Я полюбила долгие пешие прогулки. Ой, даже самой смешно! Полюбила! Ничего я не полюбила, я просто не знаю куда себя деть от безделья. Ну почему у меня отпуск всегда в сентябре? Почему? Может потому, что дети мои давно выросли и у них нет летних каникул, или потому что я не очень люблю жару и поэтому не езжу отдыхать на моря, или просто потому, что я не конфликтный человек и поэтому каждый раз при составлении графика отпусков, мой отпуск благополучно занимает постоянную нишу – сентябрь месяц. Да собственно я давно уже не сопротивляюсь, сентябрь так сентябрь, хорошо что не декабрь! А так я копаюсь потихонечку в саду, любуюсь своими хризантемам, в этом году они на удивление красивые, яркие желтые шапки горят на солнышке, как желтое пламя. Аромат осени и грусти разносится по всему моему небольшому дворику, мы вечерами с котом пьем на крылечке чай и беседуем. Не сомневайтесь ни минуты, мой кот именно беседует со мной, подмяукивая в нужный момент. Он у меня большой, пушистый, пепельно серый, очень умный и очень вздорный, впрочем как и все мужчины. Да забыла представиться, зовут меня Нина Павловна Разумовская, живу я в небольшом приграничном городке и возраст мой стремительно приближается к пенсионному. Вот поэтому я и решила, что в моем возрасте очень полезны пешие прогулки, организм укрепляют, ну и время убивают, пока прогулялась до ближайшего леска и обратно, пара часов прошла, пока потом отдышалась, глядишь и вечер, пора на крылечко пить чай с вареньем и вести долгие светские разговоры, сначала по телефону с детьми, живущими отдельно, а потом с котом лежащим рядом и греющим свое пузо на заходящем осеннем солнце. Раньше в соседнем доме жила моя приятельница Зина с сыном, мы с ней дружили, ходили к друг другу в гости на чай, а иногда и на рюмочку, но в прошлом году она вышла замуж за немца и уехала в Германию, все собирается ко мне в гости, да так и не соберется. Дом она продала молодой паре с ребенком, мы киваем друг другу при встречи, но дружественных отношений не поддерживаем. Все мои подруги и приятельницы отпуска давно отгуляли, вот и коротаю я свободные дни одна одинешенька, поэтому и взяла моду прогуливаться каждый день после обеда по нашей улице, вдоль небольшой речушки тихо поющей свою песню в ракитовых кустах, до ближайшей березовой рощи. Городок наш по осени расцветает яркими красками, все многоэтажные дома расположены в центре, а здесь у нас, на окраине, во всех садах и палисадниках цветут цветы- георгины, астры, бархатцы, один краше другого, я пока иду по улице, любуюсь всей этой красотой и планирую, что обязательно посажу у себя на следующий год. Городок заканчивается и минут через пятнадцать я уже в роще, с грибами в этом году не очень, осень выдалась сухая, а гриб любит влагу и тень. Но зато какая здесь сейчас красота! Небо синие-синее, какое то совсем прозрачное, такое небо бывает только в сентябре, желтые листья берез кое где перемежаются красными осиновыми, ни ветерка, ни дуновение – красота! Только паучки летят куда то на своих паутинках, как на коврах-самолетах. Вдоволь надышавшись и налюбовавшись, я двинулась к дому. Вдруг из за поворота на бешеной скорости с визгом выскочила машина, и откуда она только здесь взялась, здесь дорога то тупиковая, никто практически не ездит, только свои в рощу за грибами, так ведь и нету их, грибов то! Машина летела мне на встречу, виляя по дороге как сумасшедшая, я от греха подальше отошла к самой канаве, еще собьют ни за что, ни про что. Из пролетающей мимо машины мне под ноги, что то вылетело, я шарахнулась в сторону и рухнула в канаву, это по всей видимости и спасло мне жизнь, потому что в ста метрах от меня машина на всем ходу врезалась в столб, от удара загорелась и взорвалась. Пока я вылезала из канавы от нее остался пылающий остов в котором сквозь пламя просвечивались три человеческих фигуры – водителя и двух пассажиров сзади. В воздухе чем то едко воняло, я с перепугу никак не могла понять как вызвать полицию, все тыкала и тыкала кнопки 02, пока не сообразила что надо нажать 9—02. Молодой ленивый голос произнес в трубку «алё», но ответить у меня никак не получалось, язык прилип к небу, слова застревали на выходе, выдавая лишь какой то скрежет. Говорить будите? сонно прошелестела трубка, если не будете, положите трубку, а то привлеку за хулиганство. Здесь машина горит, все погибли, наконец то я смогла