Манро – одна из немногих живущих писателей, о ком я думаю, когда говорю, что моя религия – художественная литература… Мой совет, с которого и сам я начал, прост: читайте Манро! Читайте Манро!
Джонатан Франзен
Она пишет так, что невольно веришь каждому ее слову.
Элизабет Страут
Самый ярый из когда-либо прочтенных мною авторов, а также самый внимательный, самый честный и самый проницательный.
Джеффри Евгенидис
Элис Манро перемещает героев во времени так, как это не подвластно ни одному другому писателю.
Джулиан Барнс
Настоящий мастер словесной формы.
Салман Рушди
Изумительный писатель.
Джойс Кэрол Оутс
Когда я впервые прочла ее работы, они показались мне переворотом в литературе, и я до сих пор придерживаюсь такого же мнения.
Джумпа Лахири
Поразительно… Изумительно… Время нисколько не притупило стиль Манро. Напротив, с годами она оттачивает его еще больше.
Франсин Проуз
Она – наш Чехов и переживет большинство своих современников.
Синтия Озик
Она принадлежит к числу мастеров короткой прозы – не только нашего времени, но и всех времен.
The New York Times Book Review
«Виртуозно», «захватывающе», «остро, как алмаз», «поразительно» – все эти эпитеты равно годятся для Элис Манро.
Christian Science Monitor
Как узнать, что находишься во власти искусства, во власти огромного таланта?.. Это искусство говорит само за себя со страниц с рассказами Элис Манро.
The Wall Street Journal
«Тайна, не скрытая никем» – подлинный триумф, вероятно, лучшего из современных мастеров короткой формы.
Chicago Tribune
Манро игнорирует любые условности и не боится рисковать, достигая при этом поразительной убедительности… «Тайна, не скрытая никем» буквально искрится верой в жизнь и силу слова.
The New York Times Book Review
В удивительно откровенных рассказах Манро, пронизанных состраданием к героям, прослеживается мысль: жизнь – это труд, и если мы подходим к этому труду с достаточной решимостью и упорством, то сможем прожить до конца достойно.
San Francisco Chronicle
У Элис Манро памятливый глаз художника. Она владеет почти совершенным пониманием мира ребенка. И у нее невероятное видение канадского пейзажа.
Saturday Night
В хитросплетениях сюжетов Манро не перестает удивлять: банальные бытовые драмы оборачиваются совсем необычными психологическими ситуациями, а типичная ссора приводит к настоящей трагедии. При этом рассказ обрывается столь же неожиданно, как начинался: Манро не делает выводов и не провозглашает мораль, оставляя право судить за читателем.
Известия
Все ее рассказы начинаются с крючочка, с которого слезть невозможно, не дочитав до конца. Портреты персонажей полнокровны и убедительны, суждения о человеческой природе незаезжены, язык яркий и простой, а эмоции, напротив, сложны – и тем интереснее все истории, развязку которых угадать практически невозможно.
Комсомольская правда
Все это Манро преподносит так, словно мы заглянули к ней в гости, а она в процессе приготовления кофе рассказала о собственных знакомых, предварительно заглянув им в душу.
Российская Газета
Банальность катастрофы, кажется, и занимает Манро прежде всего. Но именно признание того, что, когда «муж ушел к другой», – это и есть самая настоящая катастрофа, и делает ее прозу такой женской и, чего уж там, великой. Писательница точно так же процеживает жизненные события, оставляя только самое главное, как оттачивает фразы, в которых нет ни единого лишнего слова. И какая она феминистка, если из текста в текст самым главным для ее героинь остаются дети и мужчины.
Афиша
В эти «глубокие скважины», бездну, скрытую в жизни обывателей, и вглядывается Элис Манро. Каждая ее история – еще и сложная психологическая задачка, которая в полном соответствии с литературными взглядами Чехова ставит вопрос, но не отвечает на него. Вопрос все тот же: как такое могло случиться?
Ведомости
Превосходное качество прозы.
РБК Стиль
Но даже о самом страшном Манро говорит спокойно и честно, виртуозно передавая сложные эмоции персонажей в исключительных обстоятельствах скупыми средствами рассказа. И ее сдержанная, будничная интонация контрастирует с сюжетом и уравновешивает его.
Psychologies
Рассказы Манро действительно родственны Чехову, предпочитающему тонкие материи, вытащенные из бесцветной повседневности, эффектным повествовательным жестам. Но… Манро выступает скорее Дэвидом Линчем от литературы, пишущим свое «Шоссе в никуда»: ее поэзия быта щедро сдобрена насилием и эротизмом.
Газета.ру
Американские критики прозвали ее англоязычным Чеховым, чего русскому читателю знать бы и не стоило, чтобы избежать ненужных ожиданий. Действительно, как зачастую делал и Антон Павлович, Элис показывает своих героев в поворотные моменты, когда наиболее полно раскрывается характер или происходит перелом в мировоззрении. На этом очевидные сходства заканчиваются, – во всяком случае, свои истории Манро рассказывает более словоохотливо, фокусируясь на внутреннем мире…
ELLE
Сидя в столовой гостиницы «Коммерческая», Луиза вскрыла конверт, пришедший в этот день из-за моря. Она, как всегда, заказала бифштекс с жареной картошкой и бокал вина. В столовой было мало народу – два-три коммивояжера и зубной врач, который ужинал тут, поскольку был вдовцом. Поначалу он заинтересовался Луизой, но сообщил ей, что никогда раньше не видел, чтобы женщина пила вино или какие-то другие спиртные напитки.
– Мне это необходимо для здоровья, – серьезно ответила Луиза.
Белые скатерти меняли раз в неделю, а чтобы они не так быстро пачкались, прикрывали их клеенчатыми сервировочными салфетками. Зимой в столовой пахло этими салфетками, сыростью кухонной тряпки, которой их протирали, угольными испарениями печки, говяжьей подливой и подсохшими картошкой и луком. Такой запах был даже приятен голодному человеку, вошедшему с холода. На каждом столе стоял прибор с приправами – бутылочка бурого соуса, бутылочка томатного и баночка с хреном.
Письмо было адресовано «Библиотекарю, Городская библиотека, Карстэрс, Онтарио». На нем стояла дата – шесть недель назад, 4 января 1917 года.
Вы, вероятно, удивитесь, что Вам пишет незнакомый человек, не помнящий даже Вашего имени. Надеюсь, Вы все тот же библиотекарь, хотя прошло уже много времени и Вы могли куда-то уехать.
Я в госпитале, но ничего серьезного у меня нет. Я каждый день вижу вокруг случаи гораздо хуже моего и стараюсь о них не думать и для этого представляю себе всякое и гадаю, например, все ли Вы еще там, в библиотеке. Если Вы – та, кого я имею в виду, то Вы – среднего роста (или, может, чуть ниже), со светло-русыми волосами. Вы появились за несколько месяцев до того, как мне пришла пора идти в армию. Вы заменили мисс Тэмблин, которая работала в библиотеке с тех самых пор, как мне было лет девять или десять. В ее время книги стояли как попало, и упаси Господь спросить ее, как найти нужную или еще что-нибудь, – голову откусит. Она была настоящая мегера. А потом появились Вы, и все изменилось! Все книги расставились по отделам, «Художественная литература», «Научно-популярная литература», «История», «Путешествия», и еще Вы рассортировали по порядку все журналы и стали выставлять их в зал сразу, как только они приходили, а не мариновать где-нибудь в шкафу, пока все материалы в них устареют. Я был очень благодарен, но не знал, как об этом сказать. И еще мне хотелось бы знать, что привело Вас, образованного человека, в наш город, работать в библиотеке.
