Лорен Магазинер - Тайна старого особняка

Серия «Дело закрыто!»

Суперкнига-головоломка! Напряги извилины!

Перевод с английского языка:

Маргарита Петрова

MYSTERY IN THE MANSION,

Book 1 Книга публикуется по согласованию с Writers House LLC и Synopsis Literary Agency Магазинер, Лорен.

Copyright © Lauren Magaziner, 2018

© Петрова М. В., перевод, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

ППППППИИИИИИИИППППП!!!

ПИП-ПИП!!!

Мамин будильник звонит уже второй раз за утро. От этого звука в моей комнате трясется стена.

Уффф. Со стоном переворачиваюсь на другой бок. Я весь взмок от пота. Этим летом каждое утро я просыпаюсь только так. Мы больше не можем себе позволить включать кондиционер. Сейчас начало июля, и вентилятор не справляется с жарой.

ППППППИИИИИИИИППППП!!!

Я стучу в стену:

– Мам! Выключи будильник!

Потом я скатываюсь с кровати и ковыляю в ванную. Сегодня утром изо рта особенно плохо пахнет, поэтому я тщательно чищу зубы. Я не так уж и «случайно» забыл их почистить вчера вечером, ведь будем честны – у зубной пасты отвратительный вкус. Обычно мама заставляет меня это делать, но вчера она была так занята подготовкой к сегодняшнему делу, что ей было не до того.

Мама – совладелица детективного агентства, но это не так круто, как кажется на первый взгляд. Честно говоря, это еще похуже, чем запах у меня изо рта. Полгода назад мама вела дело, которое провалилось, и много денег ушло на издержки.

Кроме того, это подпортило репутацию агентства, и с тех пор клиентов не было. Но вот наконец появился новый заказ – причем крупный! Миллиардерше Гвиневре Лекавалье присылает угрозы таинственный недоброжелатель, и она наняла маму, чтобы выяснить, кто за этим стоит! Сегодня утром мама должна в первый раз побеседовать с Лекавалье.

ППППППИИИИИИИИППППП!!!

Мамин будильник звонит… Опять? Странно. Обычно она подскакивает как ужаленная сразу после первого сигнала.

Я шаркаю по коридору и стучу в ее дверь.

– Мам! Ты проснулась? – Приоткрываю дверь и заглядываю в спальню.

– АПЧХИ! – чихает мама.

Я вхожу и сажусь у ее кровати.

– Ээээ… Мам? Ты в порядке?

– Я заполела!

– Заболела? Но ты не можешь заболеть. Только не сегодня! Эта работа очень важна. Для нас обоих!

– Калос, пожауйста, позвони моему палтнелу и скажи, что я заполела.

– Что?

– Кол! Отплавь Кола на это дело!

Коул – мамин партнер по бизнесу, который по уши занят другим делом – впервые за много месяцев.

Я с ужасом представил себе, что будет, если мамина фирма обанкротится. Коул явно не сможет вести два дела одновременно. Сложность в том, что у мамы и Коула нет других сотрудников, чтобы помочь им в расследовании.

– Но, мама… Коул не сможет взяться за дело Гвиневры Лекавалье. Разве он не работает сейчас над другим заказом?

– Ему пйидется вести опа, – мама одновременно выдыхает слова и сопли из носа.

– Маааааааам! – Я трясу кровать: – Вставай, вставай, вставай! Ты должна взяться за это дело! Тебе нельзя его упустить! – Моя мокрая от пота пижамная рубашка еще сильнее прилипает к телу, но я стараюсь не думать об этом, когда склоняюсь над мамой: – Давай же! – Я, кряхтя, тяну ее за запястья, пытаясь посадить в кровати.

Но она плюхается обратно:

– Уиииии! Почему эта кобната так куужится? – После этих слов она снова долго кашляет и стонет. – Паааабищай, што позвоишь Колу! Калос! Пожауйста! Я не багу потеять этого кийента.

