!» – говорит о женщинах герой рассказа «Ничья». И с ним, разумеется, не поспоришь. Однако на глубокое, обжигающее душу чувство способен не каждый. И тем оно ценнее, ко
«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.
Печальная комедия о людях пенсионного и предпенсионного возраста. Бывшие циркачи, бывшие музыканты, бывшие передовики производства и вдовы дипломатов. Договорятся или нет? Содержит нецензурную брань.
Когда мне было восемь, я решил, что хочу писать рассказы. И уже тогда понял, что меня интересуют не столько действия персонажа, сколько те чувства, которые он испытывает. Чувства восторга от «полёта» над замёрзшим прудом. Чувства от осознания, что ты кому-то небезразличен, или страха, когда ты первый раз влюбилась, и это всем сразу станет очевидно. Мы взрослеем и узнаём о настоящей любви, когда мир озаряется новыми красками. А также об одиночеств
Хинрик Ринк, известный датский ученый, собрал в этой книге более трехсот самых распространенных эскимосских легенд, сказок и преданий. Представленный фольклорный материал вмещает в себя все интеллектуальное и духовное своеобразие нации. Северные сказания знакомят с общими представлениями гренландских эскимосов о картине мира, о добре и зле, отражая нравственные и общественные законы этой этнической группы.
Знаменитый антрополог Рэмсей Смит одним из первых подверг фольклор древней Австралии глубокому анализу. Примитивное на первый взгляд сознание племен, изолированных от чужеземного влияния, с течением времени превратилось в сокровищницу оригинальной мудрости. Парадоксы далекого континента непроницаемы для непосвященных, но благодаря этой книге путь к их постижению стал кратким.
Никто из нас не гарантирован от вдруг и надолго свалившейся напасти под названием «шум». Почему так случилось? Чего ожидать в дальнейшем? Как правильно сориентироваться и грамотно выходить из ситуации? Ответить на все эти вопросы вам поможет автор, специалист-акустик и бывший инспектор по охране окружающей среды. Знание ряда изложенных в популярной форме тем позволит вам совершить минимум ошибок.
Писатель, потративший долгое время на работу над романом, встречает непонимание в литературных кругах и получает отказ в публикации своего труда. Между тем нищета уже обосновалась в его доме и начинает угнетать душу и сеять недобрые сомнения в разум. Но тут появляется некий человек, дарит его деньгами, издаёт книгу, устраивает пышную презентацию, вывозит писателя за границу. Сомнения в бескорыстии нового «друга» не дают покоя автору романа, но по