Традиция, культура и философская мысль внушили нам представление о том, что разум и тело – это две отдельные и разделенные сущности.
Однако до XIX в. большинство докторов считали, что существует тесная связь между эмоциями и болезнями, они усиленно рекомендовали своим пациентам восстанавливать здоровье на термальных или бальнеологических курортах, лечиться гомеопатическими средствами с целью восстановить душевное равновесие и тем самым укреплять организм и повысить сопротивляемость телесным недугам.
Такой подход постепенно сменили научные представления о роли микроорганизмов и токсинов в развитии болезней.
При новом подходе широко применялись антибиотики, анальгетики и противовоспалительные препараты.
Только в сравнительно недавнее время представление о том, что разум и тело взаимосвязаны и взаимозависимы, вновь обрело популярность, способствуя развитию современных воззрений на природу болезней и такой научной дисциплины, как PNEI (ПНИ), или психонейроиммунология, которая показала, что мозг, иммунная система и железистый аппарат являются взаимозависимыми системами, между которыми осуществляется постоянная информационная связь.
Как оказалось, головной мозг и то, что прежде считалось «неквалифицированной рабочей силой» (органы, мускулы и кости) находятся в постоянном взаимодействии благодаря тому, что они вырабатывают молекулы, называемые нейропептиды – (о которых мы поговорим немного позже) и обмениваются ими.
Это представление, связанное с целительными холистическими практиками, такими, как традиционная китайская медицина, акупунктура и цветы Баха[1], утвердилось благодаря современным исследованиям, показавшим, каким образом стресс, индивидуальные особенности, поведение и т. д. могут становиться причиной заболеваний и влиять на их проистекание, и, наоборот – как некоторые болезни приводят к развитию эмоциональных и психиатрических расстройств.
Таким образом, медицине и психологии, традиционно занимавшимся различными областями, а именно – организмом и разумом, пришлось потесниться, чтобы освободить место для новой модели, которая, возможно, сможет их объединить.
Это процесс роста и изменения, который не может игнорировать ни один специалист по здоровью. Лично я, будучи психотерапевтом, разработал новый профессиональный подход, позволивший углубить и расширить мои познания.
Необходимость этого созревала во мне постепенно по мере того, как я начал осознавать, что люди, обращавшиеся ко мне в поисках решения своих психологических проблем, часто жаловались также на телесные расстройства.
Тот факт, что эти две сферы представляли две стороны одной медали, стал для меня очевидным, когда я отдал себе отчет в том, что эти «совпадения» встречались слишком часто, чтобы быть случайными; кроме того, я понял, что улучшения, или ухудшения эмоционального или физического состояния происходят параллельно.
В результате этих наблюдений возникла необходимость обратиться к специалистам в других областях – медикам, остеопатам, специалистам по акупунктуре, врачам-иридологам и т. д., – которые могли бы помочь мне охватить проблематику моей работы во всей ее полноте и сложности.
Вместе с тем я ощущал необходимость быть в курсе новейших научных открытий, которые благодаря замысловатым экспериментам и инновационным технологиям приводили к новому пониманию взаимосвязи разума и тела.
Эта книга вновь обращается, хотя и в более структурированном виде, чем раньше, к моим исследованиям в этой области: на ее страницах читатель встретит цитаты из книг, открывших мне глаза, а также описание случаев из клинической практики, изменивших мои взгляды на понятие здоровья.
Реабилитация тела
Такие примеры, как чудесные исцеления, или эффект плацебо, когда фармакологически нейтральное вещество может оказывать лечебное действие в результате самовнушения, или ноцебо, когда, напротив, одно только убеждение в том, что нечто способно нам навредить, может вызвать серьезное заболевание, питали представления о предполагаемом превосходстве разума над телом.
Современные открытия, касающиеся взаимодействия между разумом и телом, не только развенчали эту теорию, но и показали, что тело также может не менее эффективно влиять на разум.
Было доказано, например, что прогулки по пересеченной местности способствуют возрастанию нашей креативности, сжатый кулак может усилить стойкость и решимость, а употребление сладких напитков может сделать нас более романтичными и раскованными, в то время как наши представления об отношениях в паре – более изменчивыми.
Уже Фрейд догадывался о существовании таких эффектов, оказавшихся полезными при работе с пациентами, погружающимися в свободно текущий поток мыслей (так называемые «свободные ассоциации).
Чтобы облегчить пациенту вхождение в это состояние, он предлагал ему улечься на кушетке, расположенной таким образом, чтобы тот не мог видеть психоаналитика. В таком случае человек ощущал себя более раскованным и, следовательно, более склонным следовать за потоком своих случайных мыслей и в то же самое время более свободным по мере того, как он забывал о присутствии психоаналитика.
Такое тесное сплетение ментального и телесного начал позволило понять, что мысль (выраженная в словах) вовсе не абстрактна и для четкости и ясности ее выражения часто необходимо, чтобы ее основания коренились в чувственном опыте: если мы называем какую-либо ситуацию «пикантной», то при этом автоматически ассоциируем ее со жгучим ощущением перца на нёбе. Такое удвоение не только проясняет мысль, но и помогает тому, кто нас слушает, также пережить это ощущение; другими словами, в его мозгу активизируются две зоны: как отвечающая за понимание речи, так и за различение вкуса.