вытолкнуть из себя эту ужасную фразу. Где горит? Слава Богу, голос проснулся и стал бодр и внимателен. Я кое как объяснила где нахожусь и стала ждать приезда наряда. Ноги меня держали плохо, да еще этот ужасный запах! До меня наконец то дошло, что пахнет горелым мясом, горелым человеческим мясом. Меня мутило, перед глазами плавали какие то радужные круги, сознание балансировало где то на грани обморока, я отвернулась от машины и стала в уме складывать числа, это мне всегда помогало успокоится, но не сегодня. Ветер гнал вонючий дым в мою сторону и я уселась прямо на землю, чтобы быть ниже этой страшной струи дыма. Что то мешало мне сидеть, кололо сзади в ногу, я протянула руку и выдернула из за спины женскую сумочку, аккуратный такой коричневый баульчик. Я смотрела на него с глубоким удивлением, просто не понимая откуда здесь, на канаве могла взяться такая, довольно дорогая вещица. Я осторожно открыла сумочку, в ней было всего три вещи: темно синяя общая тетрадь, банковская надорванная упаковка тысячных купюр и фотография. Больше в сумочке не было ничего! Ни каких либо документов, ни косметики, ни мобильного телефона. Я взяла в руки фотографию, с нее на меня смотрели улыбающиеся лица благообразного старика, с седыми, в мелкую кудряшку волосами, молодой круглолицей девушки и темноволосого кудрявого ребенка лет двух. Кто эти люди? Чья сумочка? Да, Господи, меня как обухом по голове ударили, это же сумочку мне кто то из машины под ноги выкинул! Зачем? Кто и что хотел мне сказать? Я перевернула фотографию, на ней большими буквами, ломанным почерком было написано: Спасите, Сашу!!!!
Из за поворота вереща сиреной выскочил полицейский УАЗик, пока они подъезжали я повесила сумочку себе на плечо, моя сумочка, какие вопросы. Сделала я это скорее интуитивно, совсем не задумываясь о последствиях. УАЗ лихо притормозил рядом со мной, оттуда выскочили три молодых человека в форме. И понеслось! Как? Где? Когда? Они вцепились в меня мертвой хваткой, я отбивалась от них как могла, пока не поняла, что дело идет к тому, что это я эту машину то ли взорвала, то ли расстреляла. Наверное из пальца, вроде бы больше не из чего! Они даже так и не соизволили подойти к догорающей машине, а просто окружили меня плотным кольцом и пытались доказать мне, что это я тут виновница торжества. Я слушала молодых людей допущенных к власти и потихоньку закипала, когда пар был готов сорвать крышку, я молча набрала номер начальника полиции, мы с ним знакомы много-много лет, но ведь эти крутые ребята этого не знают, они даже не спросили моей фамилии, я для них просто тетка, попавшаяся на их пути. Трубка ответила знакомым басом: слушаю. Петрович, привет! Разумовская, мне тут твои орлы вроде как терроризм пришить собираются! Павловна, ты чего там выпила, что ли? Так вроде по времени еще рановато, еще не вечер, на грудь то лучше вечером принимать, в спокойной, так сказать, обстановке, заржал в трубку мой приятель. Чего ржешь то, до вечера я у тебя в КПЗ уже баланду буду хлебать. Ты что серьёзно что ли? Да куда уж серьезнее! Стоящая рядом со мной троица настороженно прислушивалась к нашему разговору, один из них протянул руку, чтобы отобрать у меня телефон. Пар сорвал крышку! А ну убрал руки, гаденыш! Я рявкнула так, что все трое встали по стойке смирно, а Петрович в трубке подавился словами. Откашлявшись, он попросил отдать телефон в руки одному из троих крутых парней. Не знаю уж что он там говорил этому герою, только физиономия парня с каждым словом вытягивалась всё больше и больше. Уже через пять минут я стала уважаемой Ниной Павловной и даже была допущена к осмотру места происшествия на которое они наконец то решили посмотреть! Смотреть там уже было не на что, да и не то это зрелище, чтобы смотреть лишний раз, но я все таки подошла к машине, очень хотелось понять, кто же выкинул мне под ноги эту сумочку и что хотел от меня этот, теперь уже мертвый, человек. Зажимая нос носовым платком и стараясь не дышать, я рассматривала обгоревшие человеческие останки, что то в силуэте на заднем сидении меня насторожило, но что, я понять не успела, потому что в голове моей вдруг тоненько зазвенело и накатила ужасная дурнота, я развернулась и на деревянных ногах двинулась прочь от чадящего остова машины, причем шла с закрытыми глазами, чтобы ничего не увидеть еще раз и не рухнуть без сознания под ноги к стражам порядка.
