Когда крышка подполья захлопнулась, Оля и Хас остались в кромешной темноте. За шумом стрельбы было слышно, как Хастад обо что-то споткнулся в прихожей, затем открыл входную дверь.
Хас тихонько взвыл. Он сполз с табурета на пол и свернулся калачиком.
Оля замерла и прислушалась.
Огонь прекратился. За Хастадом хлопнула дверь, и воцарилась мучительная тишина. Великан вышел к людям.
В голове у Ольги пульсировала единственная мысль: позвонить Демиду. Это последний шанс спасти Хастада.
Она нащупала на полке телефон, включила его и трясущимися руками набрала номер Демида.
– Алло? – послышался напрочь забытый голос и вместе с ним помехи связи.
– Демид? Это Ольга Белова, – сказала она.
– Кто? – переспросил Демид.
– Ольга Белова. Ты говорил, что я могу тебе позвонить, если понадобится помощь. Нас нашли. Хастада схватили люди, они выстрелили ему в спину. Умоляю, помоги!
– Так, стоп. Ольга, ты? Где вы находитесь?
– В России, где-то в тайге. Ты поможешь?
– Я попробую. Не отключайся. Я пытаюсь вычислить, откуда сигнал.
Ольга заплакала от страха, что прямо сейчас Хастада могут убить. Снаружи раздавались неразборчивые крики.
– Умоляю, помоги… Может, Грета сможет как-то повлиять? Они расстреляли наш дом.
– Ты цела? А ребёнок?
– Мы спрятались в подполье, целы, – ответила Ольга.
Снова грохнула входная дверь, и Ольга от страха выронила телефон. Послышался приближающийся топот сапог.
Люди проверяли кухню, чердак, а затем открылась и крышка подполья.
В глаза Оле ударил ослепляющий луч света.
– Руки вверх! Выходите! – скомандовал голос.
Ольга подняла руки, но выходить не спешила.
– Не стреляйте! – взволнованно попросила она. – Мы безоружны. Здесь больной ребёнок. Он не сможет сам подняться.
– На выход или стреляю! – предупредили Олю.
И она, боясь, что по ним сейчас откроют огонь, поднялась наверх.
В комнате стояли шестеро людей в чёрной форме и таких же чёрных шлемах и масках.
– Умоляю, не стреляйте в него! Ему всего девять, и у него паралич.
Хас выл и не видел ничего и никого вокруг себя.
Один из людей в форме хотел пристрелить ребёнка, потому что тот не реагировал на приказы, но другой вмешался и сам вытащил мальчика из подполья.
Пленных вывели из дома. На дорожке Оля разглядела тёмные капли крови, а в одном месте бордовое пятно было большим. При взгляде на следы крови у Оли внутри всё сжалось. Хас тоже заскулил особенно жалобно.
Но самого великана не было поблизости. Один из четырёх электролётов уже улетел, забрав с собой Хастада.
Олю и Хаса погрузили в один из агрегатов. К счастью, их не разделили. Слабая безоружная женщина и парализованный полукровка не представляли опасности.
В полёте у мальчика, который всё это время не прекращал тихонечко постанывать, случился приступ эпилепсии. Хас начал выгибаться, беспорядочно дёргать головой и конечностями.
Это случилось в самый неподходящий момент, когда электролёт только набирал скорость и высоту. Ольге нельзя было ни отстегнуться самой, ни освободить от ремней Хаса. Только дотянуться до ребёнка рукой.
Раньше с Хасом не случалось подобных приступов, и Ольга, не зная, как быть, запаниковала и закричала, чтобы её сыну помогли.
– Сидеть на месте! – приказали ей, а для убедительности взяли её на прицел.
– Держи ему голову, чтобы не бился о стену, – сказал другой. – У моего сына тоже ДЦП и эпилепсия. Без паники. Приступ пройдёт, и он уснёт.
Ольга в слезах посмотрела на говорящего и одними губами произнесла: «Спасибо».
***
Полёт длился четыре часа. Хас после приступа так и не пришёл в сознание. Его голова безвольно болталась на тоненькой шее, когда электролёт трясло на воздушных ямах.
Наконец, они приземлились на военной базе. Ольгу вели, приставив к её спине автомат. Хаса на руках нёс тот самый человек, у которого сын с таким же диагнозом.
Пленных закрыли в камере, где была одна жёсткая койка, железная раковина и отхожее место за ширмой.
В мыслях у Ольги без конца прокручивались минуты прощания с Хастадом. Когда в него выстрелили, изо рта у него пошла кровь. Значит, он серьёзно ранен. Жив ли? Неужели их история вот так закончится?
В камеру одновременно пришли медик в белом халате, чтобы осмотреть Хаса, и военный в чёрной форме. Ольгу забрали на допрос.
Ей не надевали наручников, просто вели, держа на мушке.
Допрос не был похож на те, которыми Ольгу мучили в СИЗО десять лет назад. Никто не притрагивался к ней, не угрожал пытками. Всё было чинно и официально.
– Ольга Александровна Белова. Верно? – задал вопрос человек в чёрном, чьё лицо скрывала маска.
– Да, – безэмоционально ответила она.
– Вы обвиняетесь в преступной связи с представителем другой цивилизации и являетесь врагом человечества, – выдали ей до боли знакомую формулировку. – Вам понятна суть обвинения?
– Да.
– Отлично. Вам предстоит ответить на ряд вопросов, – он выдержал короткую паузу. – Вы сожительствовали с серым великаном добровольно?
До сих пор Ольга не задумывалась о том, что будет говорить на допросе. Что если её показания поспособствуют смерти Хастада? Зачем он попросил очернить его? Ведь весь мир знает, что их союз был добровольным. Как же быть?
– Что с ним? – вопросом на вопрос ответила Ольга.
– Здесь я задаю вопросы! – осёк её человек в чёрном.
– Мне нехорошо, – она схватилась за голову и сгорбилась.
Отчаянная хитрость сработала. Ольгу отвели обратно в камеру. Правда, Хаса там уже не было.
– Что?! – вскрикнула она. – Где мой сын? Куда его забрали?
Конвойный ничего не ответил и закрыл перед её носом дверь.
На этот раз Ольге правда стало плохо. В груди заболело, и она свалилась на пол там, где стояла. Но собственная боль волновала её меньше всего. Где-то сейчас, возможно, умирает Хастад. Хаса забрали неизвестно куда, и не исключено, что на опыты. А она бессильна помочь им.
Только бы Демид с Гретой помогли…
***
Сколько Ольга провела одна в камере, она не знала. Может, пару часов, а может, сутки.
Принесли жиденький суп с куском хлеба, но Оля, как только увидела, что это не Хас и не Хастад, сразу потеряла интерес.
Боль в груди из резкой превратилась в ноющую и не отпускала.
«Нельзя. Нельзя умирать, – внушала себе она. – Я должна жить хотя бы ради Хаса. Сделать всё, чтобы вытащить его отсюда…»
Ольга лежала всё там же, на полу. Ей не было дела до того, что она замёрзла, что больно лежать на жёстком, что пол грязный. Измождённая переживаниями, она погрузилась в тревожное забытье.
Теперь вместо камеры Ольга оказалась в сером тумане и ощутила на себе ледяное дуновение пустоты. Вместе с теплом из тела уходила и вера в счастливый исход. Жуткое место.
«Хола… Хола…» – позвал её родной до боли голос.
«Хастад…» – мысленно откликнулась Ольга и попробовала сделать шаг ему навстречу, но ноги оказались словно приклеенными к полу.