– Я…

– Кааалос! – Мама говорит и одновременно тянется за платком. – Пожааауйста!

– Хорошо. Пойду позвоню ему.

Я медленно бреду прочь из комнаты, загребая ногами, а в кухне неожиданно вижу, что моя лучшая подруга – Элиза – сидит за столом.

Хотя чему тут удивляться? Элиза всегда заходит без стука. Мы с ней дружим еще с дошкольного возраста. Она живет по соседству, через две улицы от меня.

В последнее время мне почти неловко видеть ее у себя, в пыльном одноэтажном доме с облупившимися деревянными панелями на стенах и с лохматым ковром. С тех пор как дела у маминого агентства пошли на спад, мы не можем себе позволить починить даже мелочи: протекающий кран, засоренную раковину в ванной, неисправную посудомоечную машину, сломанный пылесос. И я не хочу, чтобы Элиза заметила, что мы вынуждены сократить многие траты вроде расходов на кондиционер и дорогие продукты. Нам даже пришлось продать некоторые вещи, например часть ламп, книг и кое-что из мебели, чтобы свести концы с концами.

Мне не хочется, чтобы она ко мне приходила. Не хочется, чтобы она это заметила. Но я ничего не говорю, потому что летом мы с Элизой всегда вместе. Дома или в дневном лагере – который мы тоже больше не можем себе позволить.

Лагерь откроется через две недели, а Элиза еще не знает, что в этот раз я туда не пойду. Каждый раз, когда она говорит о том, как нам там будет весело, мне хочется съежиться. Я вовсе не в восторге от мысли, что мне придется торчать дома, пока она будет заниматься спортом и играть. Но я стараюсь не думать об этом. Пока она не отправилась в лагерь, я хочу провести с ней как можно больше времени.

– Элиза! И давно ты здесь?

– Только вошла. Я сама себя впустила.

– А-а, – я плюхаюсь на стул рядом с ней.

Мне нужно срочно позвонить маминому партнеру, но совершенно не хочется этого делать.

Элиза пристально смотрит мне в глаза:

– Что случилось, Карлос?

Я вздыхаю:

– Мама велела мне позвонить в ее детективное агентство и попросить Коула сходить.

– Куда сходить?

– Мама должна была начать работу над делом Гвиневры Лекавалье…

– Это той старой леди из фешенебельного района?

Я киваю:

– Ага. Ее угрожают убить. Мама слишком больна, чтобы взяться за дело. А Коул и так по уши занят. Но если они упустят этот заказ…

Я отвожу взгляд. Но чувствую, что Элиза смотрит прямо на меня. Я мечтаю взять и заползти в какую-нибудь дыру. Или канаву. Или яму. (Я непривередлив.)

Честно говоря, я бы охотнее согласился заползти в канализацию, полную нечистот, чем говорить о наших денежных проблемах.

Элиза кладет свою руку поверх моей:

– Ты чего-то недоговариваешь, Карлос. Что ты скрываешь?

– Ничего, – бормочу я, глядя на свои ноги.

Элиза хмурится, и я беру трубку, чтобы позвонить Коулу.

Отстой. Это дело могло вернуть былую славу детективному агентству Лас Пистас. Оно бы в корне изменило мамино положение. Наше положение.

Я замираю в середине набора номера.

– Мы должны пойти.

– Что? – переспрашивает Элиза.

– Ура! – раздается приглушенный голос из-под дивана.

– О нет, – вздыхаю я. – Только не Фрэнк!

Фрэнк – младший брат Элизы, и он вечно везде таскается за нами. Ему шесть лет, и Элиза любит повторять, что для чудовища Франкенштейна он маловат. Но говорить о нем гадости позволено только ей. Она даже на меня злится, стоит мне назвать его надоедливым.

Я подхожу к дивану. Голова Фрэнка находится под ним, а вот остальное тело – нет. Его задница гордо торчит вверх.